10 лет на приходе. Уроки старца. Послушания и духовная закалка
На приходе отца Михаила. Послушания и духовная закалка
Первые мои послушания были самые легкие. Залазил по лестнице на плодовые деревья, срезал лишние ветви, сбрасывал урожай. Рубил дрова. Красил ворота. В составе «киевской бригады» строили новый забор. Ездил в соседний приход: устанавливали иконы в алтаре. Ездили в колонию строгого режима: раздавали подарки, принимали рамы с резьбой, служили молебен.
Митрополит Иоасаф, протоиерей Михаил Макеев. 2009
На своем приходе прослужил несколько лет, прежде чем понял: батюшка давал мне столько всевозможных заданий, чтобы хоть немного облегчить служение на приходе настоятелем. Наверное, жизнь в комфортной киевской квартире в благоустроенном районе формирует «асфальтных христиан». Мне, «гуманитарию до мозга костей», незачем было держать в руках шпатель, зубило, перфоратор и, тем паче, болгарку. Кажется, кроме того, как лампочку заменить, ничего не умел. Не скажу, что многому научился, но увидел своими глазами всевозможные работы, круг обязанностей священника.
Прибыли на приход медные иконы великомученика Георгия Победоносца. Лезть наверх выпало мне: самый молодой, в горах карабкался, значит, опыт имеется. Показали, что делать, дали в руки шуруповерт, и я снова полез по пожарной лестнице без страховки, как тогда, с сыном замминистра Виталиком.
Киевская область, с. Селище. Георгиевская церковь. Макет храма. Фото автора, 2015
Самое трудное, это, конечно, послушания в храме и алтаре. Здесь отец Михаил был не строг, но безжалостно суров. Он видел на десятки лет назад и вперед, он сам был эпохой. Пройдешь к одной иконе, второй, третьей, приложишься, - а ведь они обрамлены вручную, эти образы сам отец Михаил делал с прихожанами, он показывал, как из подручных материалов, фольги, цветных альбомов, коробок, в далекие 50-е и 60-е и последующие годы украшали иконы. Кто знает, что нас ждет в будущем? Надо ко всему быть готовыми. Думаю, учил нас батюшка, прежде всего, благоговению.
Без него в храме делать нечего. Будет Страх Божий - все приложится, Господь покроет Своею любовью наши немощи.
Показали мне, как богослужебные Книги обклеивать пищевой пленкой. Одну за другой, всю Минею месячную защитили от грязи. После, на приходе, я обклеивал служебники, молитвословы, а певчие - служебную литературу на клиросе.
Слушать поучения - хорошее начало всякого дела. А закрепляется благоговение только с практикой, через причащение Святых Христовых Таин, через молитву и работу, особенно через те послушания, которые связаны с храмом, алтарем и святыней.
В общине отца Михаила каждому находилась работа. Ты понимал, что нужен здесь. Тебя встречают, как своего. Подскажут и помогут. Батюшка давал очередное послушание и говорил при этом почему-то неясно. Ты должен был знать, что делать, догадаться или выспрашивать у прихожан, что и где лежит. Я должен был узнать всю внутренность храма, понимать назначение утвари, инструментов. Мы многого не знали, не понимали, нужно было доверять старцу, ведь за объяснениями потеряется драгоценное время, расписанное у батюшки в уме по минутам.
Его взгляд, как рентген, выхвачивал привезенное с собою. Однажды я из Закарпатья привез в подарок храму икону. Он только взглянул на нее и бросил на ходу: что за карикатура? Для сборника о чудотворных иконах я работал с историческими материалами. Оригинал образа уходил в древность XVII века, источники свидетельствовали об утрате подлинника, о перемещении его в Венгрию. В XX веке написали икону с тем же именем, но иконографию сочинили произвольную, икона приобрела черты народной живописи. В сравнении с оригиналом, да и по своему качеству - будто карикатура.
В другой раз приехал в клетчатой курточке из гуманитарки. Батюшка, только увидел меня, набросился: что это такое? Выброси ее!
Не выбросил. Мало ли, какой безбожник ее носил, святой водой покропил, что еще? Удобная, приктичная. И чего это, батюшка взъелся?
Даже обидно стало, когда после службы обнаружил клетчатую курточку на полу в пыли: петельки нет, упала, никто не заметил. И в серцах подумал: наверное, это ее старец специально растоптал!
В тот год я работал в Джанкойской епархии: встретились с архиереем в Киеве, он предложил принять послушание в информационном отделе епархиального управления. Я согласился, отец Михаил благословил ехать. Перевез в Крым на поезде кучу вещей, взял и клетчатую курточку.
