Религия. Когда слово не виновато... (Часть 1)
Религия, что это? Последнее пристанище слабых душ, убежище для ленивых и необразованных представителей рода человеческого или единственный способ вырваться за горизонт реального, обрести отношение к целому и встать на путь бесконечного самопретворения?
Давайте разбираться…
Если брать за основу перевод с латыни, то религия: religare, -означает «связывать», «соединять», - и эта версия прописана практически во всех толковых словарях. Но, если быть корректным в переводе, то смысл «связи» и «соединения» содержится в глаголе ligare, тогда re-ligare можно обоснованно перевести как «восстановление связи» и «воссоединение».
Восстановление связи с кем или с чем? Тут можно сразу «завязываться на бога», что будет вполне ожидаемо и объяснимо, но мне бы хотелось, для начала, посмотреть на феномен религиозности шире.
Возможно ли говорить о религиозности вне контекста отношений с Богом?
Перед глазами возникает, не очень оригинальный, но вполне рабочий образ «лестницы», по которой мы поднимаемся, проживая эту жизнь. Каждая последующая ступенька, на которую нужно поставить ногу, в той или иной степени нестабильна, туманна, плохо очерчена. Мы беремся за перила, ищем опору, проверяем на прочность, и наконец, решившись, переносим вес своего тела на следующую ступеньку; делаем шаг, - это следующий уровень. Мы там топчемся, утрамбовываем и расширяем поверхность ступени, и, через какое-то время задаёмся вопросом: идти дальше или остаться на достигнутой высоте?
А теперь представьте, что дальше ступенек нет. Что-то подсказывает, что на этом месте лестница не должна обрываться; и прошли вроде совсем немного, и перила (у каждого свои) имеют какое-то продолжение, а следующей ступеньки не видно….
Остановка и бесконечное топтание на достигнутом уровне приводит к потери живой связи с прошлым опытом; набранные знания живут как бы отдельно от нас, вступая в самостоятельные объединения и создавая новые комбинации старых смыслов, которые мы лукаво принимаем за смыслы новые.
Мы продолжаем бесконечно утрамбовывать и ровнять эту ступеньку; нашу жизнь заполняет определенность, а за ней приходит и обыденность.
Но возникающая в такие периоды жизни маята неудовлетворенности требует дальнейшего движения, - необходимость сделать очередной шаг.
И появляется иное отношение к отсутствию ступени, мы по-прежнему её не видим, но начинаем предполагать, что она есть, только пока для нас недоступна, непостижима или просто недосягаема; возможно она принадлежит какой-то иной реальности, но мы начинаем верить, что она существует…
Попытка нащупать эту ступеньку, приводит к появлению связи с этим новым уровнем, и по мере её укрепления, возникает стремление эту связь реализовать; растет не только наша вера в то, что этот следующий уровень реален, но и появляется уверенность в правильности принятого решения - двигаться дальше.
Такой шаг в непостижимость рождает научную гипотезу, философскую концепцию или…
Сделать шаг с последней, хорошо утрамбованной ступени, нам мешает мировозренческая нечестность, философская слепота и обычная житейская трусость.
Но давайте вернемся к привычному взгляду на этот феномен, и попробуем заново открыть, хотя бы для себя, смыслы, изуродованные в словарях, заболтанные в проповедях и разменянные на общепринятость в теологических спорах.
Мы будем исходить из того, что субъектом приложения усилий по «восстановлению связи» (religare) является человек, то есть на этом конце «воссоединения» находится не какой-то усредненный религиозный тип, не конфессия и не общинка, и тем более не социальный институт в виде церкви, но конкретный индивидуум.
А объектом таких отношений является «ТО», что для человека, в данный момент времени, представляет безусловную ценность.
Это может быть новорожденное дитя для своей матери, или результаты научного эксперимента для ученого…
Религиозность человека складывается из его отношений с тем, что он определяет для себя как безусловную ценность; эти отношения несут в себе очевидную эмоциональную составляющую и сопровождаются набором опыта в построении таких отношений.
Мать, выстраивая отношения со своим дитя, и испытывая все восторги и страхи материнства, набирает опыт отношений с той ценностью, которой является для неё ребенок. Ученый, проживая все волнения предстающего открытия, формирует свой научный багаж в процессе выстраивания отношений с новой реальностью своего опыта. Мать, в этом смысле, проявляет религиозность, и ученый - религиозен. Мы возьмемся утверждать, что религиозность человека является врожденным и основополагающим фактором человеческого сознания, и он (фактор) имеет естественное происхождение.
В пользу этого утверждения можно привести тот неоспоримый факт, что религиозные стремления появлялись и продолжают появляться повсеместно; они никак не привязаны ни к географии своих появлений, ни к эпохам, в которых они зарождаются.
