Светлый путь и дальняя дорога.
летят сердца сплетаясь в танце
за ними почки печень мозг
мой друг патологоанатом
но по призванию жонглёр
(абсолютно не связанный с нижеследующим текстом эпиграф)
Намедни мне историю рассказали. Все имена, как водится изменены, место действия условно, и вообще.
Жил да был в ЛГЗ (он и сейчас там живет, здоровья ему и процветания) мужчина по имени, скажем, Полиграф Полиграфыч. Нет, это длинно, пусть будет редкое американское имя Иван Иваныч.
Жил себе Иван Иваныч, да был, да ездил на Порше Кайен. А так как в ЛГЗ всё с машинами и движением в принципе не просто, казус с ним приключился. Кто-то, чья роль в истории на этом и закончилась, однажды вьехал ему в пассажирскую дверь и помял её. Ну сыр-бор, все дела, но ездить с такой дверью вообще не поршкайенисто, ибо дуло в щели, да и сверкающий кузов на этом месте прямо зиял вмятым и поцарапанным неодобрением хозяину.
Озаботился Иван Иваныч поисками двери кайеновой в интернете, и таки нашел её. Долго ли, коротко, но раздался однажды звонок, и голос в трубке сказал "Ну чё, нашли мы тебе дверь, приезжай, забирай"
"А где?" - спросил у трубки Иван Иваныч.
И тут произошло странное. Ну кому то может и нет, кто может и привык в таких местах встречаться, но Иван Иваныч несколько напрягся.
"А давай подъезжай на Зарю, там пятак есть, где проститутки стоят" - сказала трубка и пропикала отбой.
Иван Иваныч, как уже было сказано, напрягся. Но дверь-то продолжала быть помятой, и сама никак не желала вправиться, поэтому хочешь-не хочешь, а ехать надо.
На заре на пятачке, где проститутки стоят, стояли проститутки. Немного, человек десять. Они было оживились, увидев подъехавшего на реальной машине реального пацана, но Иван Иваныч, остановившись, из машины не выходил, мало ли. Совсем наоборот, он даже закрыл замки изнутри. Так они перглядывались минут двадцать, на исходе которых в воздухе повисло со стороны проституток некоторое напряжение - хрен его знает, что там за мужик сидит, и че ему надо, а вдруг маньяк какой. А со стороны Иван Иваныча напряжение девочек преобразовалось в напряжение Иван Иваныча - стоят там, смотрят, шепчутся, мало ли что там замышляют, а вдруг...
...А вдруг случился, само собой. Без вдруга история бы осталась такой же, как дверь на кайене - смятой и щербатой.
Вдруг на пятачек прикатил белый здоровенный лексус. Даже не так - БЕЛЫЙ ЗДОРОВЕННЫЙ ЛЕКСУС!!! (восклицательных знаков много не бывает...)
Из данного средства устрашения вышел пацан. Типичный такой, лет двадцати пяти-тридцати, даром, что не в спортивном костюме адидас, а просто в футболке-брюках. Или шортах. Иван Иванычу резко стало не до деталей одежды. Пацан, куря сигарету, подошел к кайену со стороны водители и помахал рукой, типа стекло опусти, да?
Иван Иваныч был напряжен уже настолько, что забыл вообще, зачем он тут, кто он, и где вообще находиться это - тут. Девочки в отдалении куда-то рассосались, что придало сцене динамику застывшей в янтаре мухи. Короче, всё замерло вокруг, и только звук мотора стеклоподъемника нарушил тишину. Медленно, очень медленно, стекло опустилось примерно на ширину ладони.
Вместе с клубами сигаретного дыма в лицо Иван Иванычу прилетел вопрос.
"Ну чё, мужик. Ты дверь заказывал?". Сигарету пацан держал по пацански, у рта, ладонью наружу, пальцы в шепоть. Впрочем, сразу после вопроса сигарета вернулась в рот.
Иван Иваныч завороженно смотрел на сигарету. Вообще, сигарета доминировала на текущий момент в мире Иван Иваныча.
"К-Какую дверь?" - как типичный еврей, ответил вопросом на вопрос Иван Иваныч.
И вместе с клубом дыма свободы изо рта пацана донеслось:
- Какую дверь... Дверь в светлое будущее, бля...
Дальше история покрылась мраком. Дверь Иван Иваныч все-таки забрал, и рассчитался за нее, девочки вернулись на свои незаконные места, пацан уехал на своем сухопутном пароме.
В-общем, всё закончилось хорошо.
И теперь по славному городу Владивостоку ездит единственный в своем роде Порш Кайен, дверь которого является одновременно и дверью в светлое будущее.
Не каждому удается пройти через неё. Иван Иваныч её бережет.