Ядро малого прихода-12. Как у нас по небу стреляли
Приезжаю на службу в очередной раз, уже малым составом, вдвоем со псаломщицей. Отслужил, слово сказал, спрашиваю, как вы, что вы?
- Та доща нэма, дощ трэба!
- Трэба, согласен, - отвечаю. - Но мы же молимся. В Барановке молимся, здесь молимся. И тучи есть…
- Та що ти тучи, батюшка?! - кричит Теймуразовна. - Ой, я громко, - исправляется. - Що ти тучи, по ным стриляют, и воны росходяться.
- Да, слышал, стреляют. Так то ж, чтобы града не было. Вон, в области пишут, и в районных, целые полосы газетные расписывают, как оно полезно, по тучам стрелять…
- Та хиба полезно? - снова на крик срывается Теймуразовна. Впрочем, крик приглушенный, в храме ведь, по-настоящему кричать нельзя.
- По небу стриляють, - добавляет Вера Макаровна.
- И доща нэма, - делает логичный вывод Люба Пантелеймоновна.
- От послухайте, що я вам скажу, люды добри, - пытаюсь защищать сельхозпроизводителей. - У нас, в Барановке, тоже стреляют. Пушки ставят у вас, а тучи у нас общие. У вас нет дождя, и у нас нет дождя. А все не потому, что стреляют, а потому, что испокон веков здесь была дикая степь. Только турецкие крепости на берегах, рыбаки и кочевники. Отвоевала Россия у турков с татарами берега Днепра и Черного моря, а климат никуда не делся. Было орошение в советские годы, сами вы лучше меня знаете, куда оно подевалось? - порезали, раскопали, продали на металлолом. Теперь пытаются немного восстановить - каналы, трубы.
-Та мы все цэ знаемо, - уже спокойнее сказала Теймуразовна. - Воны тучи цилять, щоб град не побыв черешню, а доща через то нэма зовсим.
- Так и я о том же. Вот смотрите, снова из истории. Сколько градов было в прошлом, а люди выживали. Молились, терпели. Находили тучи саранчи. Саранча все сжирала, без остатка, потом дохла, прямо на поля ложилась слоем в четверть метра. Урожай у народа пропадал, зато в следующие годы благодаря перегниванию саранчи люди получали такой урожай, который перекрывал неурожайные годы. Надо потерпеть, будет дождь…
- Та колы вже той Кабан нажэрэться?! - не унималась Теймуразовна.
- Так, тихо. На все воля Божия. И не Кабан, а Кабаненко. Молитесь за него, и за дождь молитесь…
Прошло полгода-год, сельские аграрии стреляли, газеты писали оправдательные расследования с интервью местных докторов сельскохозяйственных наук, мы молились, дождей не было. Тогда-то и произошло событие, которое никто по сей день не связывает со стрельбой по небу.
Омельник опоясывали с трех сторон балки, одна из них называлась Софиевской, по наименованию расположенного недалеко от Омельника и уже несколько десятилетий как вымершего небольшого села Софиевки. Через балку проходил Софиевский мост, и считалось это место самым опасным на трассе, потому что из-за крутизны подъема и спуска встречные автомобили не видели друг друга. И, как нарочно, в местах окончания подъема и начала спуска благодаря фурам образовались крупные бугры, наплывы и ямы.
На скорости проходя мост, легковые авто взлетали на подъем по встречке, рискуя не успеть отвернуть на полосу. В конце концов, так и случилось: иномарка, ехавшая из Новорумянцевки, через Дальнее и барановский поворот, не успела вывернуть на свою полосу, да и другая иномарка, с Омельника, выкатывалась на спуск на скорости за сто километров в час.
В тот страшный день я возвращался вечером из районного центра. Было темно, но в свете фар легко разглядел обломки бампера и крыла. Спросил милиционера, чем могу помочь. Тот со сдержанной злостью ответил, мол им уже ничем не поможешь. Из семи пассажиров погибли сразу пятеро, еще один скончался в реанимации, последний - выжил.
На ближайшей службе в Омельнике узнал подробности. Люди на иномарке из Новорумянцевки возвращались домой с похорона. Один из них выжил. Люди из нашего села ехали на рыбалку, все погибли. Из троих двое работали на агрофирму Кабаненко, среди их обязанностей была и стрельба по тучам для предотвращения града.
Прошло год-полтора, Кабаненко распродал свой бизнес и паи на землю более успешному предприятию из Барановки с претенциозным названием «Золотая Орда» и подался в депутаты. Да не просто в депутаты, - стал главой райсовета и депутатом областного совета.
А стрелять с тех пор перестали. И жаловаться прихожане перестали. И надо же, один год выдался дождливый, среди остальных засушливых. Только мне кажется, небывалые ливни, небо, обрушившееся на землю, весной, летом и осенью, никакая стрельба не была способна остановить. Стало быть, когда Господь Бог устроил дождь, человеческая рука его не остановит.
