Суд Божий у Днепра. 1 августа. Гуманитарка, за рулем и как люди выживают
1 августа. Понедельник. Гуманитарка, за рулем и как люди выживают
Надо уезжать. Последний раз взгляну на храм, на дендропарк. На днях собираюсь ехать, но как проехать ГЭС, на чем - пока не ясно.
Покровский храм с. Качкаровки, Бериславский район, лето 2022
Необычное, давно забытое ощущение: ехал за рулем. С тех пор, как перевели из К. в монастырь, машину не водил. Она долго стояла в гараже, но мы решили с прихожанином Д., что автомобиль я отдаю, пусть и так - продаю, с условием небольшой денежной выплаты и обязанностью на оставшуюся сумму сделать большой кусок реставрационных работ на фасадах и крыше храма. Машину когда покупал, мама прибавила некоторую сумму, вот и решил такую примерно сумму получать деньгами.
Тормоза совсем разболтались, надо тормозить плавно, загодя, видать, колодки стерлись. А тут - на каждом шагу блоки, посты и бетонные блоки.
Еду, впереди блок, чего-то машет рукой, объезжаю бетонный блок. Ну, наверно, вправо надо взять.
- Что ж вы сразу не поехали, я вам, - говорит боец.
- Та я не понял сдалека.
Вот, что значит, не сидеть за рулем два года, на ровном месте напряженка возникает.
С пор пор, как по этим дорогам ходил пешком, как ездил на велосипеде, стало поспокойнее, число блок-постов уменьшилось, во многих местах - одни бетонные блоки. Многие из них раздавленные, покореженные, осыпавшиеся - видать, ночью им попадает, - светомаскировка.
Так вернусь о вождении. Радость какая необычная! Все-таки, в вождении автомобиля заложен целый узел психических реакций. Не буду умствовать, да просто, приятно. И все, все во время войны, или военных действий, военной операции, окрашивается особой краской.
Для всех нас прошла эта грань: до 24 февраля и после. И еще: до Майдана и после Майдана.
Как люди выживают? Во время второго, апрельского путешествия мне было труднее передвигаться и, вместе с тем, было легче посетить друзей, прихожан старых храмов и духовных чад. И люди весной были другие: напуганные до смерти, они все повально разуверились в счастье завтрашнего дня, они не знали, будет ли завтра кусок хлеба, лекарства, друг друга боялись, военных боялись особенно.
Украинские теробороны виртуальные создавали повсеместно, по каждой группе популярных соцсетей это было заметно. Особенно отличались женщины, как в К., где друг друга называли боевыми холостыми девками. И воевали, с кем только могли, интернетно и языком, до поры до времени, пока не придут с обыском, пока не переедут на ту сторону, в Кривой Рог или Николаев, а там, пожалуйста, бойцы виртуального фронта еще как востребованы.
И гуманитарку там, за линией фронта, получать - самое оно, даже престижно. Зато здесь - нельзя, во всех группах соцсетей, позже в вайберах и прочих доступных, людей, желающих получить гуманитарку, клеймили позором. Угрожали. Приходили и смотрели, чтоб никто гуманитарку не получал, снимали фото и видео «отступников и пособников оккупантов». Ну, то есть, получил человек «от русских» банку тушонки, макароны,сгущенку - все, коллаборант!
Такие даже за разовое получение помощи иногда получали угрозы! В Н. устроили бунт: пришлось для успокоения вызывать полицию.
Да что там, если целая наша епархия от гуманитарной помощи отказалась. Приехали два священника из Симферополя: владыко, благословите передать на нужды верующих и всех, кому требуется, нашу помощь, собранную по храмам Крыма.
- Нет, не нужна ваша помощь, - ответили священникам.
Выходит, лучше пусть наши верующие от голода умрут, чем воспользуются гуманитарной помощью, собранной в Крыму, который украинские власти почитают неотъемлемой частью Украины!
Как выживают? Рассказывали о жизни на передке. Встают пораньше, часа в четыре утра. Управляются, что означает, кормят домашних животных, доят корову или козу, чистят, готовят еду. Наконец, передалав все дела, быстренько трапезничают и готовятся прыгать в подвал. На нашей стороне и на той стороне к тому времени проснулись, покушали и стали палить из артиллерии, минометов и РСЗО.
