Рай на земле
Первая часть кубинского очерка, опубликованная в субботу "Мурманским вестником":
Когда мне говорили, что Куба - это рай на земле, я не верил. Какой еще рай коммунистический в наше-то беспутное и мрачное время, среди кризисов, войн и революций? Однако, когда попадаешь на остров Свободы, с первых шагов понимаешь, что сказанное выше - правда, без преувеличений. Рай! Живой. Настоящий. Своеобразный, конечно, но все же… И удивительная (особенно для северянина) природа, и климат с его бесконечно ласковым солнцем и бескрайним, всегда теплым океаном, и города, что вместили и конкистадоров, и рабовладельцев, и пиратов, и революционеров-романтиков последнего призыва. И люди, свободные и красивые… Ром и сигары, опять же, как без них?
Куба - рядом
«Куба - далека, Куба - далека, Куба - рядом, Куба - рядом!» - так когда-то мы пели. При всей внешней противоречивости формула эта, в общем, была не столь уж и далека от истины. После визита Фиделя в СССР в начале шестидесятых долгое время не имелось у Кубы друга ближе и влиятельней, чем Советская Россия. Мы поставляли на остров Свободы автомашины и другую технику, они снабжали Союз сахаром и всяческой мелочью, в основном фруктовой. С детских лет помню кубинский апельсиновый сок… Кубинцы учились у нас, наши, в первую очередь военные и моряки, частенько бывали на самом большом острове Карибского моря. Русский язык кубинские мальчики и девочки учили в школе - все, без исключения. Отзвук тех лет до сих пор звучит на улицах Гаваны и других местных городов. Тут по сию пору, хоть и не столь уж мы близки, как когда-то, многие говорят по-русски. В первую очередь, конечно, те, кто окончили советские вузы. В основном, кстати, военные. И не только в Москве и Питере.
Первый наш гид и переводчик - Франк, как оказалось, выпускник Киевского высшего военно-политического училища. Следующий - Орландо - учился в Кременчуге, в училище гражданской авиации. Еще один переводчик - Роман - бывший спортсмен, борец-классик, правда, учился в столице, в институте физкультуры и спорта. Встреч со знающими русский было множество, подчас абсолютно случайных. В первой же книжной лавке в Гаване, где мы неожиданно обнаружили немало наших книг на испанском (одной только «Петровки, 38» Юлиана Семенова имелось три - в разных изданиях!), разговорились с выпускником МИСИ, инженером-строителем. А в Тринидаде - древнем, полуколониальном, живущем в еще испанскими завоевателями построенных домах, по-русски с нами заговорил юноша, что учил великий и могучий в школе. Антонио - так его звали - изъяснялся по-русски весьма сносно. С его помощью пытался продать нам сигары. Цели не достиг, но мы лишний раз убедились, что на уроках русского языка кубинцев в свое время вымуштровали изрядно, крепко, со знанием дела.
Нас с Юдковым (именно с журналистом ТВ-21 и давним моим товарищем гостили мы эти две недели и в самой экзотической стране победившего социализма), правда, без конца принимали за французов. Или за итальянцев. Но когда узнавали, что мы из России, искренне радовались.
- О, Русия! Советский Союз. Очень хорошо…
Знаки нашей близости до сих пор сохранились и в центральных городах, и в кубинской глубинке. Один из наших гидов-переводчиков - миляга-негр Барбаро, развлекавший нас по дороге песнями «Ласкового мая», которые помнит наизусть со времен своей срочной службы на советской Украине, с восторгом демонстрировал почетное звание одного из самых успешных совхозов Кубинщины - Владимира Ильича Ленина.
Барбаро, к слову, не угомонился. В самом конце экскурсии прочел собственные стихи... на русском языке! Бесцеремонно ссылаясь на то, что в России у него предок имеется - Саша Пушкин.
Вот так. А кто-то говорит, мол, Куба от нас сегодня безнадежно далеко…
Счастливые нищие
Кубинцы… Нет, в первую очередь кубинки. Самое главное, что бросается в глаза, за счет чего понимаешь, ты - не дома, парень, это цвет кожи. Он у жителей Кубы может быть каким угодно: от лилового до молочно-белого. Как я написал в стихах про Малекон: «И девки любых расцветок». Истинная правда. Особенно хороши и привлекательны креолки - потомки испанских конкистадоров и местных аборигенок почти всегда красивы. Как сказал один из наших русских соседей по отелю:
- Дима, креолки, если не красивы, то очень красивы!
Я с ним, в общем, не спорил. Куда уж тут.
Кубинки пленительны. Не все, но почти все. Ходят по улицам без сумок. Легкие, быстрые, пластичные. Руки почти всегда свободны, может, поэтому так они быстры и увлекательны. Еще - доверчивы и склонны к приключениям.
