Интересное о Польше
После Второй мировой войны Польша вследствие сложившейся политической ситуации попала в группу социалистических стран, оказавшихся под 'опекой' Советского Союза. Значительное влияние на эту ситуацию имели наши предвоенные союзники, которые даже пальцем не пошевелили, когда Германия решила уничтожить поляков, а страну сравнять с землей. Сегодняшние друзья, наши западные соседи, немцы - тогда стреляли по полякам, как по уткам, топили нами печи, пытали и убивали самыми варварскими способами. Грабили, вывозили в Германию польские национальные богатства, а всякое проявление польскости награждали унижением и смертью. В самом начале войны СССР тоже поживился, но в итоге только русские были в состоянии противостоять немецким грабителям и убийцам. Поляки встречали Красную Армию цветами, потому что кончился период гитлеровского правления. Конечно, хватало и таких, которые не соглашались на то, чтобы Польша вернулась в Европу как социалистическое государство. Сомневались и в правильности границ. Несмотря на это поляки взялись за восстановление страны, которая большей частью лежала в руинах. В наследство от довоенной Польши мы получили неграмотность и отсталость. II Речь Посполита, как и сегодняшняя Польша, была страной для элиты, и никто не интересовался так называемыми простолюдинами. Вполне возможно, что, например, Стефан Неселовский, который на каждом шагу осуждает ПНР, сегодня пас бы коров, если бы коммуняки не дали ему возможность и даже заставили получить бесплатное образование. Впрочем, как и тысячи других ветеранов, которые не брезгуют образованием, полученным в социалистической Польше. Страна поднялась из руин, отстроили разрушенные города, в том числе и Варшаву, которой особенно досталось от наших немецких друзей. Возникла мощная промышленность, но также и польская наука и культура достигли высокого уровня. Лишь время от времени восставала толпа, жаждущая большей свободы, которая при социализме находилась под строгим контролем. Так было в годах 1956, 1970, 1976 и 1980. Впрочем, дело было не только в свободе, выступления рабочих касались также повышения цен, недостатков в снабжении и социальных вопросов. Самый сильный удар пришелся на 1980 год, и тогда власть пошла на самые серьезные уступки, подписав знаменитые августовские постулаты.
Эти проблемы не чужды и современным полякам, однако сегодня нет никаких шансов на то, что тусково правительство с сочувствием посмотрело бы на народные фанаберии и помельче этих. Исполнение требований 1980 года привело страну к полному параличу. Особенно право на забастовку стало в руках рабочих оружием исключительно опасным. До момента введения военного положения в декабре 1981 года бастовали везде, где только можно. Причиной забастовки могла стать нехватка туалетной бумаги, отсутствие прохладительных напитков или недостаточно сытный суп в столовой. Страна была охвачена анархией, и трудно понять, почему сегодня генерал Ярузельский не приводит истинных причин введения военного положения, а рассказывает об угрозе русской интервенции.
Может быть, русские намеревались войти, может, нет, но факты говорят о том, что с момента подписания августовских договоренностей поляки больше времени проводили в забастовках, чем на работе. Этого не выдержала бы богатейшая держава, а что уж говорить о социалистической стране с разваливающейся экономикой. Об этом говорил Ярузельский, объявляя военное положение, но никто об этом уже не вспоминает. Военное положение (иначе - чрезвычайное положение, конституционное право, действующее в кризисных ситуациях) не было покушением на свободу, но попыткой заставить людей вернуться к нормальной работе и закончить споры, которые не имели шансов на рациональное разрешение. Были интернированы деятели 'Солидарности', но интернированных не бросили в тюрьмы и казематы, как сегодня рассказывают 'герои' тех времен. Интернированные попадали чаще всего в дома отдыха, охраняемые милицией. Сам Валенса оказался в роскошном правительственном пансионате в Команьче. Если хотели остановить усугубляющийся паралич государства, такие действия кажутся совершенно понятными.
