Раковый корпус по имени Россия
Марина Королева
журналист
Нет, он правда это сказал? Читаю - и не верю. Это правда можно сказать вслух в России в 21 веке? Сказать - и не оказаться немедленно на улице, не то что без должности, а и вообще без работы до конца дней?
Я про предложение Максима Мищенко (член Общественной палаты, лидер «России молодой») сократить бюджетные расходы на тяжелобольных ради качественной медицины для большинства. Ввести «четкое ранжирование государственных средств» по тяжести болезни пациентов.
Иными словами - тот, кто болен тяжело или безнадежно, пусть умирает. Его все равно не спасешь, только деньги потратишь. Ну, или спонсоры пусть денежки собирают, благотворители. Ну, а остальных, так и быть, Мищенко лечить пока готов… Пока.
Мы многое принимаем почти уже как должное: коррупцию, беззаконие, цензуру, законодательную чехарду. Но со случаями прямого людоедства вроде еще не сталкивались. Между тем предложение Мищенко (его оно или продиктовано кем-то) - людоедское.
Наше здравоохранение и так уже «отранжировано», если кто не знает. Пока не по тяжести заболеваний, а по сословиям и ведомствам. Ведомственная медицина, перемешанная со страховой, да еще и приправленная платной, уже не предполагает никакого равенства в доступе к лечению. Никто пока не берется распутать этот клубок. Вот о чем надо говорить, вот чего надо требовать. Но это слишком страшно и слишком сложно. И зачем, если есть…
«А есть один человек, больной раком», - говорит Мищенко. - «Мы его все равно потеряем, он умрет, а мы не поможем десяти здоровым».
Можно назвать это фашизмом, можно людоедством. Но дело уже не в словах.
журналист
Нет, он правда это сказал? Читаю - и не верю. Это правда можно сказать вслух в России в 21 веке? Сказать - и не оказаться немедленно на улице, не то что без должности, а и вообще без работы до конца дней?
Я про предложение Максима Мищенко (член Общественной палаты, лидер «России молодой») сократить бюджетные расходы на тяжелобольных ради качественной медицины для большинства. Ввести «четкое ранжирование государственных средств» по тяжести болезни пациентов.
Иными словами - тот, кто болен тяжело или безнадежно, пусть умирает. Его все равно не спасешь, только деньги потратишь. Ну, или спонсоры пусть денежки собирают, благотворители. Ну, а остальных, так и быть, Мищенко лечить пока готов… Пока.
Мы многое принимаем почти уже как должное: коррупцию, беззаконие, цензуру, законодательную чехарду. Но со случаями прямого людоедства вроде еще не сталкивались. Между тем предложение Мищенко (его оно или продиктовано кем-то) - людоедское.
Наше здравоохранение и так уже «отранжировано», если кто не знает. Пока не по тяжести заболеваний, а по сословиям и ведомствам. Ведомственная медицина, перемешанная со страховой, да еще и приправленная платной, уже не предполагает никакого равенства в доступе к лечению. Никто пока не берется распутать этот клубок. Вот о чем надо говорить, вот чего надо требовать. Но это слишком страшно и слишком сложно. И зачем, если есть…
«А есть один человек, больной раком», - говорит Мищенко. - «Мы его все равно потеряем, он умрет, а мы не поможем десяти здоровым».
Можно назвать это фашизмом, можно людоедством. Но дело уже не в словах.