Однажды с новыми знакомыми решили пойти в поход: сначала в Топловский монастырь к святыням, к источникам, потом через горы к морю. Здесь-то и приключилось с клетчатой то, чего я не мог ожидать.
На свою скромную зарплату решил купить кнопочный мобильный телефон. Выложил месячную зарплату, купил «самсунг», взял его с собой в поход и положил в карман, так, чтобы не потерять.
Уже припекало, весна, солнце, с рюкзаком жарко. Мы посбрасывали куртки, я свою прицепил сверху на рюкзак. Пришлось пробиваться через заросли, потом спустились по склону вниз, остановились. Здесь только я обнаружил отсутствие клетчатой куртки.
Стали звонить на мой номер - не слышно. Тогда я пошел назад, вверх по склону, бродил в зарослях шиповника и терновника, но ни куртки, ни телефона так и не нашел. Так вот, о чем батюшка ругал: из-за клетчатой пропала моя месячная зарплата!
Думал - недоверие, неприязнь, оказалось - внимание, забота и необыкновенная любовь!
В те годы я заканчивал Свято-Тихоновский университет. Сдал выпускную сессию, получил диплом, через полгода поехал на послушание в Крым. Синод УПЦ учредил епархию , было создано епархиальное управление и я приехал с Джанкой, с огня, да в полымя. Тому, что увидел в Джанкое, в духовной школе не учили, пьянство здесь выглядело обыденностью и не самым печальным явлением. Если бы не «учеба» у старца, не «уроки» благоговения, можно было и веру потерять!
С помощью духовного отца многое получалось, что сам бы не потянул, бросил, разрушил. За два-три года мы прошли курс за все предыдущие годы. Батюшка спешил научить и закалить, ведь я понятия не имел о том, что меня ждет.
Не имел даже представления о собственном характере и темпераменте, при том, что увлекался психологическими тестами.
Как-то шли мы из храма в дом паломников. Отец Михаил посмотрел мне в глаза и говорит:
- Ты спокойный?
- Спокойный.
Да, я почитаю за благо ровное расположение духа, спокойствие, мне нравится, когда в мой покой никто и ничто не врывается. Так и молиться хорошо, и от искушений уйти легко.
Однако, прибыл я на приход в Херсонской области, и от флегматичного меланхолического спокойствия не осталось и следа, а приход получил не то сангвиника, не то холерика. Самоуспокоенность пропадает, когда стоишь перед необходимостью жертвовать всем, что у тебя есть.
Первые мои послушания были самые легкие. Залазил по лестнице на плодовые деревья, срезал лишние ветви, сбрасывал урожай. Рубил дрова. Красил ворота. В составе «киевской бригады» строили новый забор. Ездил в соседний приход: устанавливали иконы в алтаре. Ездили в колонию строгого режима: раздавали подарки, принимали рамы с резьбой, служили молебен.
Митрополит Иоасаф, протоиерей Михаил Макеев. 2009
На своем приходе прослужил несколько лет, прежде чем понял: батюшка давал мне столько всевозможных заданий, чтобы хоть немного облегчить служение на приходе настоятелем. Наверное, жизнь в комфортной киевской квартире в благоустроенном районе формирует «асфальтных христиан». Мне, «гуманитарию до мозга костей», незачем было держать в руках шпатель, зубило, перфоратор и, тем паче, болгарку. Кажется, кроме того, как лампочку заменить, ничего не умел. Не скажу, что многому научился, но увидел своими глазами всевозможные работы, круг обязанностей священника.
Прибыли на приход медные иконы великомученика Георгия Победоносца. Лезть наверх выпало мне: самый молодой, в горах карабкался, значит, опыт имеется. Показали, что делать, дали в руки шуруповерт, и я снова полез по пожарной лестнице без страховки, как тогда, с сыном замминистра Виталиком.
Киевская область, с. Селище. Георгиевская церковь. Макет храма. Фото автора, 2015
Самое трудное, это, конечно, послушания в храме и алтаре. Здесь отец Михаил был не строг, но безжалостно суров. Он видел на десятки лет назад и вперед, он сам был эпохой. Пройдешь к одной иконе, второй, третьей, приложишься, - а ведь они обрамлены вручную, эти образы сам отец Михаил делал с прихожанами, он показывал, как из подручных материалов, фольги, цветных альбомов, коробок, в далекие 50-е и 60-е и последующие годы украшали иконы. Кто знает, что нас ждет в будущем? Надо ко всему быть готовыми. Думаю, учил нас батюшка, прежде всего, благоговению.
Без него в храме делать нечего. Будет Страх Божий - все приложится, Господь покроет Своею любовью наши немощи.
