Военно-исторический музей ТОФ
Задумал я пару небольших альбомов по военным музеям Владивостока. Сказано это, конечно, слишком громко, ибо в речь пойдет исключительно о наружных экспозициях, к сожалению, не слишком обширных.
Первая часть будет посвящена Военно-историческому музею Тихоокеанского флота, а вторая - музею «Владивостокская крепость».
Военно-исторический музей Тихоокеанского флота (ВИМ ТОФ) расположен на главной улице города - Светланской. К сожалению, на этом кадре справа виден лишь фрагмент здания музея. Но в целом это не слишком большой особняк постройки 1902 года. До революции в нем располагались квартиры флотских офицеров.
Общая внутренняя экспозиционно-выставочная площадь, если верить сайту, составляет немногим более 400 квадратных метров. Экспозиции рассказывают об истории Тихоокеанского флота, начиная с периода освоения Дальнего Востока и заканчивая современным его состоянием. Среди прочего музей собрал обширную коллекцию предметов вооружения, формы одежды, медицинского инструментария и т.д. периода русско-японской войны 1904-1905 гг. Увы, воочию я все это не наблюдал из-за дефицита времени.
С момента своего открытия 9 мая 1950 года и до 1997 года ВИМ ТОФ располагался по другую сторону Светланской, в этой лютеранской кирхе постройки, видимо, первого десятилетия XX века. Потом, полагаю, кирху могли вернуть лютеранской общине, если такая существует ныне во Владивостоке.
Инициатором создания музея и первым его начальником был подполковник Борис Александрович Сушков.
В 1958 году был открыт первый филиал музея - мемориальный корабль «Красный вымпел». Семнадцатью годами позднее у ВИМ ТОФ появился еще один филиал - гвардейская краснознаменная подводная лодка С-56. Оба этих в прошлом боевых корабля находятся на набережной напротив штаба ТОФ, я уже показывал их в альбоме, посвященном ночному Владивостоку. Кстати, в 1982 году они вошли в мемориальный комплекс «Боевая слава ТОФ». С 1997 году в состав музея вошел третий филиал - «Ворошиловская батарея», с которым я, к сожалению, незнаком.
Вот она, наружная экспозиция ВИМ ТОФ. Она довольно-таки небольшая, но здесь есть весьма любопытные экспонаты.
Чтобы осмотреть их, билет приобретать не требуется, надо просто спуститься в просторный музейный дворик со Светланской по этой лестнице.
Прожектор с эскадренного броненосца «Ретвизан», входившего в состав Тихоокеанской эскадры. Корабль был подорван в Порт-Артуре в ночь на 9 февраля 1904 года в ходе вероломной атаки японских миноносцев. После ремонта «Ретвизан» опять вступил в строй, но уже 5 декабря 1904 года затонул на внутреннем рейде Порт-Артура от попаданий японских снарядов.
6-дюймовая корабельная пушка образца 1885 года на станке Вавессера. Это орудие было снято с эскадренного броненосца «Ретвизан» после его гибели и использовалось в сухопутной обороне Порт-Артура.
Пушки этого образца изготовлялись на Пермском оружейном заводе и среди прочего применялись в береговой обороне. В частности, похожие орудия я видел в Суоменлинне, хотя длина ствола у данной пушки несколько больше.
Еще одно 6-дюймовое орудие, на этот раз образца 1877 года на береговом лафете Дурляхера. Она использовалась в системе сухопутной обороны Порт-Артура. Тоже, кстати, отлита в Перми.
В центре кадра находится 57-мм скорострельная береговая пушка Норденфельда образца 1892 года. Как нетрудно догадаться, и она участвовала в защите Порт-Артура. Орудия этого типа выпускались на разных предприятиях, включая упомянутый Пермский оружейный и Путиловский заводы.
Я не специалист в артиллерии. Однако подозреваю, что это скорее мортира, чем бомбомет. Однако лафет выглядит так, словно это орудие устанавливалось на корабле. А зачем кораблю мортиры?
