В Госдуме подготовили новое в борьбе с оргпреступностью и наступление на суд присяжных
Оригинал взят http://pravo.ru/review/view/83262/
И так, в полицию вернутся подразделения по борьбе с оргпреступностью, будут внесены изменения в Уголовный кодекс по легализации денежных средств и создание фирм однодневок, а коллегии присяжных лишатся права рассматривать дела о бандитизме и организации преступного сообщества. До кучи, наркобаронов ограничат в праве на УДО, если они будут полагаться на 51-ю статью Конституции.
Это случится, если президент Владимир Путин и правительство прислушаются к думским единороссам и ФСКН.
И так тема реанимации отделов по борьбе с оргпреступностью принадлежит комитету ГОСдумы по безопасности и противодействию коррупции, в частности его первый зампред Александр Хинштейн, вспомнив недобрым словом прежнее руководство Министерства внутренних дел, счел, что работа отправленного в отставку министра Рашида Нургалиева достойна определения "извращения", а вчера на круглом столе "Противодействие организованной преступности: законодательный и практический аспекты" ругал ликвидацию в 2008 году подразделений по борьбе с организованной преступностью (их полномочия были распределены между уголовным розыском, подразделениями по экономической безопасности и противодействию экстремизму).
В качестве иллюстрации неэффективности новой модели он привел долгое расследование убийства депутата городского совета Липецка Михаила Пахомова. "К какой линии отнести деятельность преступной группировки, закатавшего Пахомова в бочку? - задавался Хинштейн вопросом. - С одной стороны к общеуголовной, поскольку преступление совершено с особой жестокостью. С другой стороны - к экономической, в основе преступления лежала чистая экономика. В-третьих, можно поговорить и об экстремисткой направленности, поскольку преступление в отношении представителя органов власти".
Суть выступления единоросса сводилась к тому, что сейчас государству нечего противопоставить организованной преступности. По его словам, произошел развал прежней системы оперативного контроля за лидерами и активными участниками ОПФ, аппаратная неразбериха в системе МВД резко снизила эффективность работы. Кроме того, "были утрачены работающие механизмы" работы с оперативной информации. "В результате ликвидации подразделений по борьбе с организованной преступностью часть архивов на лидеров ОПФ была потеряна, уничтожена, а некоторая и вовсе оказалась в руках преступного сообщества", - нагнетал обстановку Хинштейн.
Изменить положение вещей, по его мнению, могут лишь "экстраординарные меры, а не косметические изменения". Хинтшейн считает, что необходимо восстановить подразделения по борьбе с организованной преступностью. "Речь не идет о реинкарнации РУБОПов, - уточнил он. - Конечно, необходимо делать все, исходя из наших сегодняшних реалий". Создавать новую службу депутат предлагает на базе оперативно-розыскных бюро главных управлений МВД по федеральным округам, в центральном аппарате МВД должно появиться координирующее управление, подчиненное замминистра.
Советник министра внутренних дел Владимир Овчинский к этой идее отнесся скептически. Он напомнил, что в 1992 году РУБОПы создавались не для борьбы с организованной преступностью. "Страна распадалась на куски, сепаратизм процветал во всех регионах. Поэтому было принято решение создать [подразделения], независимые от местных МВД, ОВД, - рассказывал он. - [Они] явились тогда той силой, которая держала страну и не давала разростаться сепаратизму". По его словам, нельзя просто взять и восстановить структуру механическим путем, забрав лучшие кадры из уголовного розыска, из отделов по борьбе с экономическими преступлениями. "Мы тогда и розыск обвалим и ОБЭПы обвалим. Искать надо новые формы", - убежден Овчинский. Главное, по его словам, взять под жесткий контроль воров в законе, криминальных авторитетов, "смотрящих", "положенцев" и прочих людей, занимающих высокие позиции в преступной среде. Для этого, считает он, нужны разведывательные подразделения нового типа - антикриминальные.
Свои предложения, как осложнить жизнь организованной преступности, есть и у ФСКН. Во-первых, на обвиняемых по "наркотическим" преступлениям нужно переложить на преступника бремя доказывания легальности его имущества, то есть доказать законность нажитого имущества, считает ведомство. "У нас получается иногда парадокс: мы в отношении чиновника такие меры предусматриваем, а в отношении преступников нет", - пояснил Каланда.
Во-вторых, в наркоконтроле мечтают ограничить в праве на условно-досрочное освобождение организаторов наркобизнеса, отказывающихся сотрудничать со следствием (их поведение должно учитываться судом). А таких, по словам Каланды, подавляющее большинство - они отказываются свидетельствовать против себя, ссылаясь на 51-ю статью Конституции РФ. Да и раскаивающихся в своем поведении на зоне почти нет. По словам чиновника, в 2012 году было раскрыто шесть случаев, когда организаторы наркобизнеса руководили им прямо из колонии. Тем не менее на УДО привлекавшиеся к уголовной ответственности по линии наркоконтроля по статье 210 УК выходят в 75% случаев.
"Мне кажется, по поводу УДО абсолютно разумное предложение, - заявил Хинштейн. - Единственное, что эта проблема, наверное, может быть решена не только в части организованной преступности". В ближайшее время Госдума будет рассматривать законопроект, разрешающий УДО только для признавших свою вину и возместивший материальный ущерб, заявил единоросс, видимо, имея ввиду "замороженный" правительственный документ.
