Заговор против России
Он, безусловно, существует. Более того - в нем участвует и инспирирует сама верхушка этой страны. Наверное, тот самый «антинародный правящий класс» точный аналог которого существует в Украине (естественно, в более скромных размерах, не осененный фонтанами нефтяных вышек, миллиардами кубометров газа и тысячами километров леса).
Неожиданно я посмотрел российский мюзикл «Стиляги». Два раза. Это оказалось замечательно высококачественное и при этом насквозь антироссийское произведение. Снятое, при этом, при поддержке Министерства культуры РФ. Мысли, приведшие меня к такому заключению, изложены ниже.
В первую очередь бросается в глаза одна неумолимая деталь - российский мюзикл замечательно хорош. Но хорошим его делает именно то, что не имеет к России отношения. Даже так - Россия в мюзикле присутствует на уровне «оппозиции», антигероя, того, как «не надо». «Стиляги» сняты чисто по американским схемам, настолько качественно и тщательно, что некоторые кадры выглядят чуть ли не прямыми заимствованиями. Он хорош также потому, что описывает альтернативную российской модель жизни, в которой, оказывается, есть радость, любовь и музыка. А не только унылые коммуналки, грязные пивные и неприветливые лица.
Мне скажут, что сравнение не совсем корректно - ведь «Стиляги» повествуют о середине 50-х, а это не совсем современная Россия. Но посмотрим - а много ли изменилось с тех пор?
Итак, есть «жлобы». Это большой слой, «класс-гегемон» - в численности разумеется, а не в своей значимости. И есть слой других. А вот тут - внимательно: это не стиляги. Стиляги тут скорее «маргинальный элемент», который другие временно терпят. Другие - это посетители «Коктейль-Холла», в который заказана дорога «простым смертным». Приглядимся внимательно - кто сидит за столиками заведения? Бинго! За столиками - высокопоставленные силовики и невыразительные граждане в строгих костюмах… То есть да, именно они: сотрудники ФСБ, администрации и представители государственных «хозяйствующих субъектов», сплетенные в один класс.
Стиляг здесь принимают по одной простой причине - их «лидер», Фред (Федор) является сыном министра, представителем «золотой молодежи». В этом плане показателен момент: когда стиляги встречаются на ночной улице с «народными дружинниками» («Наши», о которых ниже) и расходятся миром, Фред говорит «о, даже папе звонить не пришлось». То есть, что тогда, что сейчас любая проблема разруливается звонком «нужным людям» (правда, товарищ вице-президент «Лукойла» Анатолий Барков?)
Есть в мюзикле и «Наши», руководимые рьяной комсомолкой Катей. Они ловят стиляг, следят за общественным порядком и устраивают другие «резонансные» акции, придерживаясь «смысловой рамки» режима. Прямо как сегодня. «Наши» - это «жлобы» (народ) по происхождению, которые хотят попасть в привилегированный класс. Но не через дверь стиляг - поскольку они понимают, что «неформалы» никогда не станут полноценными представителями upper-ов. И действительно: в пространстве «Коктейль-Холла» стиляг удерживает только «злотомолодежный» Фред. После того, как он под влиянием отца берется за ум и уезжает в США на стажировку, стиляжье движение перемещается туда, где ему и надлежит быть - в цирки и другие отнюдь не мейнстримовые заведения. В лучшем случае, вся эта «богема» может существовать для развлечения привилегированного класса. Но как только у последнего появляется новое «хобби», герои вчерашнего дня отправляются в небытие (собственно, это же происходит и сегодня: «звезды» шоу-бизнеса вполне могут тусить вместе с суровыми мужчинами на «лексусах» (и даже иметь свои «лексусы»!), но никому из суровых мужчин не придет в голову считать этих «клоунов» равными себе).
Так вот, «Наших» середины 50-х категорически не устраивает такая перспектива. Им нужен гарантированный пропуск в мир «Коктейль-Холла», дать который может только Система. Но в Системе нет места для всех. И это понимает их лидер Катя. Поэтому пока остальные «нашисты» просто ловят стиляг или бандитов, Катя знает, зачем на самом деле она это делает (если бы у мюзикла было продолжение «10 лет спустя», мы бы наверняка обнаружили ее среди силовиков, держателей природной ренты и сотрудников администрации). К слову, отец Фреда, министр, четко формулирует сыну правила игры: порвать с «клоунами», жениться и сменить свою прическу «на идеологически выверенный полубокс». Потому что стажировка за границей - не увеселительная поездка, а первый этап посвящения (!). Да-да, именно это слово. В остальном, ну да - и мы были молодыми, так что выбирай приоритеты: Газпром и Лондон или веселая молодость. Которая, конечно, проходит. У Кати правила игры другие (происхождение попроще) и времени на «безумства» просто нет: ей стоит немалых усилий даже та стартовая ступенька, которую «золотая молодежь» получает от рождения.