- Та доща нэма, дощ трэба!
- Трэба, согласен, - отвечаю. - Но мы же молимся. В Барановке молимся, здесь молимся. И тучи есть…
- Та що ти тучи, батюшка?! - кричит Теймуразовна. - Ой, я громко, - исправляется. - Що ти тучи, по ным стриляют, и воны росходяться.
- Да, слышал, стреляют. Так то ж, чтобы града не было. Вон, в области пишут, и в районных, целые полосы газетные расписывают, как оно полезно, по тучам стрелять…
- Та хиба полезно? - снова на крик срывается Теймуразовна. Впрочем, крик приглушенный, в храме ведь, по-настоящему кричать нельзя.
- По небу стриляють, - добавляет Вера Макаровна.
- И доща нэма, - делает логичный вывод Люба Пантелеймоновна.
- От послухайте, що я вам скажу, люды добри, - пытаюсь защищать сельхозпроизводителей. - У нас, в Барановке, тоже стреляют. Пушки ставят у вас, а тучи у нас общие. У вас нет дождя, и у нас нет дождя. А все не потому, что стреляют, а потому, что испокон веков здесь была дикая степь. Только турецкие крепости на берегах, рыбаки и кочевники. Отвоевала Россия у турков с татарами берега Днепра и Черного моря, а климат никуда не делся. Было орошение в советские годы, сами вы лучше меня знаете, куда оно подевалось? - порезали, раскопали, продали на металлолом. Теперь пытаются немного восстановить - каналы, трубы.
-Та мы все цэ знаемо, - уже спокойнее сказала Теймуразовна. - Воны тучи цилять, щоб град не побыв черешню, а доща через то нэма зовсим.
- Так и я о том же. Вот смотрите, снова из истории. Сколько градов было в прошлом, а люди выживали. Молились, терпели. Находили тучи саранчи. Саранча все сжирала, без остатка, потом дохла, прямо на поля ложилась слоем в четверть метра. Урожай у народа пропадал, зато в следующие годы благодаря перегниванию саранчи люди получали такой урожай, который перекрывал неурожайные годы. Надо потерпеть, будет дождь…
- Та колы вже той Кабан нажэрэться?! - не унималась Теймуразовна.
- Так, тихо. На все воля Божия. И не Кабан, а Кабаненко. Молитесь за него, и за дождь молитесь…
Прошло полгода-год, сельские аграрии стреляли, газеты писали оправдательные расследования с интервью местных докторов сельскохозяйственных наук, мы молились, дождей не было. Тогда-то и произошло событие, которое никто по сей день не связывает со стрельбой по небу.
Омельник опоясывали с трех сторон балки, одна из них называлась Софиевской, по наименованию расположенного недалеко от Омельника и уже несколько десятилетий как вымершего небольшого села Софиевки. Через балку проходил Софиевский мост, и считалось это место самым опасным на трассе, потому что из-за крутизны подъема и спуска встречные автомобили не видели друг друга. И, как нарочно, в местах окончания подъема и начала спуска благодаря фурам образовались крупные бугры, наплывы и ямы.
На скорости проходя мост, легковые авто взлетали на подъем по встречке, рискуя не успеть отвернуть на полосу. В конце концов, так и случилось: иномарка, ехавшая из Новорумянцевки, через Дальнее и барановский поворот, не успела вывернуть на свою полосу, да и другая иномарка, с Омельника, выкатывалась на спуск на скорости за сто километров в час.
В тот страшный день я возвращался вечером из районного центра. Было темно, но в свете фар легко разглядел обломки бампера и крыла. Спросил милиционера, чем могу помочь. Тот со сдержанной злостью ответил, мол им уже ничем не поможешь. Из семи пассажиров погибли сразу пятеро, еще один скончался в реанимации, последний - выжил.
На ближайшей службе в Омельнике узнал подробности. Люди на иномарке из Новорумянцевки возвращались домой с похорона. Один из них выжил. Люди из нашего села ехали на рыбалку, все погибли. Из троих двое работали на агрофирму Кабаненко, среди их обязанностей была и стрельба по тучам для предотвращения града.
Прошло год-полтора, Кабаненко распродал свой бизнес и паи на землю более успешному предприятию из Барановки с претенциозным названием «Золотая Орда» и подался в депутаты. Да не просто в депутаты, - стал главой райсовета и депутатом областного совета.
А стрелять с тех пор перестали. И жаловаться прихожане перестали. И надо же, один год выдался дождливый, среди остальных засушливых. Только мне кажется, небывалые ливни, небо, обрушившееся на землю, весной, летом и осенью, никакая стрельба не была способна остановить. Стало быть, когда Господь Бог устроил дождь, человеческая рука его не остановит.