Многолетней давности пласты
сдвинулись в моей памяти после поездки на "ПреДал". Посидеть у костра, поспать на улице, искупаться под звездами, а еще флейту просто подержать в руках - я и становлюсь похожей на человека. Там перед сном мне лет 15, да и спальник тот же, что и 15 лет назад, только потрепанный и перешитый.
И поскольку мне снова 15 и вообще ничего не страшно, я внезапно нахожу в ВК друга по переписке, с которым не общалась много лет. Меломан, любитель финно-угорских языков, журнальчик свой издавал тогда... В старших классах и на первом курсе я получала от него самые интересные письма, какие только можно представить. А потом к нему заехала по пути из Москвы - без всякой задней мысли, просто развиртуализироваться, как сейчас говорят. Мне лет 18 было, товарищу моему под 30, кроме эпистолярного дара у него была (надеюсь, до сих пор здравствует) мама, которая очень серьезно отнеслась к моему приезду. Я испугалась мамы и сбежала. И писать перестала тоже. Много раз вспоминала, что неловко как-то вышло, но написать снова, казалось мне, это как елку вынести в мае. И эта елка стояла у меня в углу, ржавела, сыпалась колючими останками и вообще мешала. Пойдешь вот так вспоминать свои радостные восемнадцать - а там елка царапается.
И оказывается, это так легко - ну елка, ну в мае, ну не писала 12 лет, а вот пишу. Пойду поищу еще кого-нибудь из прошлого, пока все мои утонувшие в Сугояке годы не приплыли обратно.
И поскольку мне снова 15 и вообще ничего не страшно, я внезапно нахожу в ВК друга по переписке, с которым не общалась много лет. Меломан, любитель финно-угорских языков, журнальчик свой издавал тогда... В старших классах и на первом курсе я получала от него самые интересные письма, какие только можно представить. А потом к нему заехала по пути из Москвы - без всякой задней мысли, просто развиртуализироваться, как сейчас говорят. Мне лет 18 было, товарищу моему под 30, кроме эпистолярного дара у него была (надеюсь, до сих пор здравствует) мама, которая очень серьезно отнеслась к моему приезду. Я испугалась мамы и сбежала. И писать перестала тоже. Много раз вспоминала, что неловко как-то вышло, но написать снова, казалось мне, это как елку вынести в мае. И эта елка стояла у меня в углу, ржавела, сыпалась колючими останками и вообще мешала. Пойдешь вот так вспоминать свои радостные восемнадцать - а там елка царапается.
И оказывается, это так легко - ну елка, ну в мае, ну не писала 12 лет, а вот пишу. Пойду поищу еще кого-нибудь из прошлого, пока все мои утонувшие в Сугояке годы не приплыли обратно.