Показали мне, как богослужебные Книги обклеивать пищевой пленкой. Одну за другой, всю Минею месячную защитили от грязи. После, на приходе, я обклеивал служебники, молитвословы, а певчие - служебную литературу на клиросе.
Слушать поучения - хорошее начало всякого дела. А закрепляется благоговение только с практикой, через причащение Святых Христовых Таин, через молитву и работу, особенно через те послушания, которые связаны с храмом, алтарем и святыней.
В общине отца Михаила каждому находилась работа. Ты понимал, что нужен здесь. Тебя встречают, как своего. Подскажут и помогут. Батюшка давал очередное послушание и говорил при этом почему-то неясно. Ты должен был знать, что делать, догадаться или выспрашивать у прихожан, что и где лежит. Я должен был узнать всю внутренность храма, понимать назначение утвари, инструментов. Мы многого не знали, не понимали, нужно было доверять старцу, ведь за объяснениями потеряется драгоценное время, расписанное у батюшки в уме по минутам.
Его взгляд, как рентген, выхвачивал привезенное с собою. Однажды я из Закарпатья привез в подарок храму икону. Он только взглянул на нее и бросил на ходу: что за карикатура? Для сборника о чудотворных иконах я работал с историческими материалами. Оригинал образа уходил в древность XVII века, источники свидетельствовали об утрате подлинника, о перемещении его в Венгрию. В XX веке написали икону с тем же именем, но иконографию сочинили произвольную, икона приобрела черты народной живописи. В сравнении с оригиналом, да и по своему качеству - будто карикатура.
В другой раз приехал в клетчатой курточке из гуманитарки. Батюшка, только увидел меня, набросился: что это такое? Выброси ее!
Не выбросил. Мало ли, какой безбожник ее носил, святой водой покропил, что еще? Удобная, приктичная. И чего это, батюшка взъелся?
Даже обидно стало, когда после службы обнаружил клетчатую курточку на полу в пыли: петельки нет, упала, никто не заметил. И в серцах подумал: наверное, это ее старец специально растоптал!
В тот год я работал в Джанкойской епархии: встретились с архиереем в Киеве, он предложил принять послушание в информационном отделе епархиального управления. Я согласился, отец Михаил благословил ехать. Перевез в Крым на поезде кучу вещей, взял и клетчатую курточку.
Однажды с новыми знакомыми решили пойти в поход: сначала в Топловский монастырь к святыням, к источникам, потом через горы к морю. Здесь-то и приключилось с клетчатой то, чего я не мог ожидать.
На свою скромную зарплату решил купить кнопочный мобильный телефон. Выложил месячную зарплату, купил «самсунг», взял его с собой в поход и положил в карман, так, чтобы не потерять.
Уже припекало, весна, солнце, с рюкзаком жарко. Мы посбрасывали куртки, я свою прицепил сверху на рюкзак. Пришлось пробиваться через заросли, потом спустились по склону вниз, остановились. Здесь только я обнаружил отсутствие клетчатой куртки.
Стали звонить на мой номер - не слышно. Тогда я пошел назад, вверх по склону, бродил в зарослях шиповника и терновника, но ни куртки, ни телефона так и не нашел. Так вот, о чем батюшка ругал: из-за клетчатой пропала моя месячная зарплата!
Думал - недоверие, неприязнь, оказалось - внимание, забота и необыкновенная любовь!
В те годы я заканчивал Свято-Тихоновский университет. Сдал выпускную сессию, получил диплом, через полгода поехал на послушание в Крым. Синод УПЦ учредил епархию , было создано епархиальное управление и я приехал с Джанкой, с огня, да в полымя. Тому, что увидел в Джанкое, в духовной школе не учили, пьянство здесь выглядело обыденностью и не самым печальным явлением. Если бы не «учеба» у старца, не «уроки» благоговения, можно было и веру потерять!
С помощью духовного отца многое получалось, что сам бы не потянул, бросил, разрушил. За два-три года мы прошли курс за все предыдущие годы. Батюшка спешил научить и закалить, ведь я понятия не имел о том, что меня ждет.
Не имел даже представления о собственном характере и темпераменте, при том, что увлекался психологическими тестами.
Как-то шли мы из храма в дом паломников. Отец Михаил посмотрел мне в глаза и говорит:
- Ты спокойный?
- Спокойный.
Да, я почитаю за благо ровное расположение духа, спокойствие, мне нравится, когда в мой покой никто и ничто не врывается. Так и молиться хорошо, и от искушений уйти легко.
Однако, прибыл я на приход в Херсонской области, и от флегматичного меланхолического спокойствия не осталось и следа, а приход получил не то сангвиника, не то холерика. Самоуспокоенность пропадает, когда стоишь перед необходимостью жертвовать всем, что у тебя есть.