Тут следует напомнить нынешним ветеранам и патриотам, что похожие предпосылки принудили Пилсудского организовать в 1926 году государственный переворот, впоследствии названный майским переворотом. Сравнение двух этих событий кажется почти идеальным, хотя Пилсудский не морочил себе голову каким-то там интернированием. Незадолго до переворота маршал сказал 'Пораннему Курьеру':
- Я иду в бой, как и раньше, с главным злом государства - с правлением в Польше обнаглевших политических объединений и партий, которые забыли о вечных ценностях, а помнят только о деньгах и собственной выгоде.
Тогда погибло 215 солдат и 164 гражданских. Такова была в ту пора цена поднятия дисциплины в государстве. Сегодня Пилсудскому поставлены памятники, а за Ярузельским бегает банда одержимых прокуроров. Им вторят деятели бывшей 'Солидарности', которые в 1989 году уничтожили польскую промышленность и труды нескольких поколений поляков. Польша стала поставщиком в Европу дешевой рабочей силы. Судьбу верфей (между прочим, колыбели этой самой 'Солидарности') решают сегодня не поляки, а чиновники из Брюсселя, которые, скорее всего, их ликвидируют. В Польше уже нет даже польского пива, польского шоколада, не говоря уж о польских автомобилях, радиоприемниках и телевизорах. У нас появились сборочные цеха западных концернов, которые правительство называет грандиозными инвестициями. В них работают свободные счастливые поляки за 300 евро в месяц.
Есть такие, которым 'революция' помогла добиться конкретных целей. Адам Михник, который в течение нескольких бурных солидарновских лет носил на руках Леха Валенсу, - создал мощный медиа-комбинат. Сегодня он издает, пожалуй, самую крупную в Европе еврейскую газету, и у него нет причин жаловаться. Есть и миллионеры, которые приобрели состояние на дружбе с политиками, выгребая из государственной казны миллиарды злотых. Есть ветераны 'Солидарности', физиономии которых мы принуждены каждый день видеть в телевизоре. Это главные сторонники идиотской политкорректности, которые считают супермаркетового Дональда Туска великим государственным деятелем. Все прекрасно, вот только у поляков как-то меньше стало энергии и они без энтузиазма поглядывают в будущее.
В 1976 году радомские рабочие вышли на улицу, чтобы запротестовать против повышения цен. Если сравнить с нынешним безумием, это было, скорее, символическое повышение. В городе дошло до серьезных столкновений с милицией. Увы, рабочие тогда не знали, что их революция через несколько лет принесет свои плоды в виде ликвидации фабрик, из которых они вышли. Другими словами - они рубили сук, на котором сидели. Поэтому меня смешат юбилейные речи у памятника, посвященного жертвам радомских событий. Туда уже не приходят радомские рабочие, которые в 1976 году подожгли комитет ПОРП. Они сидят на пенсии и ломают голову, как им на тысячу злотых дожить до следующего месяца. А государство предлагает им зрелище в виде травли 'главарей' военного положения. Этому сопутствует постыдная война секретных досье, в которой главным оружием является информация, скорее всего, сфабрикованная нынешними службами государственной безопасности. Директор экзотического заведения под названием Институт Национальной Памяти получил 60 тысяч премии за активную деятельность, и народ счастлив. Только Джордж Оруэлл переворачивается в гробу, потому что даже самые буйные его политические фантазии не предугадали того, на что способны поляки.
http://www.inosmi.ru/stories/05/09/02/3453/242810.html
Эти проблемы не чужды и современным полякам, однако сегодня нет никаких шансов на то, что тусково правительство с сочувствием посмотрело бы на народные фанаберии и помельче этих. Исполнение требований 1980 года привело страну к полному параличу. Особенно право на забастовку стало в руках рабочих оружием исключительно опасным. До момента введения военного положения в декабре 1981 года бастовали везде, где только можно. Причиной забастовки могла стать нехватка туалетной бумаги, отсутствие прохладительных напитков или недостаточно сытный суп в столовой. Страна была охвачена анархией, и трудно понять, почему сегодня генерал Ярузельский не приводит истинных причин введения военного положения, а рассказывает об угрозе русской интервенции.