120-мм пушка Канэ с крейсера II ранга «Изумруд». Как известно, этот корабль в ходе Цусимской битвы сумел прорваться мимо японского флота и уйти во Владивосток. Однако погиб крейсер совершенно нелепо: 29 мая 1905 года из-за навигационной ошибки он налетел на камни в бухте Владимира и был взорван экипажем.
Оружие, кстати, было изготовлено на Обуховском сталелитейном заводе.
Более древние образцы вооружения. Первая слева - это чугунная пушка образца 1794 года. Предположительно она могла принадлежать боту «Кадьяк», входившему в состав Охотской флотилии и в 1805 году разбившемуся в устье Амура.
Правее лежит ствол легкой 2-фунтовой (тем не менее калибра 120-мм!) пушки образца 1867 года. Такие орудия использовались на канонерских лодках, а выпускались они на Обуховском сталелитейном заводе и предприятиях Круппа.
Третья слева - это 48-фунтовая карронада (короткая чугунная пушка) образца 1836 года. Замыкает ряд 6-фунтовая крупповская пушка образца 1857 года.
А это образец морского вооружения времен Второй мировой войны - корабельный кормовой одноствольный газодинамический бомбомет. Такие бомбометы использовались для стрельбы глубинными бомбами по подводным лодкам и торпедам противника.
Ровесник и коллега бомбомета - бомбосбрасыватель.
Увы, чрезвычайно грубо восстановленный танк Т-18 (МС-1). Я даже не вполне понимаю, какую из его модификаций подразумевали горе-реставраторы. А уж за такую окраску вообще надо руки отрывать! Впрочем, справедливости ради хочу заметить, что те же японцы к старой технике относятся еще более небрежно, я уже показывал это на примере музея Юсюкан.
Чем знаменит Т-18? Это первый советский танк межвоенного периода, получивший боевое крещение. Технические требования к новой машине были сформированы еще в сентябре 1926 года на известном «танковом» совещании командования РККА. Опираясь на оказавшуюся впоследствии порочной «английскую» (но ей тогда следовали теоретики всего мира!) практику разделения танков на пехотные (танки сопровождения) и крейсерские (танки для действий в глубине обороны противника), была заказана легкая машина непосредственной поддержки пехоты на поле боя. Аббревиатура МС-1 и расшифровывается как «малый сопровождения, первая модель».
Внешне Т-18 весьма напоминает знаменитый французский Renault FT-17 - самый массовый и удачный легкий танк времен Первой мировой войны. Соответственно похож он и на созданный по образцу FT-17 первый советский танк «Русский Рено» Сормовского завода (который многие ошибочно называют «Борец за свободу товарищ Ленин», путая название модели танка с именем собственным первой выпущенной машины). Однако упомянутые танки в качестве прототипа не подходили. Во-первых, они были слишком тяжелы (более 6 тонн) для транспортировки в кузовах грузовых машин. Во-вторых, имели слишком слабое вооружение (37-мм пушки Гочкиса и Пюто отличались низкой начальной скоростью полета снаряда и невысокой точностью стрельбы). В-третьих, их производство на имеющемся заводском оборудовании оказалось слишком дорогостоящим (в ценах 1926 года «Русский Рено» обходился в баснословные по тем временам 36 тыс. руб.)
И тогда за прототип был выбран итальянский «Фиат-3000», сам по сути являющийся глубокой переработкой идей, заложенных в FT-17, и отличающийся от прародителя меньшей массой и более высокой скоростью движения. В процессе работы над новым отечественным танком конструкторы присвоили ему индекс Т-16. Однако испытания показали изначально допущенные просчеты при определении мощности силовой установки. В ходе дальнейших доработок масса танка превысила 5,5 тонн, эта машина получила индекс Т-18. Именно она и пошла в серийное производство.
Экипаж машины составляли два человека. Вооружение состояло из 37-мм орудия ПС-1 (фактически обычно ставили «Русский Гочкис», усовершенствованным образцом которого и являлась ПС-1, разработанная П. Сячинтовым) и двух спаренных 6,5-мм пулеметов системы Федорова-Иванова в шаровой установке Шпагина. Затем эту спарку заменили ставшим бессменным для советской бронетанковой техники на протяжении следующих двух десятков лет 7,6-мм танковым пулеметом Дягтерева - ДТ.
