"Сгорю и я на этом перегоне..."
Только вчера узнал, что умер Саша Поташев (три года назад, в феврале 2013-го) - хороший мой товарищ по Литинститутской общаге и поэт. Беда, конечно, над Сашей уже тогда крыла расправила... Он жил жизнью поэта - абсолютного: как птичка Божья, не задумываясь о завтрашнем дне. С Олежеком Шолиным - прозаиком и первейшим раздолбаем из Абакана - парочка к них сложилась улётная. Помнится, никому я в Лите не говорил: "Надо меньше пить" - эти слова для общаги на Добролюбова 9/11 - нелепость, каких поискать, нонсенс, а вот Саше говорил. Саша был коми и на него наши бесконечные богемные застолья сильнее действовали.
А поэт он был хороший, сложившийся. Уже тогда, в конце девяностых...
Александр ПОТАШЕВ
БЕРЕГ
Еще в небесной гавани Печоры
в вечернем ветре плещется заря,
и парусами сонно никнут шторы
у тихого причала ноября.
Сойду со сходней ночи в гулком поле
и припаду к щемящей тишине,
где от костра необратимой боли
ты пламя рук протягивала мне...
Уже зима в забывчивости слепла.
Так почему ж, ослепшему вчера,
мне даже снегопад казался пеплом,
хрустальным пеплом твоего костра?
Где без конца - единое начало -
цепная ночь не сходит со двора.
Я оторвусь со своего причала
за звездным дымом твоего костра.
И отойдет с печальным опозданьем
от горизонта дымка птичьих стай…
Я вновь шепчу кому-то: «До свиданья!»,
когда так надо прокричать: «Прощай!».
ПРИЧАЛ
Какой туман! Я снова на причале.
Паром безлюден. Мне уже пора.
А мысли, словно бабочки, сгорали,
всю ночь слетаясь к пламени костра.
Мне нравится, что тратится на брызги
его восторг у призрачной черты,
что жаждет жертвы, что в предсмертном визге
взмывает выше собственной мечты.
Сгорю и я на этом перегоне,
Спорхну с улыбкой с вешних губ земли.
Гори, костёр, пока пасутся кони,
их звёздный зов оплачут журавли.
Гори, костёр! А по ступеням терний
небесных лестниц с шелестом дождей
восходит осень гулкою вечерней
в алтарь зари с кадильницей твоей.
Гори, костёр, пока грустит о чём-то
с причала ночь, и чудится с кормы -
топор заката в плаху горизонта
уже вошёл по рукоять зимы.
***
Игорю Туманову
Сорви на пальцах до костей коросту,
чтоб от удара лопнувшей струны
качнулась ночь и расплескала звёзды
из вешнего ушата тишины.
Над нами так отчаянно рыдали
друг другу в унисон колокола,
когда в удачу, словно в удила,
ловили мы безудержные дали.
Но кто из нас надежде не вручал
себя, как есть, до гробовой, до самой
тоски...Когда теряли наши мамы
усталых рук единственный причал.
***
На Восток, мои дороги, на Восток.
Не восходит над туманом Коловрат.
Мне на Родине бы - Родины глоток.
Богородица сегодня поутру
Подняла лебяжье воинство Своё.
Песней предков тает роща на ветру.
Напои осенней зорькой, напои
Из горстей крылатых вешние глаза.
Искупительных дождей шаги твои
Напророчила последняя гроза.
ПАМЯТИ ДОЧЕРИ
Ты выпадешь снегом, я знаю,
Из Млечного круга.
Прижмешься ко мне, неземная,
Доверчивой вьюгой.
И небо сойдет за тобою,
По белому следу,
Когда из весны и покоя
Ты выпадешь снегом.
Проступишь из вышнего плена,
И, словно случайно,
В развернутом свитке Вселенной
Ты высветлишь тайну.
И тайну отпустит на волю
Полуночный Вестник,
Когда из безмолвия боли
Ты выпадешь песней.
К высокому завтра нескоро
Привьется начало
Вчерашней надежды, которой
Окажется мало.
И с небом сегодня не слиться
Обветренным векам,
Откуда ты падала птицей,А выпала снегом.