Может быть, русские намеревались войти, может, нет, но факты говорят о том, что с момента подписания августовских договоренностей поляки больше времени проводили в забастовках, чем на работе. Этого не выдержала бы богатейшая держава, а что уж говорить о социалистической стране с разваливающейся экономикой. Об этом говорил Ярузельский, объявляя военное положение, но никто об этом уже не вспоминает. Военное положение (иначе - чрезвычайное положение, конституционное право, действующее в кризисных ситуациях) не было покушением на свободу, но попыткой заставить людей вернуться к нормальной работе и закончить споры, которые не имели шансов на рациональное разрешение. Были интернированы деятели 'Солидарности', но интернированных не бросили в тюрьмы и казематы, как сегодня рассказывают 'герои' тех времен. Интернированные попадали чаще всего в дома отдыха, охраняемые милицией. Сам Валенса оказался в роскошном правительственном пансионате в Команьче. Если хотели остановить усугубляющийся паралич государства, такие действия кажутся совершенно понятными.
Тут следует напомнить нынешним ветеранам и патриотам, что похожие предпосылки принудили Пилсудского организовать в 1926 году государственный переворот, впоследствии названный майским переворотом. Сравнение двух этих событий кажется почти идеальным, хотя Пилсудский не морочил себе голову каким-то там интернированием. Незадолго до переворота маршал сказал 'Пораннему Курьеру':
- Я иду в бой, как и раньше, с главным злом государства - с правлением в Польше обнаглевших политических объединений и партий, которые забыли о вечных ценностях, а помнят только о деньгах и собственной выгоде.
Тогда погибло 215 солдат и 164 гражданских. Такова была в ту пора цена поднятия дисциплины в государстве. Сегодня Пилсудскому поставлены памятники, а за Ярузельским бегает банда одержимых прокуроров. Им вторят деятели бывшей 'Солидарности', которые в 1989 году уничтожили польскую промышленность и труды нескольких поколений поляков. Польша стала поставщиком в Европу дешевой рабочей силы. Судьбу верфей (между прочим, колыбели этой самой 'Солидарности') решают сегодня не поляки, а чиновники из Брюсселя, которые, скорее всего, их ликвидируют. В Польше уже нет даже польского пива, польского шоколада, не говоря уж о польских автомобилях, радиоприемниках и телевизорах. У нас появились сборочные цеха западных концернов, которые правительство называет грандиозными инвестициями. В них работают свободные счастливые поляки за 300 евро в месяц.
Есть такие, которым 'революция' помогла добиться конкретных целей. Адам Михник, который в течение нескольких бурных солидарновских лет носил на руках Леха Валенсу, - создал мощный медиа-комбинат. Сегодня он издает, пожалуй, самую крупную в Европе еврейскую газету, и у него нет причин жаловаться. Есть и миллионеры, которые приобрели состояние на дружбе с политиками, выгребая из государственной казны миллиарды злотых. Есть ветераны 'Солидарности', физиономии которых мы принуждены каждый день видеть в телевизоре. Это главные сторонники идиотской политкорректности, которые считают супермаркетового Дональда Туска великим государственным деятелем. Все прекрасно, вот только у поляков как-то меньше стало энергии и они без энтузиазма поглядывают в будущее.
В 1976 году радомские рабочие вышли на улицу, чтобы запротестовать против повышения цен. Если сравнить с нынешним безумием, это было, скорее, символическое повышение. В городе дошло до серьезных столкновений с милицией. Увы, рабочие тогда не знали, что их революция через несколько лет принесет свои плоды в виде ликвидации фабрик, из которых они вышли. Другими словами - они рубили сук, на котором сидели. Поэтому меня смешат юбилейные речи у памятника, посвященного жертвам радомских событий. Туда уже не приходят радомские рабочие, которые в 1976 году подожгли комитет ПОРП. Они сидят на пенсии и ломают голову, как им на тысячу злотых дожить до следующего месяца. А государство предлагает им зрелище в виде травли 'главарей' военного положения. Этому сопутствует постыдная война секретных досье, в которой главным оружием является информация, скорее всего, сфабрикованная нынешними службами государственной безопасности. Директор экзотического заведения под названием Институт Национальной Памяти получил 60 тысяч премии за активную деятельность, и народ счастлив. Только Джордж Оруэлл переворачивается в гробу, потому что даже самые буйные его политические фантазии не предугадали того, на что способны поляки.
http://www.inosmi.ru/stories/05/09/02/3453/242810.html