ПОЛИТ.РУ: Цена царской истерики
Историк Лев Усыскин пишет:
21июля (ст. ст.) 1698 года Государственное казначейство Англии издало распоряжение об оплате счетов, предоставленных ему 11 мая знаменитым архитектором, строителем лондонского собора св. Павла, сэром Кристофером Реном.
Счета эти, однако, не имели никакого отношения к творческим работам мастера: на этот раз Рен выступал лишь в качестве эксперта, вернее, эксперта и также подрядчика экспертных работ по оценке убытков, понесенных собственником недвижимого имущества в результате небрежной эксплуатации этого имущества нанимателями. Вот текст донесения Рена - бумаги, сопровождавшей подробные счета и перечне поврежденных и уничтоженных вещей.
"С позволения вашего лордства. Вследствие предписания вашего лордства от 6 мая 1698 года на просьбу Джона Бенбоу об осмотре и оценке убытков, причиненных нанимаемому им дому, садам и имуществу его царским величеством и свитой его, в Дептфорде, я поступил согласно сему и оценил поправки дома и двора при содействии опытных людей: пригласил присутствовать мистера Севелла при оценке движимого имущества, а мистера Лаудона при оценке садов и палисадников, к каковым своим оценкам, при сем представленным, они приложили свои руки, и я считаю их оценку вполне верной. Убыток по дому исчислен в 107 фунтов 7 шиллингов и по саду в 55 фунтов, а всего 162 фунта 7 шиллингов, каковая сумма должна быть, по моему мнению, уплачена мистеру Эвелину, владельцу дома, так как контрактный срок уже истек. Убыток по имуществу133 фунта 2 шиллинга 6 пенсов с прибавлением недельного дохода, который я оцениваю в 25 фунтов, всего следует уплатить 158 фунтов 2 шиллинга 6 пенсов. Сверх того дом, принадлежащий некоему Росселю, бедному человеку, где проживала стража, назначенная состоять при доме, занимаемом царем, почти совершенно разрушен, так что подлежит оплате в полной стоимости".
Итак, перед нами следы пребывания в Англии русского царя Петра Первого. Точнее части этого пребывания: в злополучный дом Says-Court, расположенный в пригородном Дептфорде, Петр и примерно два десятка его спутников переехали 9 февраля, после месяца жизни в Лондоне. А уже 20 апреля отбыли оттуда и 24 апреля после полудня вовсе простились с берегами Альбиона.
Дом этот принадлежал Джону Эвелину, писателю, одному из членов-основателей Лондонского Королевского общества. Непосредственно перед визитом московитов этот дом арендовал у хозяина адмирал Джон Бенбоу (не в его ли честь назван трактир из "Острова сокровищ" Р. Л. Стивенсона?). Так вот, адмиралу очень настоятельно предложили съехать на время куда-то, что он и сделал, без большой, правда, охоты. Вернувшись же в конце апреля и осмотрев свое прежнее жилье, отказался от продления аренды, а для урегулирования возможных претензий нанял Кристофера Рена в качестве эксперта-оценщика.
Стало быть, убыток на сумму свыше 300 фунтов, погашенный по обычаю принимавшей высокого гостя стороной, то есть королем Англии Вильгельмом III, был причинен за какие-то неполные два с половиной месяца. Вот как все это выглядело в подробностях:
"Спальная, убранная голубой отделкой, и голубая кровать, обитая внутри светло-желтым шелком, вся измарана и ободрана. Японский карниз кровати сломан. Индийское шелковое стеганое одеяло, байковое одеяло и постельное белье запятнаны и загрязнены. Туалетный столик, обитый шелком, сломан и изрезан. Стенной орехового дерева столик и рундук сломаны. Медная кочерга, пара щипцов, железная решетка, лопатка - частью сломаны, частью утрачены. Палевая кровать разломана на куски, красная отделка, отороченная полосатым персидским шелком, сильно подрана и испорчена. В кабинете четыре полотнища тканых дамасских обоев сильно измараны. В большой комнате два больших каминных крюка с медными рукоятями сломаны. В смежной комнате обои требуют чистки. В следующей комнате коленкоровая кровать с занавесями испятнана и изорвана в клочки, а большое индийское одеяло прорвано во многих местах. 14 голландских плетеных стульев все сломаны и испорчены. 12 стульев со спинками, обитыми драгетом, сильно испорчены. В следующей комнате обитая темным камлотом кровать сильно порвана и испорчена. Обыкновенное стаметовое одеяло изорвано и прожжено в нескольких местах. Черный панелевый стол и рундуки сломаны и испорчены. Пара каминных крюков с медными рукоятями, лопатка и щипцы сломаны. В следующей комнате две кровати: одна, обитая драгетом, другая саржей - изорваны и испорчены. Старый комод, каминные крюки, лопатка и щипцы сломаны и испорчены. В следующей комнате голубая полосатая коломянковая кровать, обитая внутри пестрой индийской вышитой тканью, сильно измарана и попорчена, а карниз сломан. 