Помню, как шли мы по ночной Гаване, в самом что ни на есть воровском районе Ведадо, что неподалеку от знаменитой набережной, от Малекона. Иностранцев вокруг - никого. Два часа ночи, как никак… И слышим вопрос в спину по-английски:
- А вы откуда, ребята?
Стоит негритянка лет семнадцати, смотрит с любопытством. Спросила и отошла к колонне, оперлась спиной на нее. Скромненько так стоит - смотрит.
- Русия… - отвечаем.
Откликается почти удивленно:
- О, Русия!
- Ду ю спик инглиш?
Но по-английски она, как и подавляющее большинство кубинцев, с кем довелось общаться, не говорила:
- Но энтьенде. Аблэ эн эспаньоль…
Вот и мы «но энтьенде», но уже «эн эспаньоль». О чем и тогда, и позже жалели многократно…
Но я отвлекся. Кубинцы - народ доброжелательный, незлобивый. Главное занятие - сидеть дома или на крылечке рядом с ним и глазеть на прохожих. Все без исключения поют и пляшут. Все разговорчивы до невероятия и приставучи до жути. Живут в нищете, порой - ужасающей. Но при этом, удивительное дело, абсолютно счастливы. Им хорошо. И они, в том числе в силу природной лени, ничего большего не хотят. Не напрягаются. Совсем.
Занятно - у одного из знакомых кубинцев, не скрывавшего того, что не слишком-то мил его сердцу кастровский социализм, спросил:
- А что ж не уедете? Штаты-то рядом. И уехать можно при желании. Не шестидесятые же…
Тот удивился:
- А зачем? Там же работать надо… А здесь у меня и без этого все есть.
Да, и в этом смысле Куба - рай. Помереть не дадут в любом случае. Минимум продуктов каждый местный житель получает по талонам - за копейки. Теплая одежда и дома с толстыми стенами опять-таки островитянам ни к чему. Средняя температура воздуха на Кубе плюс 25! В общем, живи - не хочу. Не удивительно, что кубинцы все поют да танцуют. Вольно им при таком-то раскладе…
Смотришь на них - легких и беззаботных - и с особой очевидностью понимаешь: нет, не в деньгах счастье. В чем-то другом, неуловимом, как сигарный дым и горячем, как вода Атлантического океана.
С ленью и нежеланием напрягаться, думаю, связано одно из основных воспоминаний о Кубе, может быть, главное. Чувство безопасности. Да, да. Здесь можно не опасаться за свою жизнь. Даже в самых злачных местах. Даже в Гаване, где случайному прохожему путь освещают разве что машины, их дальний свет. И все. В остальном - почти полная темнота. И в этой темноте (вот ведь безусловная редкость для России) никого не убивают.
Она - разная
Не Гаваной единой, конечно. Попутешествовать удалось за эти две недели изрядно. Особенно запомнилась поездка на юг - к Карибскому морю, через такую разную Кубу: через революционную, с мемориалом Че Гевары, Санта-Клару, испанский, со следами колониального величия Тринидад и почти французский Сьенфуэгос.
Тринидад основан в начале XVI века еще конкистадорами. Узенькие улочки, старинные дома, в основном XVIII века, чудесная главная площадь - Майор, множество музеев самых разных. Длинная каменная лестница - бывший невольничий рынок, где когда-то стояли рядками чернокожие рабы, а мимо шли покупатели - осматривали, выбирали товар. Двухэтажный особняк мэра города, откуда с балкона открывается замечательный вид на главную площадь. Когда-то вокруг вольготно располагались плантации сахарного тростника. Сейчас же народ живет попрошайничеством да продажей копеечных сувениров. Еще, традиционно, - сигарами…
Забираемся в горы чуть поодаль от Тринидада. Там - национальный парк. Потрясающий воздух, покой, плантации кофе, пещеры и водопады. До парка добираемся уже не на туристическом автобусе, а на наших армейских ЗИЛах - ох, круты местные стежки-дорожки. К слову сказать, советские машины - одна из непременных деталей современной Кубы: наши «Лады» и «Москвичи» там повсюду наравне с американскими лимузинами пятидесятых годов, эпохи больших автомобилей - «Кадиллаками» и «Крайслерами». Что говорить, нет-нет, да и «Форд» гангстерский мимо прошмыгнет из совсем уж ветхозаветных тридцатых.
- Откуда запчасти берете? - спросил как-то одного из кубинцев.
Тот засмеялся в ответ:
- У нас токари хорошие!
Сейчас вот, говорят, на Кубе разрешили покупать автомобили. Боюсь, если начнется их активная рыночная продажа, такого изобилия автораритетов в будущем мы здесь уже не встретим. Все уйдет в какие-нибудь частные музеи и музейчики богатеньких коллекционеров из Штатов или Западной Европы.