С современной Россией мир СССР 50-х соединяет еще одна замечательная штука: пока народ претерпевает тяготы и лишения во имя «высшей цели», «Родины», «космического предназначения России», те люди, которые олицетворяют эти смыслы, сидят в «Коктейль-Холле», попивая вкусные напитки и слушая музыку «врага». «Налегай на английский», - говорит мама советскому Фреду, зная, что его место там, а не здесь. Дети нынешней элиты тоже предпочитают страны «враждебного западного мира», а не города и веси родной Евразии.
Все просто: образ врага реален и нужен только на самом низовом уровне. Чтобы «жлобы» не задавались вопросом, когда же, наконец, закончатся тяготы и лишения и наступит так давно анонсированное «светлое завтра». Для этого и трудятся Дугин с Леонтьевым - их задача толково объяснить «жлобам» почему все так плохо, кто виноват и какая, на самом деле, за всем этим кроется великая миссия.
Стиляги не хотят великой миссии, которая, как и горизонт, не имеет точки достижения. Они хотят «светлого» уже сегодня. Для начала, оказывается, можно просто сменить точку зрения на мир и свое место в нем. Но кто же тогда будет работать на Систему, если все «жлобы» сменят точку зрения? Поэтому уехавший Фред снова появляется в конце мюзикла. Он говорит своему «неформальстующему» другу, что, дескать, в Америке нет стиляг. А есть все тоже, что здесь - серость и рутина. Делается это с одной простой целью: чтобы российский обыватель, сидя на своей кухоньке в Кировской области, например, безнадежно вздохнул о том, что и «у них тоже самое» и покрепче впрягся в работу на благо своего привилегированного класса.
В титрах к мюзиклу есть одна примечательная строка. Авторы выражают отдельную благодарность Михаилу Прохорову. Кстати, очень похожему на Фреда не только внешне.
П.С. Потрясающий момент фильма, не могу удержаться - энергетика Кати (Евгения Брик) просто сносит
Неожиданно я посмотрел российский мюзикл «Стиляги». Два раза. Это оказалось замечательно высококачественное и при этом насквозь антироссийское произведение. Снятое, при этом, при поддержке Министерства культуры РФ. Мысли, приведшие меня к такому заключению, изложены ниже.
В первую очередь бросается в глаза одна неумолимая деталь - российский мюзикл замечательно хорош. Но хорошим его делает именно то, что не имеет к России отношения. Даже так - Россия в мюзикле присутствует на уровне «оппозиции», антигероя, того, как «не надо». «Стиляги» сняты чисто по американским схемам, настолько качественно и тщательно, что некоторые кадры выглядят чуть ли не прямыми заимствованиями. Он хорош также потому, что описывает альтернативную российской модель жизни, в которой, оказывается, есть радость, любовь и музыка. А не только унылые коммуналки, грязные пивные и неприветливые лица.
Мне скажут, что сравнение не совсем корректно - ведь «Стиляги» повествуют о середине 50-х, а это не совсем современная Россия. Но посмотрим - а много ли изменилось с тех пор?
Итак, есть «жлобы». Это большой слой, «класс-гегемон» - в численности разумеется, а не в своей значимости. И есть слой других. А вот тут - внимательно: это не стиляги. Стиляги тут скорее «маргинальный элемент», который другие временно терпят. Другие - это посетители «Коктейль-Холла», в который заказана дорога «простым смертным». Приглядимся внимательно - кто сидит за столиками заведения? Бинго! За столиками - высокопоставленные силовики и невыразительные граждане в строгих костюмах… То есть да, именно они: сотрудники ФСБ, администрации и представители государственных «хозяйствующих субъектов», сплетенные в один класс.
Стиляг здесь принимают по одной простой причине - их «лидер», Фред (Федор) является сыном министра, представителем «золотой молодежи». В этом плане показателен момент: когда стиляги встречаются на ночной улице с «народными дружинниками» («Наши», о которых ниже) и расходятся миром, Фред говорит «о, даже папе звонить не пришлось». То есть, что тогда, что сейчас любая проблема разруливается звонком «нужным людям» (правда, товарищ вице-президент «Лукойла» Анатолий Барков?)