12 кресел, обитых голубой материей, сильно попорчены. 3 старых голландских плетеных стула сломаны. Ореховый комод и оклейной стол сильно попорчены и сломаны. 6 белых тонких дамасских оконных занавесей изорваны и испорчены. Грелка поломана внутри и пожжена. Внизу: японский стол, два стула и кушетка все поломаны и испорчены. 7 отлогих стульев сломаны и утрачены. Несколько других стульев попорчены. Пара каминных крюков с медными рукоятками, пара щипцов, лопатка и решетка сломаны и попорчены. Два стола с инкрустацией попорчены. Большой турецкий ковер попорчен. 5 кожаных стульев утрачены. 2 перины и 2 подушки потеряны. 3 пары новых пуховых подушек потеряны, 8 перин, 8 подушек, 12 пар байковых одеял сильно замараны и попорчены. Одна запасная железная решетка изломана в куски. 3 пары тройных тонких голландских простынь утрачены. 3 кресла с ручками и 5 резных деревянных кресел изломаны в куски. Стол сломан и испорчен. 20 прекрасных картин сильно замараны, а рамы все разбиты. Несколько прекрасных чертежей и других рисунков, изображающих лучшие виды, утеряны и оценены адмиралом Бенбоу в 50 фунтов".
Кроме того, сам дом был так разрушен, что его во многих местах приходилось ремонтировать заново. Краска на стенах была облуплена, стекла выбиты, печи и печные трубы сломаны, дубовые и сосновые перекладины в потолках сломаны, полы в некоторых местах выворочены, в других испачканы грязью и рвотой. Окружавшая сад железная решетка разнесена на протяжение 100 футов.
Впечатляет? Позволю себе сделать следующее утверждение: то, что мы видим, на самом деле не просто результат небрежного отношения к вещам малокультурных людей. Перед нами вполне очевидный плод сознательного вандализма, намеренного уничтожения ценностей. Казалось бы, достаточно неожиданная реакция от людей, во-первых, весьма привилегированного происхождения, привыкших жить отнюдь не в бедности. А во-вторых - от находящихся в гостях, причем, в гостях весьма заботливых, даже, можно сказать, безупречных в плане гостеприимства.
В самом деле, Петр, приехавший в Англию из Голландии по приглашению короля, получил максимум того, что желал получить. Он в полной мере знакомился с английской судостроительной индустрией, посетил с ознакомительными экскурсиями множество британских учреждений - от парламента до монетного двора, был любезно принят королем, удостоился ответного посещения короля, а также не принебрегал участием в светских увеселениях английской столицы. Кроме того, Петром в Англии была заключена коммерческая сделка по продаже привилегии на торговлю с Россией табаком, закуплено вдоволь разного рода произведений западной технологической мысли и нанято немалое число специалистов. Король подарил Петру специально построенную для него яхту "Transport Royal" исключительно высоких мореходных качеств.
В общем, жаловаться - грех. Петру в Англии как будто бы не было ни скучно, ни одиноко. И все-таки, разгром Says-Court - типичная невротическая реакция, как бы инфантильный протест, уродливая форма самоутверждения. Да, ко времени прибытия на остров Петр уже год как жил за границей. Первоначальный неизбежный шок от лицезрения жизни благоустроенной, насыщенной, разнообразной, богатой и терпимой как будто улегся, но при этом запустился другой процесс: накопление внутреннего озлобления, замешанного на банальной зависти. В самом деле, окружавшая Петра и его спутников реальность спокойно жила себе по своим собственным законам, русских гостей как бы не замечая. То есть, заставляя почувствовать их глубинную чужеродность, невписанность в общий ход дел. При этом, однако, все формальности соблюдались безупречно: придраться было не к чему, возмутиться нечем. Внутренний протест не мог найти канала для выхода наружу, котел закипал и, в итоге, агрессия обращалась на то, что попадало под руку. Заметим в дополнение, что несколько неспровоцированных вспышек направленного на иностранцев царского гнева наблюдалось и прежде в ходе Великого посольства, но тогда всякий раз Петром или его окружением высказывались какие-либо формальные претензии принимающей стороне. Хотя и весьма надуманные.
И наконец, последний вопрос: почему все взорвалось именно в Англии? Ответ, мне кажется, прост. Впервые за время своей заграничной поездки Петр попал в страну, языка которой не знал вообще. По-голландски он говорил вполне свободно, немецкий в основном понимал на слух. А вот английским не владел тогда вовсе. От того ощущение отчужденности, должно быть, усилилось многократно…
Однако не находите ли вы, что подобное поведение не раз замечалось нами и у нынешних россиян, впервые попавших за границу?
