О постсоветском кинематографе
Александр Зиновьев ("Исповедь отщепенца", 1988):
Став писателями, советские люди в подавляющем большинстве оказываются такими, что они хотят писать о том и так, как это требуется советским официальными условиями и идеологией. Формальные запреты и ограничения являются лишь средством воспитания писателей и контроля за их продукцией. Наивно думать, будто советские писатели начнут сразу создавать шедевры, если отменить цензуру и прочие ограничения. Если даже разрешить частные неподцензурные издательства и обязать книжные магазины беспрепятственно продавать их продукцию, положение в советской литературе изменится не в лучшую, а, скорее, в худшую сторону.
То же самое можно смело перенести и на советский кинематограф. Талантливые советские режиссёры(например, Эльдар Рязанов) в свободное и безцензурное время не сняли ничего хорошего. Хотя казалось бы "твори не хочу", выплёскивай всё что накопилось за годы тоталитарного гнёта, ан нет, выходило одно дерьмо.
Став писателями, советские люди в подавляющем большинстве оказываются такими, что они хотят писать о том и так, как это требуется советским официальными условиями и идеологией. Формальные запреты и ограничения являются лишь средством воспитания писателей и контроля за их продукцией. Наивно думать, будто советские писатели начнут сразу создавать шедевры, если отменить цензуру и прочие ограничения. Если даже разрешить частные неподцензурные издательства и обязать книжные магазины беспрепятственно продавать их продукцию, положение в советской литературе изменится не в лучшую, а, скорее, в худшую сторону.
То же самое можно смело перенести и на советский кинематограф. Талантливые советские режиссёры(например, Эльдар Рязанов) в свободное и безцензурное время не сняли ничего хорошего. Хотя казалось бы "твори не хочу", выплёскивай всё что накопилось за годы тоталитарного гнёта, ан нет, выходило одно дерьмо.