Кокаин,авиапиратство и лепестки роз в кабриолете.Безумие в Фуиме.
#history
У меня был знакомый который вокруг себя всегда устраивал карнавал.
Жил он всегда с большим количеством моделей,а ещё с живым гусем и рысью на поводке.Всегда флиртовал со всеми девушками вокруг,и на любой вечеринке разбрасывал конфети,блестки и туалетную бумагу.И мечтал стать президентом.И умер красиво.Как в Кино.А что было бы если ему досталась власть?Был бы Шик,Блеск,кокаин,авиапиратство,поэзия вместо конституции и вечный декаданс.Виктор,следующая история специально для тебя.Готовы?
Тогда погнали:
Что будет, если после самой кровопролитной войны своей эпохи задеть чувство справедливости большого европейского народа? Русские устроят беспощадную революцию, немцы - ещё одну мировую войну. А итальянцы организуют карнавальную республику, больше напоминающую арт-перформанс. Но зато почти без жертв и непревзойденно.
Перед Первой мировой предполагалось, что Италия вступит в нее на стороне Центральных держав. Будучи членом Тройственного союза из Германии, Австро-Венгрии и самой себя, эта страна все-таки выбрала другой путь. Уж больно глубоки были территориальные противоречия с Австро-Венгрией - молодая Италия была, казалось бы, полна сил и решимости.
Именно поэтому она вступила в Первую мировую на стороне Антанты. Силы свои итальянцы, правда, переоценили. И были унижены на мирной конференции, где состоялся дележ завоеванного. Италия, конечно, выросла за счет Австро-Венгрии, но далеко не так сильно, как планировалось до вступления в войну. Некоторые из обещанных Италии земель отходили только что образованному Королевству сербов, хорватов и словенцев - предвестнице будущей Югославии.
Одной из таких «земель» был выходящий к Адриатическому морю портовый город Фиуме. Население города и окрестностей примерно поровну делилось на итальянцев и славян. Но на деле это была неравная пропорция - первые составляли городское население, в то время как вторые жили в сельской местности. Естественно, голос горожан-итальянцев был громче, и его отлично слышали в ослабленной войной, но не забывшей чувства гордости Италии. И, хоть и официальные власти были вынуждены соглашаться с могучей Антантой, были в Италии и другие люди. Которые воспринимали предполагавшуюся на мирных конференциях судьбу Фиуме, как личное оскорбление.
Охарактеризовать этих людей можно краткой, но емкой фразой - «те, кому больше всех надо». Такие, как они, обычно составляют добровольческий костяк гражданских войн эпохи массовых армий - когда основная масса солдат от войны старательно бежит, эти люди, напротив, бегут на нее. Это, конечно, не отцы многочисленных семейств, а молодые, пышущие энергией идеалисты, возглавляемые такими же идеалистами, но постарше.
В эпоху всеобщей усталости от войны и определенной неразберихи обстановки сравнительно небольшой, но слаженный отряд таких людей мог менять линии на политической карте. Нашелся такой отряд и для Фиуме. Тем более, интеллигенция последнего была едина в желании присоединиться к Италии, и даже написала коллективное письмо с просьбой возглавить город.
Получателем этого письма был Габриэле д’Аннунцио - итальянский поэт, и по совместительству известный и неординарный политик, уважаемый римской богемой. Д’Аннунцио идеально подошел бы для любого дешевого кино о вампирах-аристократах. Имеющий деньги, обаяние и связи, великолепно образованный, он, похоже, пресытился богатой жизнью. Чтобы побороть скуку, он отчаянно искал приключений - искусно соблазнял всех попадавшихся женщин, летал на самолетах, участвовал в дуэлях.
Но настоящей страстью д’Аннунцио была война. Он подсел на нее, как на наркотик - лишь участие в событиях, где каждую секунду может стать вопрос о жизни или смерти, взбадривало его. Он наелся этой жизни, и по-настоящему возбудить его могла лишь опасность ее лишиться. Кормить окопных вшей при этом наш аристократ духа, конечно, не собирался - он воевал на самолетах и торпедных катерах. То есть, там, где больше всего скорости, азарта и адреналина.