21июля (ст. ст.) 1698 года Государственное казначейство Англии издало распоряжение об оплате счетов, предоставленных ему 11 мая знаменитым архитектором, строителем лондонского собора св. Павла, сэром Кристофером Реном.
Счета эти, однако, не имели никакого отношения к творческим работам мастера: на этот раз Рен выступал лишь в качестве эксперта, вернее, эксперта и также подрядчика экспертных работ по оценке убытков, понесенных собственником недвижимого имущества в результате небрежной эксплуатации этого имущества нанимателями. Вот текст донесения Рена - бумаги, сопровождавшей подробные счета и перечне поврежденных и уничтоженных вещей.
"С позволения вашего лордства. Вследствие предписания вашего лордства от 6 мая 1698 года на просьбу Джона Бенбоу об осмотре и оценке убытков, причиненных нанимаемому им дому, садам и имуществу его царским величеством и свитой его, в Дептфорде, я поступил согласно сему и оценил поправки дома и двора при содействии опытных людей: пригласил присутствовать мистера Севелла при оценке движимого имущества, а мистера Лаудона при оценке садов и палисадников, к каковым своим оценкам, при сем представленным, они приложили свои руки, и я считаю их оценку вполне верной. Убыток по дому исчислен в 107 фунтов 7 шиллингов и по саду в 55 фунтов, а всего 162 фунта 7 шиллингов, каковая сумма должна быть, по моему мнению, уплачена мистеру Эвелину, владельцу дома, так как контрактный срок уже истек. Убыток по имуществу133 фунта 2 шиллинга 6 пенсов с прибавлением недельного дохода, который я оцениваю в 25 фунтов, всего следует уплатить 158 фунтов 2 шиллинга 6 пенсов. Сверх того дом, принадлежащий некоему Росселю, бедному человеку, где проживала стража, назначенная состоять при доме, занимаемом царем, почти совершенно разрушен, так что подлежит оплате в полной стоимости".
Итак, перед нами следы пребывания в Англии русского царя Петра Первого. Точнее части этого пребывания: в злополучный дом Says-Court, расположенный в пригородном Дептфорде, Петр и примерно два десятка его спутников переехали 9 февраля, после месяца жизни в Лондоне. А уже 20 апреля отбыли оттуда и 24 апреля после полудня вовсе простились с берегами Альбиона.
Дом этот принадлежал Джону Эвелину, писателю, одному из членов-основателей Лондонского Королевского общества. Непосредственно перед визитом московитов этот дом арендовал у хозяина адмирал Джон Бенбоу (не в его ли честь назван трактир из "Острова сокровищ" Р. Л. Стивенсона?). Так вот, адмиралу очень настоятельно предложили съехать на время куда-то, что он и сделал, без большой, правда, охоты. Вернувшись же в конце апреля и осмотрев свое прежнее жилье, отказался от продления аренды, а для урегулирования возможных претензий нанял Кристофера Рена в качестве эксперта-оценщика.
Стало быть, убыток на сумму свыше 300 фунтов, погашенный по обычаю принимавшей высокого гостя стороной, то есть королем Англии Вильгельмом III, был причинен за какие-то неполные два с половиной месяца. Вот как все это выглядело в подробностях:
"Спальная, убранная голубой отделкой, и голубая кровать, обитая внутри светло-желтым шелком, вся измарана и ободрана. Японский карниз кровати сломан. Индийское шелковое стеганое одеяло, байковое одеяло и постельное белье запятнаны и загрязнены. Туалетный столик, обитый шелком, сломан и изрезан. Стенной орехового дерева столик и рундук сломаны. Медная кочерга, пара щипцов, железная решетка, лопатка - частью сломаны, частью утрачены. Палевая кровать разломана на куски, красная отделка, отороченная полосатым персидским шелком, сильно подрана и испорчена. В кабинете четыре полотнища тканых дамасских обоев сильно измараны. В большой комнате два больших каминных крюка с медными рукоятями сломаны. В смежной комнате обои требуют чистки. В следующей комнате коленкоровая кровать с занавесями испятнана и изорвана в клочки, а большое индийское одеяло прорвано во многих местах. 14 голландских плетеных стульев все сломаны и испорчены. 12 стульев со спинками, обитыми драгетом, сильно испорчены. В следующей комнате обитая темным камлотом кровать сильно порвана и испорчена. Обыкновенное стаметовое одеяло изорвано и прожжено в нескольких местах. Черный панелевый стол и рундуки сломаны и испорчены. Пара каминных крюков с медными рукоятями, лопатка и щипцы сломаны. В следующей комнате две кровати: одна, обитая драгетом, другая саржей - изорваны и испорчены. Старый комод, каминные крюки, лопатка и щипцы сломаны и испорчены. В следующей комнате голубая полосатая коломянковая кровать, обитая внутри пестрой индийской вышитой тканью, сильно измарана и попорчена, а карниз сломан. 12 кресел, обитых голубой материей, сильно попорчены. 3 старых голландских плетеных стула сломаны. Ореховый комод и оклейной стол сильно попорчены и сломаны. 6 белых тонких дамасских оконных занавесей изорваны и испорчены. Грелка поломана внутри и пожжена. Внизу: японский стол, два стула и кушетка все поломаны и испорчены. 7 отлогих стульев сломаны и утрачены. Несколько других стульев попорчены. Пара каминных крюков с медными рукоятками, пара щипцов, лопатка и решетка сломаны и попорчены. Два стола с инкрустацией попорчены. Большой турецкий ковер попорчен. 5 кожаных стульев утрачены. 2 перины и 2 подушки потеряны. 3 пары новых пуховых подушек потеряны, 8 перин, 8 подушек, 12 пар байковых одеял сильно замараны и попорчены. Одна запасная железная решетка изломана в куски. 3 пары тройных тонких голландских простынь утрачены. 3 кресла с ручками и 5 резных деревянных кресел изломаны в куски. Стол сломан и испорчен. 20 прекрасных картин сильно замараны, а рамы все разбиты. Несколько прекрасных чертежей и других рисунков, изображающих лучшие виды, утеряны и оценены адмиралом Бенбоу в 50 фунтов".
