Не говорить о большой белой обезьяне
Интересный пример этого мема демонстрирует христианское вероучение -- причём в равной мере католики и православные. Целый ряд христианских догматов - в том числе сошествие Иисуса в ад, чтобы спасти оттуда дохристианских праведников, а также имена казнённых вместе с Иисусом разбойников - восходят к "Евангелию от Никодима", которое никогда и ни одной из церквей не признавалось каноничным. Причина апокрифичности элементарна: оно слишком явно (как по языковым характеристикам, так и по ряду реалий) отстаёт от основных Евангелий на три-четыре столетия, то есть первичным источником быть не может по определению. Тем не менее, в христианскую доктрину оно вписывается великолепно, и может быть, поэтому его изучение и комментирование активно поощрялось как у православных, так и у католиков примерно до XVIII века.
У католиков есть целый раздел вероучения - "Священное предание", то есть то, чего в канонических текстах не было и в помине, но вдруг откуда-то взялось в средневековых источниках. Православные "священным преданием" оперируют стыдливо; мол, когда-то что-то было явлено в откровениях особо духовным людям, но сейчас времена уж не те, новым откровениям места нет. Католики подходят куда активнее и прагматичнее, новые откровения могут быть теоретически явлены в любую минуту и кому угодно (ну вот хотя бы как Фатимские явления девы Марии).
Протестанты позволили мирянам толковать священные тексты (у католиков и православных это не допускалось). Казалось бы, вот где новый толчок для развития "предания", ан нет. Ранние протестанты вообще напрочь отвергли католическое "предание" по тем же причинам, по каким интеллектуалы отвергают "мыльные оперы" -- их не интересовали увлекательные "жизненные" сюжеты, их скорее интересовало, как из библейских преданий можно извлечь практический смысл -- рецепты успеха на каждый день, методологию науки и права. Впрочем, со временем появились у протестантов и течения, которые, как католицизм и православие, оказались готовы ответить и на эмоциональный запрос общества, и создали своё "священное предание": одни лишь слегка поколдовали со старыми текстами, как иеговисты, другие вообще создали с нуля, как мормоны. Правда, иеговистов и мормонов большинство христиан христианами не считают.
У католиков есть целый раздел вероучения - "Священное предание", то есть то, чего в канонических текстах не было и в помине, но вдруг откуда-то взялось в средневековых источниках. Православные "священным преданием" оперируют стыдливо; мол, когда-то что-то было явлено в откровениях особо духовным людям, но сейчас времена уж не те, новым откровениям места нет. Католики подходят куда активнее и прагматичнее, новые откровения могут быть теоретически явлены в любую минуту и кому угодно (ну вот хотя бы как Фатимские явления девы Марии).
Протестанты позволили мирянам толковать священные тексты (у католиков и православных это не допускалось). Казалось бы, вот где новый толчок для развития "предания", ан нет. Ранние протестанты вообще напрочь отвергли католическое "предание" по тем же причинам, по каким интеллектуалы отвергают "мыльные оперы" -- их не интересовали увлекательные "жизненные" сюжеты, их скорее интересовало, как из библейских преданий можно извлечь практический смысл -- рецепты успеха на каждый день, методологию науки и права. Впрочем, со временем появились у протестантов и течения, которые, как католицизм и православие, оказались готовы ответить и на эмоциональный запрос общества, и создали своё "священное предание": одни лишь слегка поколдовали со старыми текстами, как иеговисты, другие вообще создали с нуля, как мормоны. Правда, иеговистов и мормонов большинство христиан христианами не считают.