11 сентября 1919 года началась самая восхитительная авантюра XX века. Популярнейший итальянский поэт своего времени Габриеле д’Аннунцио вместе с парой тысяч ветеранов Первой мировой занял «ничейный» город Фиуме, стоявший на границе Италии и Хорватии. В провозглашенной Республике Красоты гражданам раздавали кокаин и устраивали сеансы йоги. Солдатам разрешили нудистские шествия, а основным источником доходов было пиратство. Причем пиратство не только водное, но и воздушное: жители Фиуме, кажется, первыми в мире придумали грабеж с помощью авиации, совсем как в «Порко Россо» у Миядзаки.
Именно такой человек и возглавил стартовавший в сентябре 1919 года поход на Фиуме.
К началу Первой мировой всем казалось, что д’Аннунцио уже ничем не сможет удивить. Он завел дружбу со всеми знаковыми богемными персонажами Европы, провернул пару финансовых афер, а в 1911 году был отлучен от церкви за свои декадентские и провокационные стихи. Но Габриеле сумел поразить современников снова. В свои 52 года он пошел в авиацию и дослужился до подполковника. Изначально д’Аннунцио взяли в армию для поднятия боевого духа: пусть молодежь увидит, что даже старый декадент не гнушается служить Родине.
Однако тот проявил себя как деятельный и безумный тактик. Именно он первым в истории устроил рейд бомбардировщиков на столицу вражеского государства. В августе 1918 Габриеле вместе со своими пилотами долетел до Вены и закидал австрийцев тысячами листовок, в которых от своего имени заявлял о том, что мог бы вообще-то скинуть бомбы, но очень добр, так что на первый раз обойдется предупредительной акцией. Попутно в армии д’Аннунцио писал патриотические поэмы, устраивал акции неподчинения руководству, организовывал пафосные перфомансы и не забывал охмурять женщин - авиаторы были гусарами того времени, им многое прощали.
Вместе с д’Аннунцио туда шли 2300 человек - из породы «тех, кому больше всех надо». 12 сентября колонна авантюристов-пассионариев с триумфом вошла в город.
Но у «тех, кому больше всех надо» в Италии имелся и другой вождь. Им был Бенито Муссолини, лидер нарождающегося фашистского движения. Он не просто декларировал принципы, схожие с идеями д’Аннунцио - «сильная Италия, не боящаяся действия». Он был его копией буквально во всем - но, что очень важно, копией более блеклой. Габриэле рассекал море на торпедных катерах - а Муссолини кормил окопных вшей. Муссолини добивался трех женщин - а д’Аннунцио десяти. «Маленький дуче» писал статьи в газету - а большой поэт был одним из центров богемной тусовки. И те самые «люди действия», конечно, охотнее пошли бы за Габриэле, нежели чем за Бенито.
Больше всего Муссолини раздражал взгляд на него сверху вниз. Д’Аннунцио сам хотел быть вершителем судеб. Он слал Муссолини гневные послания, почти что требовал его чернорубашечников, грозя дуче чуть ли не репрессиями после победы. Но Бенито сознательно не отправлял зарвавшемуся поэту серьезной помощи. Он, конечно, не упускал случая попиариться на горячей теме Фиуме - например, объявил в своей газете подписку в помощь добровольцам. Но настоящей победы д’Аннунцио Бенито не хотел. Его соперник был слишком ярок и популярен. Победа в Фиуме означала бы автоматическое смещение Муссолини на вторые роли. А он, конечно, желал чего-то большего.
Забегая вперед, скажем, что дуче будет в этом прав - когда авантюра д’Аннунцио провалится, фашисты Муссолини придут к власти другими методами. Он довольно чутко отнесется к некогда блиставшему в лучах славы поэту - ему выделят личную виллу. До самой смерти Габриэле будет писать дуче, требуя помочь деньгами на какой-нибудь арт-проект. Или продвинуть перспективного художника. С этим у него никогда не будет проблем, но вот любое поползновение на политическую деятельность со стороны бывшего конкурента Муссолини будет твердо пресекать. Уж слишком независим и неподконтролен этот презирающий «зловоние мирной жизни» человек.