Кроме того, сам дом был так разрушен, что его во многих местах приходилось ремонтировать заново. Краска на стенах была облуплена, стекла выбиты, печи и печные трубы сломаны, дубовые и сосновые перекладины в потолках сломаны, полы в некоторых местах выворочены, в других испачканы грязью и рвотой. Окружавшая сад железная решетка разнесена на протяжение 100 футов.
Впечатляет? Позволю себе сделать следующее утверждение: то, что мы видим, на самом деле не просто результат небрежного отношения к вещам малокультурных людей. Перед нами вполне очевидный плод сознательного вандализма, намеренного уничтожения ценностей. Казалось бы, достаточно неожиданная реакция от людей, во-первых, весьма привилегированного происхождения, привыкших жить отнюдь не в бедности. А во-вторых - от находящихся в гостях, причем, в гостях весьма заботливых, даже, можно сказать, безупречных в плане гостеприимства.
В самом деле, Петр, приехавший в Англию из Голландии по приглашению короля, получил максимум того, что желал получить. Он в полной мере знакомился с английской судостроительной индустрией, посетил с ознакомительными экскурсиями множество британских учреждений - от парламента до монетного двора, был любезно принят королем, удостоился ответного посещения короля, а также не принебрегал участием в светских увеселениях английской столицы. Кроме того, Петром в Англии была заключена коммерческая сделка по продаже привилегии на торговлю с Россией табаком, закуплено вдоволь разного рода произведений западной технологической мысли и нанято немалое число специалистов. Король подарил Петру специально построенную для него яхту "Transport Royal" исключительно высоких мореходных качеств.
В общем, жаловаться - грех. Петру в Англии как будто бы не было ни скучно, ни одиноко. И все-таки, разгром Says-Court - типичная невротическая реакция, как бы инфантильный протест, уродливая форма самоутверждения. Да, ко времени прибытия на остров Петр уже год как жил за границей. Первоначальный неизбежный шок от лицезрения жизни благоустроенной, насыщенной, разнообразной, богатой и терпимой как будто улегся, но при этом запустился другой процесс: накопление внутреннего озлобления, замешанного на банальной зависти. В самом деле, окружавшая Петра и его спутников реальность спокойно жила себе по своим собственным законам, русских гостей как бы не замечая. То есть, заставляя почувствовать их глубинную чужеродность, невписанность в общий ход дел. При этом, однако, все формальности соблюдались безупречно: придраться было не к чему, возмутиться нечем. Внутренний протест не мог найти канала для выхода наружу, котел закипал и, в итоге, агрессия обращалась на то, что попадало под руку. Заметим в дополнение, что несколько неспровоцированных вспышек направленного на иностранцев царского гнева наблюдалось и прежде в ходе Великого посольства, но тогда всякий раз Петром или его окружением высказывались какие-либо формальные претензии принимающей стороне. Хотя и весьма надуманные.
И наконец, последний вопрос: почему все взорвалось именно в Англии? Ответ, мне кажется, прост. Впервые за время своей заграничной поездки Петр попал в страну, языка которой не знал вообще. По-голландски он говорил вполне свободно, немецкий в основном понимал на слух. А вот английским не владел тогда вовсе. От того ощущение отчужденности, должно быть, усилилось многократно…
Однако не находите ли вы, что подобное поведение не раз замечалось нами и у нынешних россиян, впервые попавших за границу?