Когда редко, да метко, а когда и обильно, до самого обеда, зато в подвале прохлада и какое-то стойкое чувство безопасности. Если и накроют, так только прямым попаданием, а оно редко случается по мирным.
2-3 августа. Кружная дорога, легкий переход границы и «сникерс»
Переезд в Крым. Снова требовалось ломать голову, как добираться. Даже не пытался созваниваться с перевозчиками - дорого, да и деньги в наличке почти закончились. Повез меня Д. на моей бывшей машине «опель кадетт» 85-го года.
Решили через Чаплынку. Оказалось нет просто ехать через Чаплынку: на пограничном контроле «Перекоп» действует переезд только автомобильный, значит, надо проситься в попутные машины. Стали спрашивать о дороге на бывший «Каланчак», пограничный пропускной пункт «Армянск», оказалось, мост разбомбили.
Кружили по «городу», по поселку - Чаплынка большая, растянута во все стороны, не менее часа плутали,спрашивали людей. Наконец, выехали на нужную объездную дорогу, проехали второстепенные мосты, проселочные, сейчас бы дорогу не вспомнил, надо по ориентирам ехать - мост, какое-то сельцо, элеватор, переезд, канал Северо-Крымский.
Приехали: очередь с километр, а то и больше. Газоны, трехтоннки, частники, фуры. Спросили пограничника, что делать - я пешеход, - дали команду подъезжать к самой границе. Водилы закричали, заматюкались, пришлось объяснять.
К самой границе - это значит, проехать бывшие украинские таможню и погранпункт, проехать нейтальную зону. До навеса с местом заполнения миграционной карты - несколько шагов.
Такого еще не было! Прошел границу за 15 минут! А через полчаса за 15 рублей до Армянска доехал на симферопольском автобусе. Все-таки этот оставшийся километр-полтора с вещами по жаре лучше проехать.
В Армянске восстановил банковскую карту, купил новую сим-карту Волны, взял билет на автобус до Джанкоя. В скромном придорожном кафе татары угостили меня тормозком: положили в пакет лепешку, вареную кукурузину, немного конфет и «сникерс».
Надо уезжать. Последний раз взгляну на храм, на дендропарк. На днях собираюсь ехать, но как проехать ГЭС, на чем - пока не ясно.
Покровский храм с. Качкаровки, Бериславский район, лето 2022
Необычное, давно забытое ощущение: ехал за рулем. С тех пор, как перевели из К. в монастырь, машину не водил. Она долго стояла в гараже, но мы решили с прихожанином Д., что автомобиль я отдаю, пусть и так - продаю, с условием небольшой денежной выплаты и обязанностью на оставшуюся сумму сделать большой кусок реставрационных работ на фасадах и крыше храма. Машину когда покупал, мама прибавила некоторую сумму, вот и решил такую примерно сумму получать деньгами.
Тормоза совсем разболтались, надо тормозить плавно, загодя, видать, колодки стерлись. А тут - на каждом шагу блоки, посты и бетонные блоки.
Еду, впереди блок, чего-то машет рукой, объезжаю бетонный блок. Ну, наверно, вправо надо взять.
- Что ж вы сразу не поехали, я вам, - говорит боец.
- Та я не понял сдалека.
Вот, что значит, не сидеть за рулем два года, на ровном месте напряженка возникает.
С пор пор, как по этим дорогам ходил пешком, как ездил на велосипеде, стало поспокойнее, число блок-постов уменьшилось, во многих местах - одни бетонные блоки. Многие из них раздавленные, покореженные, осыпавшиеся - видать, ночью им попадает, - светомаскировка.
Так вернусь о вождении. Радость какая необычная! Все-таки, в вождении автомобиля заложен целый узел психических реакций. Не буду умствовать, да просто, приятно. И все, все во время войны, или военных действий, военной операции, окрашивается особой краской.
Для всех нас прошла эта грань: до 24 февраля и после. И еще: до Майдана и после Майдана.
