Вновь о Сталине замолвили слово
Утро началось с ответа на просьбу выстроить отношение к "сталинобусу", который на днях запускали в преддверии праздника 9 мая по улицам в Екатеринбурге. Естественно, это встраивается в те размышления, которые я веду последнее время и которые активизируются именно в моменты символического использования образа Сталина в публичном пространстве.
Вот несколько тезисов, которые я всё-таки планирую в ближайшей перспективе превратить в статейный вариант.
1. У современных россиян Сталин прочно занимает главное место в исторической памяти. Причём это жёстко контструируемый процесс исторической идентификации, когда уже 60 лет мы как народ не имеем возможности вырваться за пределы вокругсталинского дискурса.
2. Образ Сталина - это маркер выстраивания отношения к общественно-политическому порядку в России. Мифология Сталина даёт алгоритм оценки окружающей действительности, он прост и удобен для использования на любом уровне.
3. "Сталин" как миф и институт продолжает определять развитие России как государства и как общества. Неизжитость "Сталина", т.е. сознательно поддерживаемый конфликт вокруг его личности, политики и её последствий, - это уже витальная проблема страны. 60 лет отсутствия компромисса - это серьёзно (возможно, во Франции так же выстраивалось отношение к Наполеону и последствиям его деятельности).
4. Присутствие дискурса "Сталин" и "сталинизм" легко выявить на примере культуры. Перечень репрезентаций в ближайшее время постараюсь оформить.
5. Следует различать Сталина как личность, сталинизм как политику 1929-1953 гг. и "долгий сталинизм" как идеологию и практику властной вертикали в России. Между собой у них выстроены сложные связи, но каждый по отдельности оказывает воздействие на общественные процессы.
6. "Долгий сталинизм" - это мощный инструмент удержания власти в России при очевидной её неполноценности, уродливости и слабости. Борьба должна вестись на уровне понимания, что "долгому сталинизму" необходимо противопоставить не менее сильную альтернативу. Т.е. речь не о персоналиях на вершине властной пирамиды и не о конкретных реформах, речь о самой модели властвования и управления. Другими словами, в условиях "долгого сталинизма" никакой другой оппозиции, кроме "подрывной, оппортунистской" и внесистемной быть не может! Появление очередного "реформатора" внутри Системы - это неминуемое продолжение логики "долгого сталинизма".