Касаемо изменений в Уголовный кодекс, тот же комитет по безопасности и противодействию коррупции также предлагает восстановить в законодательстве понятие "особо опасный рецидивист", ужесточить ответственность за создание фирм-однодневок, отмывание денег и вывоз капитала. Правда как именно ужесточить, Хинштейн не сказал. Зато в законченном виде уже готовы предложения, ограничивающие права присяжных - комитет предлагает исключить из их подсудности дела по двум статьям УК - 209-й (бандитизм) и 210-й (организация преступного сообщества или участие в нем).
Идею сузить круг полномочий суда присяжных поддержала и глава комитета Ирина Яровая. Она напомнила про недавние убийства судей и попыталась показать, что ей движет забота о простых гражданах, которые входят в коллегии заседателей. "Возникает непраздный вопрос: а присяжные, которые у нас должны выносить решения по делам, связанным с организованной преступностью, они защищены? - поинтересовалась она у собравшихся, но затем недоверие к институту вылезло наружу: - Мы сегодня можем быть уверены в том, что они будут независимы в принятии своих решений?"
Первый замдиректора ФСКН Владимир Каланда был категоричнее. "Мы не всегда уверены в том, что присяжные заседатели могут объективно и беспристрастно рассмотреть уголовное дело, связанное с 210-й статьей. Такие дела - удел профессиональных судей, - сказал он, а Хинштейн тут же проговорился - не в профессионализме дело, а в подходах. "У нас по 4-й части статьи 210 [cоздание преступного сообщества лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии] все дела, которые были рассмотрены судом присяжных - все развалились", - сказал он. Впрочем, можно ли доверять его данным - непонятно. Часом ранее он сетовал на неработоспособность этой самой нормы: "За 3,5 года с момента введения этого состава в УК он был применен один раз - в 2011 году в Республике Адыгея, где было возбуждено уголовное дело в отношении [Владимира] Волкова, имеющего статус вора в законе". Волков и другие лидеры преступных формирований, рассказал парламентарий, были задержаны, но Волков скрылся, а расследование уголовного дела приостановлено.
Закончилось обсуждение апелляцией к президенту. Думский комитет по безопасности и противодействию коррупции намерен обратиться к Владимиру Путину с предложением создать межведомственную рабочую группу по подготовке государственной концепции и "базового закона" по борьбе с организованной преступностью. Будут также подготовлены рекомендации - главе государства, руководителю МВД Владимиру Колокольцеву, генпрокурору Юрию Чайке, в ФСКН и правительство. Прозвучавшие предложения, заверил Хинштейн, "не требуют ни серьезных перетрясок, ни кадровых революций, ни дополнительных серьезных денежных вливаний".
В итоге, ознакомившись с указанными инициативами, одобрить их и согласиться с мнениями законодателей и силовиков никак не могу, услышав функционеров Госдумы и представителей МВД, мы так и не услышали причин необходимости подразделений по борьбе с оргпреступностью, а также какой функционал им планируется поручить. Более того, создание дополнительных ведомств, разграничение полномочий, изменение законодательства породят череду нестыковок и в любом случае привлечение резервов как человеческого, так и финансового.
Что ж для нас простых обывателей, то и вовсе мы не видим этой пресловутой оргпреступности с которой так хотят бороться. И если лихие 90-е действительно отличались массовыми убийствами и иными преступлениями совершенными организованными группами с использованием различного оружия в том числе опасным способом с использованием взрывчатки тому подобного, то на сегодняшний день такого практически не слышно. Отсюда вывод зачем создавать еще нагрузку для бюджета. Так что прежде чем принимать подобный закон, необходимо конкретизировать, для чего он, против кого он направлен и что конкретно он будет регулировать и самое главное как он впишется в существующую структуру полиции и сколько денег для этого нужно, ведь с того времени как отделы были расформированы, якобы прошла масштабная реформа.
Далее, к вопросу ограничения УДО. Господа силовики и законодатели, прошу Вас внимательно в читаться в нормы закона регламентирующие УДО. Условно досрочное освобождение не зависит от конкретного состава деяния осужденного, а зависит лишь от категории преступления и только в части сроков возможности подать соответствующее ходатайство, так что такую инициативу по ограничению УДО не иначе как бредом не назовешь.
Ну и наконец к вопросу ограничения прав присяжных, вызванного недоверием к ним. Такая мнительность со стороны законодателей и силовиков заставляет думать, что там "наверху" в Госдуме и в силовых структурах потеряли веру в общество, и если это действительно так, то верить тем же судьям, которые как никак тоже люди и представители того самого общества - верить тоже нельзя. Самое ужасное, то что тогда и силовикам и депутатам - тоже верить нельзя. Возникает извечный вопрос - Что делать?
Такая избирательность в логике наших законодателей и представителей правоохранительных органов, показывает, что вместо преодоления трудностей возникших в механизмах рассмотрения уголовных дел, в условиях состязательности сторон и необходимости повышения качества расследования уголовных дел и квалификации гос.обвинителей, законодатели и праоохранители просто решили уйти от проблем нестандартным способом, оставить все как есть ... и лишить по сути подсудимых права на справедливое судебное разбирательство... Такая тенденция безусловно неприятна и беспокоит... что ж будем наблюдать за дальнейшим развитием событий.