Тем временем, события в Фиуме разворачивались вовсе не по сценарию д’Аннунцио. Его замысел заключался в том, чтобы поднять волну недовольства в самой Италии. Если правительство будет сидеть, и молча наблюдать, как Антанта вышвыривает молодых добровольцев из принадлежащего ей по праву Фиуме, его сметут. Значит, король и министры должны будут пошевелиться.
Габриеле д’Аннунцио решил, что править надо весело, иррационально и для всеобщего удовольствия, а там - будь что будет. И у него не так уж плохо получалось. Первым делом он написал конституцию в стихах, в которой пообещал жителям Фиуме все возможные свободы и вольности. Поощрялся нудизм и свободная любовь, провозглашался Культ Муз, город получил название Республика Красоты. Налоги отменялись, работать граждане должны были лишь до тех пор, пока не устанут. Со своей стороны диктатор обещал всем обязательное музыкальное образование и изысканные развлечения.
Министром финансов оказался человек, трижды судимый за воровство. Министром культуры был назначен специально приглашенный прославленный дирижер Артуро Тосканини. Министром иностранных дел стал бельгийский поэт-анархист Леон Кохницкий. Кресло премьер-министра занял Альцесте де Амбрис - социалист, считавшийся ярым противником Муссолини. Довольно странный набор, учитывая, что самого Габриеле д’Аннунцио считают предтечей фашизма. Однако, как остроумно заметил Умберто Эко, фашизм - это больше риторика (читай - умение заводить толпу) и культ личности, нежели политическая система. А уж харизмы д’Аннунцио было не занимать.
Но все пошло не так. Огромная усталость от войны, доконавшая Европу, делала страны-победительницы достаточно мудрыми и уравновешенными, чтобы они не решали такие проблемы силой. Вместо этого они стали выжидать, не забывая давить на Италию. Последняя пока что тоже могла лишь брать паузу. Подавить республику Фиуме силой Италия не могла. Идеи ирредентистов были настолько популярны, что любые посланные войска тут же переходили на их сторону. В том числе и целыми боевыми кораблями.
Последнее позволило д’Аннунцио официально объявить пиратство одной из статей дохода молодой республики. Отныне любое судно, проходившее неподалеку от берегов Фиуме, могло быть захвачено и лишено груза. Владельцы получали посудину обратно, но лишь после уплаты выкупа. Фиуме стала ареной дебюта воздушных пиратов - они грабили торговые суда на гидросамолетах.
Д’Аннунцио развлекался как мог. Писал конституцию в стихах. Гарантировал всем детям бесплатное музыкальное образование. Устраивал пункты раздачи кокаина. И, конечно же, как магнит, притягивал всевозможную европейскую богему, которой стало казаться, что в Фиуме образовывается государство, воплощающее все её давние чаяния.
Но выжидание держав давало плоды. Отрезанная экономически, республика Фиуме не могла долго существовать - можно было, конечно, какое-то время тянуть на старых запасах и незначительном для масштабов города грабеже. Но рано или поздно уровень жизни упадет настолько, что отрезвление наступит у всех, кроме самых радикальных голов.
Италия поступила мудро - не став атаковать молодое государство на подъеме, она дождалась периода слабости, и только тогда применила силу. Это, впрочем, не привело к массовым смертям и разрушениям - понимавший бесперспективность упирательств, д’Аннунцио 30 декабря 1920 года сдал город. Не просто так, конечно, а под гарантии личной безопасности и отсутствия уголовного преследования. История богемной республики завершилась. Фиуме перешел в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев. Но только для того, чтобы в январе 1924 года перейти в состав новой, фашистской Италии, подчиняющейся руке более хитрого и воинственного Муссолини.
А что касается нашего героя то сам Габриеле устроил на пенсии в своём поместье музей собственного эго, где водил экскурсии для гостей, принимал восхищенных фанаток и продолжал употреблять кокаин. Он умер от апоплексического удара 1 марта 1938 года, говорят, всего через пару часов после того, как его постель покинула очередная фанатка. Сумасбродному дедушке д’Аннунцио было 74 года. Умер красиво,как собственно и жил.
Ну а по сравнению с нынешними клоунами у власти история Фуиме напоминает мне грустное шапито-шоу.Зато есть что обсудить.
Будет настроение,посмотрите хронику тех событий:
https://www.youtube.com/watch?v=nZvM7GGi_v0