Есть в мюзикле и «Наши», руководимые рьяной комсомолкой Катей. Они ловят стиляг, следят за общественным порядком и устраивают другие «резонансные» акции, придерживаясь «смысловой рамки» режима. Прямо как сегодня. «Наши» - это «жлобы» (народ) по происхождению, которые хотят попасть в привилегированный класс. Но не через дверь стиляг - поскольку они понимают, что «неформалы» никогда не станут полноценными представителями upper-ов. И действительно: в пространстве «Коктейль-Холла» стиляг удерживает только «злотомолодежный» Фред. После того, как он под влиянием отца берется за ум и уезжает в США на стажировку, стиляжье движение перемещается туда, где ему и надлежит быть - в цирки и другие отнюдь не мейнстримовые заведения. В лучшем случае, вся эта «богема» может существовать для развлечения привилегированного класса. Но как только у последнего появляется новое «хобби», герои вчерашнего дня отправляются в небытие (собственно, это же происходит и сегодня: «звезды» шоу-бизнеса вполне могут тусить вместе с суровыми мужчинами на «лексусах» (и даже иметь свои «лексусы»!), но никому из суровых мужчин не придет в голову считать этих «клоунов» равными себе).
Так вот, «Наших» середины 50-х категорически не устраивает такая перспектива. Им нужен гарантированный пропуск в мир «Коктейль-Холла», дать который может только Система. Но в Системе нет места для всех. И это понимает их лидер Катя. Поэтому пока остальные «нашисты» просто ловят стиляг или бандитов, Катя знает, зачем на самом деле она это делает (если бы у мюзикла было продолжение «10 лет спустя», мы бы наверняка обнаружили ее среди силовиков, держателей природной ренты и сотрудников администрации). К слову, отец Фреда, министр, четко формулирует сыну правила игры: порвать с «клоунами», жениться и сменить свою прическу «на идеологически выверенный полубокс». Потому что стажировка за границей - не увеселительная поездка, а первый этап посвящения (!). Да-да, именно это слово. В остальном, ну да - и мы были молодыми, так что выбирай приоритеты: Газпром и Лондон или веселая молодость. Которая, конечно, проходит. У Кати правила игры другие (происхождение попроще) и времени на «безумства» просто нет: ей стоит немалых усилий даже та стартовая ступенька, которую «золотая молодежь» получает от рождения.
С современной Россией мир СССР 50-х соединяет еще одна замечательная штука: пока народ претерпевает тяготы и лишения во имя «высшей цели», «Родины», «космического предназначения России», те люди, которые олицетворяют эти смыслы, сидят в «Коктейль-Холле», попивая вкусные напитки и слушая музыку «врага». «Налегай на английский», - говорит мама советскому Фреду, зная, что его место там, а не здесь. Дети нынешней элиты тоже предпочитают страны «враждебного западного мира», а не города и веси родной Евразии.
Все просто: образ врага реален и нужен только на самом низовом уровне. Чтобы «жлобы» не задавались вопросом, когда же, наконец, закончатся тяготы и лишения и наступит так давно анонсированное «светлое завтра». Для этого и трудятся Дугин с Леонтьевым - их задача толково объяснить «жлобам» почему все так плохо, кто виноват и какая, на самом деле, за всем этим кроется великая миссия.
Стиляги не хотят великой миссии, которая, как и горизонт, не имеет точки достижения. Они хотят «светлого» уже сегодня. Для начала, оказывается, можно просто сменить точку зрения на мир и свое место в нем. Но кто же тогда будет работать на Систему, если все «жлобы» сменят точку зрения? Поэтому уехавший Фред снова появляется в конце мюзикла. Он говорит своему «неформальстующему» другу, что, дескать, в Америке нет стиляг. А есть все тоже, что здесь - серость и рутина. Делается это с одной простой целью: чтобы российский обыватель, сидя на своей кухоньке в Кировской области, например, безнадежно вздохнул о том, что и «у них тоже самое» и покрепче впрягся в работу на благо своего привилегированного класса.
В титрах к мюзиклу есть одна примечательная строка. Авторы выражают отдельную благодарность Михаилу Прохорову. Кстати, очень похожему на Фреда не только внешне.
П.С. Потрясающий момент фильма, не могу удержаться - энергетика Кати (Евгения Брик) просто сносит
Click to view