Как люди выживают? Во время второго, апрельского путешествия мне было труднее передвигаться и, вместе с тем, было легче посетить друзей, прихожан старых храмов и духовных чад. И люди весной были другие: напуганные до смерти, они все повально разуверились в счастье завтрашнего дня, они не знали, будет ли завтра кусок хлеба, лекарства, друг друга боялись, военных боялись особенно.
Украинские теробороны виртуальные создавали повсеместно, по каждой группе популярных соцсетей это было заметно. Особенно отличались женщины, как в К., где друг друга называли боевыми холостыми девками. И воевали, с кем только могли, интернетно и языком, до поры до времени, пока не придут с обыском, пока не переедут на ту сторону, в Кривой Рог или Николаев, а там, пожалуйста, бойцы виртуального фронта еще как востребованы.
И гуманитарку там, за линией фронта, получать - самое оно, даже престижно. Зато здесь - нельзя, во всех группах соцсетей, позже в вайберах и прочих доступных, людей, желающих получить гуманитарку, клеймили позором. Угрожали. Приходили и смотрели, чтоб никто гуманитарку не получал, снимали фото и видео «отступников и пособников оккупантов». Ну, то есть, получил человек «от русских» банку тушонки, макароны,сгущенку - все, коллаборант!
Такие даже за разовое получение помощи иногда получали угрозы! В Н. устроили бунт: пришлось для успокоения вызывать полицию.
Да что там, если целая наша епархия от гуманитарной помощи отказалась. Приехали два священника из Симферополя: владыко, благословите передать на нужды верующих и всех, кому требуется, нашу помощь, собранную по храмам Крыма.
- Нет, не нужна ваша помощь, - ответили священникам.
Выходит, лучше пусть наши верующие от голода умрут, чем воспользуются гуманитарной помощью, собранной в Крыму, который украинские власти почитают неотъемлемой частью Украины!
Как выживают? Рассказывали о жизни на передке. Встают пораньше, часа в четыре утра. Управляются, что означает, кормят домашних животных, доят корову или козу, чистят, готовят еду. Наконец, передалав все дела, быстренько трапезничают и готовятся прыгать в подвал. На нашей стороне и на той стороне к тому времени проснулись, покушали и стали палить из артиллерии, минометов и РСЗО.
Когда редко, да метко, а когда и обильно, до самого обеда, зато в подвале прохлада и какое-то стойкое чувство безопасности. Если и накроют, так только прямым попаданием, а оно редко случается по мирным.
2-3 августа. Кружная дорога, легкий переход границы и «сникерс»
Переезд в Крым. Снова требовалось ломать голову, как добираться. Даже не пытался созваниваться с перевозчиками - дорого, да и деньги в наличке почти закончились. Повез меня Д. на моей бывшей машине «опель кадетт» 85-го года.
Решили через Чаплынку. Оказалось нет просто ехать через Чаплынку: на пограничном контроле «Перекоп» действует переезд только автомобильный, значит, надо проситься в попутные машины. Стали спрашивать о дороге на бывший «Каланчак», пограничный пропускной пункт «Армянск», оказалось, мост разбомбили.
Кружили по «городу», по поселку - Чаплынка большая, растянута во все стороны, не менее часа плутали,спрашивали людей. Наконец, выехали на нужную объездную дорогу, проехали второстепенные мосты, проселочные, сейчас бы дорогу не вспомнил, надо по ориентирам ехать - мост, какое-то сельцо, элеватор, переезд, канал Северо-Крымский.
Приехали: очередь с километр, а то и больше. Газоны, трехтоннки, частники, фуры. Спросили пограничника, что делать - я пешеход, - дали команду подъезжать к самой границе. Водилы закричали, заматюкались, пришлось объяснять.
К самой границе - это значит, проехать бывшие украинские таможню и погранпункт, проехать нейтальную зону. До навеса с местом заполнения миграционной карты - несколько шагов.
Такого еще не было! Прошел границу за 15 минут! А через полчаса за 15 рублей до Армянска доехал на симферопольском автобусе. Все-таки этот оставшийся километр-полтора с вещами по жаре лучше проехать.
В Армянске восстановил банковскую карту, купил новую сим-карту Волны, взял билет на автобус до Джанкоя. В скромном придорожном кафе татары угостили меня тормозком: положили в пакет лепешку, вареную кукурузину, немного конфет и «сникерс».