Справедливость, исторические претензии и люди-памятники
Намедни в ленте друзей попался интересный пример с Парагвайской войной, но, к сожалению, не сохранил ссылку. Если узнаете себя - напомните, я не поленюсь и ссылку поставлю.
В истории любого государства есть свои Петры Великие, Фридрихи Великие, Карлы Великие и т.п. Суть нарратива примерно одна и та же: государству было тесно в своих границах, и этим всячески пользовались недобрые соседи, навязывая ему несправедливые и унизительные условия. Но вот однажды пришёл Великий Воин и мечом прорубил окно (в Европу, к морю, к торговым путям, к ресурсам) и присоединил новые территории. Пам-парам, все рады. За другие страны не скажу, но Петра ещё лет двадцать назад либеральная общественность активно продвигала как символ, альтернативный Ленину и Сталину, хотя при Петре населения в процентном отношении вымерло гораздо поболее, что и стимулировало активный карьерный лифт в ту эпоху.
Но я сейчас не собираюсь обсуждать и осуждать Петров и Фридрихов или плакать о судьбе жителей присоединённых ими территорий. Тут весь фокус в том, что на десятки удачных примеров, когда хорошо сложились внешние и внутренние обстоятельства, имеются сотни и более примеров неудачных, когда некто себя великим объединителем и строителем вообразил, ну а дальше не сложилось. И тут даже нет смысла вспоминать Гитлера или Вильгельма II, поскольку есть примеры куда более яркие.
Один из самых недавних примеров - полпотовская Кампучия, где решили освободить "незаконно оккупированные вьетнамскими агрессорами" территории южного Вьетнама. Причём рассуждения об исторической справедливости тут имели даже не некоторую, а довольно серьёзную основу - на юге Вьетнама обитало немало горных кхмеров, а правительство что Южного Вьетнама, что социалистического к их этнической идентичности относится, мягко говоря, без энтузиазма и даже наоборот. Неувязка была в том, что "освободительный поход" полпотовцев обернулся дикой резнёй на "освобождённых территориях", так что вопрос, кто друг и кто враг, для местных решился сам собой. А дальше, как известно, удивлённые вьетнамцы как следует Пол Поту накостыляли и за пару недель сменили в его стране режим. Несмотря на освобождение от Пол Пота, вьетнамцев в Камбодже и посейчас не любят, и находят в их адрес немало ласковых слов.
Ещё более феерический провал "борьбы за историческую справедливость" - Парагвай. В 1864 г. местный отец народа Франсиско Солано Лопес решил, что страны-гиганты - Бразилия и Аргентина - несправедливо обделили Парагвай территорией, стране срочно нужен выход к морю ради великого будущего, и начал Парагвайскую войну. Результатом стало крупнейшее в мировой истории поражение, когда страна потеряла около 90% своих мужчин; в последних боях участвовали совсем дети. Но вот что характерно: упорствовали, вели партизанскую войну и не хотели признавать очевидное до последнего убитого. Страна, где до войны велась активная индустриализация, превратилась (и до сих пор остаётся) в одну из самых отсталых в Латинской Америке. Возрождать же Парагвай пришлось не "истинным патриотам", а бывшим репрессированным оппозиционерам, которые невольно стали пробразильско-аргентино-уругвайскими коллаборационистами. А тема и посейчас популярна среди публицистов антиамериканской направленности - причём как "красных", так и упёртых националистов-антиглобалистов: и те и другие хором пишут про "демократически-либеральный геноцид Парагвая".
Окончание следует.
В истории любого государства есть свои Петры Великие, Фридрихи Великие, Карлы Великие и т.п. Суть нарратива примерно одна и та же: государству было тесно в своих границах, и этим всячески пользовались недобрые соседи, навязывая ему несправедливые и унизительные условия. Но вот однажды пришёл Великий Воин и мечом прорубил окно (в Европу, к морю, к торговым путям, к ресурсам) и присоединил новые территории. Пам-парам, все рады. За другие страны не скажу, но Петра ещё лет двадцать назад либеральная общественность активно продвигала как символ, альтернативный Ленину и Сталину, хотя при Петре населения в процентном отношении вымерло гораздо поболее, что и стимулировало активный карьерный лифт в ту эпоху.
Но я сейчас не собираюсь обсуждать и осуждать Петров и Фридрихов или плакать о судьбе жителей присоединённых ими территорий. Тут весь фокус в том, что на десятки удачных примеров, когда хорошо сложились внешние и внутренние обстоятельства, имеются сотни и более примеров неудачных, когда некто себя великим объединителем и строителем вообразил, ну а дальше не сложилось. И тут даже нет смысла вспоминать Гитлера или Вильгельма II, поскольку есть примеры куда более яркие.
Один из самых недавних примеров - полпотовская Кампучия, где решили освободить "незаконно оккупированные вьетнамскими агрессорами" территории южного Вьетнама. Причём рассуждения об исторической справедливости тут имели даже не некоторую, а довольно серьёзную основу - на юге Вьетнама обитало немало горных кхмеров, а правительство что Южного Вьетнама, что социалистического к их этнической идентичности относится, мягко говоря, без энтузиазма и даже наоборот. Неувязка была в том, что "освободительный поход" полпотовцев обернулся дикой резнёй на "освобождённых территориях", так что вопрос, кто друг и кто враг, для местных решился сам собой. А дальше, как известно, удивлённые вьетнамцы как следует Пол Поту накостыляли и за пару недель сменили в его стране режим. Несмотря на освобождение от Пол Пота, вьетнамцев в Камбодже и посейчас не любят, и находят в их адрес немало ласковых слов.
Ещё более феерический провал "борьбы за историческую справедливость" - Парагвай. В 1864 г. местный отец народа Франсиско Солано Лопес решил, что страны-гиганты - Бразилия и Аргентина - несправедливо обделили Парагвай территорией, стране срочно нужен выход к морю ради великого будущего, и начал Парагвайскую войну. Результатом стало крупнейшее в мировой истории поражение, когда страна потеряла около 90% своих мужчин; в последних боях участвовали совсем дети. Но вот что характерно: упорствовали, вели партизанскую войну и не хотели признавать очевидное до последнего убитого. Страна, где до войны велась активная индустриализация, превратилась (и до сих пор остаётся) в одну из самых отсталых в Латинской Америке. Возрождать же Парагвай пришлось не "истинным патриотам", а бывшим репрессированным оппозиционерам, которые невольно стали пробразильско-аргентино-уругвайскими коллаборационистами. А тема и посейчас популярна среди публицистов антиамериканской направленности - причём как "красных", так и упёртых националистов-антиглобалистов: и те и другие хором пишут про "демократически-либеральный геноцид Парагвая".
Окончание следует.