В двух обозначенных примерах (мать и ученый), есть одна общая черта, в обоих случаях и субъекты переживаний и те объекты, которые являются предметами их переживаний (дитя или открытие) принадлежат одной реальности.
Но объект таких же переживаний может находиться за пределами воспринимаемой нами реальности, в этом случае ценность будет нуждаться в символических обозначениях, таких как Первопричина, Абсолют или Бог, и выражаться в идеях, например: Большого взрыва, Вселенского разума или Творца всего сущего.
Тогда стремление к такой ценности будут выводить человека за горизонт реального, опыт построения отношений с ней будет основан исключительно на вере, а переживания будут носить трансцендентный характер.
«Бог» не принадлежит нашей реальности, выстраивание отношений с ним всегда связано с определенными рисками, главный из которых незнание характера этих отношений, и, соответственно неопределенность в характере тех чувств и переживаний, которые будут сопровождать набор религиозного опыта.
Религиозный опыт это опыт построения отношений с безусловной ценностью, основанный на позитивной и живой вере. Он представляет собой исключительно духовный и субъективный феномен, который, однако, позволяет прикоснуться человеку к высочайшим сферам объективной реальности.
Существующая реальность религиозного опыта пропорциональная его духовному содержанию и выходит за пределы науки, философии, мудрости и всех других человеческих достижений.
Религиозная традиция, по сути, есть удачная попытка социализации веры. Она (традиция) появляется тогда, когда конкретный человек настойчиво и результативно делиться своим религиозным опытом построения отношений с «богом», а также своими переживаниями на этот счет.
Как правило религиозная традиция возникает в одном человеке благодаря соединению в его опыте яркости религиозного переживания, с организаторским способностями и талантом проповедника. Такой человек в попытке передать эти сильные чувства, вольно или невольно, начинает «подталкивать - принуждать» окружающих его людей к повторению своего опыта; он настаивает: «вам надо поступать так же, как я», - так же чувствовать и так же обретать.
Такие одаренные люди, в попытках тиражировать свои переживания и фиксировать передаваемый опыт и создают основу того, что мы называем традицией в религии.
Классическим примером создания религиозной традиции одним человеком, является конечно же ап. Павел и современная версия Христианства, как результат его встречи с Иисусом на Дамасской дороге.
Ещё раз: проблемы начинаются не тогда, когда в человеке просыпается религиозное чувство, и не тогда, когда он, опираясь на это чувство, обретает опыт приближения к «богу», а тогда, когда он, желая передать это опыт другим людям, вынужден облекать его в идеи о «боге», и делает такие идеи «истиной в последней инстанции».
Попытки символизировать подобные идеи со временем приводят к появлению «символа веры», догматов и сопутствующей теологии; рождается культ, появляются обряды и ритуалы, призванные укреплять и распространять нарождающеюся традицию.
Самым «безобидным» результатом символизации идей о «боге», является возникновения института священства и появление всякого рода атрибутики в виде «камней», «стен», икон, мощей, святой воды и т.п., самым небезобидным, - подмена стремлений: верующий человек вместо стремления найти Бога, стремится найти утешение в идеях о Боге.
«Религия, это отношение человека к Богу, а не к высказываниям о Боге».
Люди, приобщившие себя к религиозной традиции, вместо того чтобы повышать свою восприимчивость к Богу, бросают все силы, на изучение конфессиональной правды о Боге.
Одобрение символа веры, убежденность в правоте догматов и приобщение к культу, есть всего лишь акты интеллектуального согласия и принятия чьих-то представлений о Боге.
«Бога можно познать исключительно в реальностях опыта; его никогда не понять только умозрительно».
Такое «согласие - принятие», способно затрагивать нашу эмоциональную сферу, может повышать уровень человеческой нравственности, и даже приводить, хотя и не всегда, к изменению норм общественного поведения, но никогда интеллектуальное согласие с тем, что стало частью нашей реальности, не может восстановить связь с той безусловной ценностью, которая не является частью нашей реальности, лежит за её пределами, принадлежит к «иному бытию».
К мировозренчески честным, философски открытым и смелым людям, в результате их прибывания к той или иной религиозной традиции, рано или поздно, возвращается и неудовлетворенность, и маята, и ощущение вселенского сиротства, которые они старались растворить в традиционном опыте.
Истовое желание выйти за горизонт обыденности, прикоснуться к истинным ценностям, закончилось для них обязательным посещением специально оборудованных помещений и бубнением заученных стишков.
То, что должно было объединить человека со вселенной, разъединило его даже с теми, кто находится рядом, у кого есть другие «символы веры» или иные идеи о Боге.
Примечание: «бог», как обозначение некой ценности, написано с маленькой буквы и в кавычках, чтобы любой желающий мог заменить его на доступную и понятную ему ценность; с учетом контекста, смысл сказанного не изменится.
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Перейти на мой сайт.
Философские беседы. Разговор на самые важные темы.
Добавить в друзья в ЖЖ