Толщина брони Т-18 достигала 16 мм, чего было достаточно для защиты от пуль и осколков. Максимальная скорость движения была мала - всего 17,5 км/ч, но тогда считалось, что коль танк должен действовать в боевых порядках пехоты, то быть быстрее ему незачем.
В войска Т-18 начали поступать к началу 1929 года и неплохо показали себя на Больших Бобруйских маневрах. Крещение огнем танк получил осенью того же года в ходе конфликта на КВЖД, где Забайкальская группа войск РККА вела бои с Мукденской армией Китая. И хотя при боевом использовании танков было отмечено немало недостатков, рота (а фактически танковый взвод) из шести машин на ряде участков способствовала преодолению китайской обороны. Не всегда появление Т-18 вызывало у противника панику, но постоянно - крайнее удивление. В итоге танки почти каждый раз успешно достигали линий неприятельских траншей и пулеметным огнем вдоль окопов обращали противника в бегство.
И хотя отдельные светлые головы (в частности заместитель начальника штаба группы Лапин) потом и призывали «не тратить народные деньги на эти игрушки», а выпускать больше пушек, бронепоездов и бронеавтомобилей, танки получили в общем положительную оценку, так как буквально помогли частям РККА выйти из позиционного тупика (в более широких масштабах знакомого по фронтам Первой мировой войны).
Тем не менее уже в 1929 году стало ясно, что новехонький Т-18 не соответствует требованиям времени, и армии нужен более совершенный основной танк («основной» в данном случае надо понимать просто синонимом слова «массовый», а не как класс боевой машины). Экономические причины и отсутствие удачных проектов вынудили к попыткам поиска компромисса в модернизации Т-18 (всего было выпушено немногим менее тысячи таких машин). Однако танк стремительно устаревал.
К началу Великой Отечественной войны большинство Т-18 уже вывели из состава танковых частей. Башни и корпуса многих машин использовали в качестве БОТ (бронированных огневых точек) на так называемой линии Сталина. Впрочем, есть документы, подтверждающие участие стареньких Т-18 и в битве за Москву в 1941 году. В составе 150-й танковой бригады в зимних боях принимало участие девять таких машин, и по документам они числились в этой части аж до февраля 1942 года!
Кстати, два Т-18 есть и в Хабаровске. Один установлен перед зданием штаба Дальневосточного военного округа, а второй входит в экспозицию военного музея (музея истории ДВО). Надеюсь, что в ближайшее время я покажу первый из них в продолжении альбома по улице Серышева, а второй - в альбоме, посвященном упомянутому музею (но до этого мне еще предстоит провести там новую большую фотосессию).
Немой свидетель окончания Второй мировой войны на Тихом океане - оторванная башня японского танка 2597 «Те-Ке», называемого также Тип 97. Этот легкий (малый) танк был разработан японскими конструкторами на базе танкетки 2592, в свою очередь созданной на основе английской танкетки «Карден-Ллойд» Mk VI.
К достоинствам этой машины можно было отнести два относительно новаторских для второй половины 30-х годов решения: рациональные углы наклона брони и использование в силовой установке дизеля. Однако второе было осуществлено скорее из бедности. Изначально «Те-Ке» проектировался с карбюраторным двигателем, но сказался дефицит бензина, и было решено установить на танк 4-цилиндровый 65-сильный дизель «Икегаи» (обеспечивающий машине скорость до 40 км/ч).
Рассчитанный на низкорослый даже по японским меркам экипаж (из двух человек), «Те-Ке» мог похвастаться относительно небольшой высотой - 1,77 метра. Впрочем, этим достоинства машины исчерпывались. Остальные характеристики выглядят совсем не впечатляюще: толщина брони всего-навсего 14-16 мм, вооружение состояло или из слабенькой 37-мм пушки, или из одного 7,7-мм пулемета. Таким образом, пушечная модификация танка с трудом могла противостоять пехоте противника, а пулеметная была бессильна против сколько-нибудь бронированных машин. Впрочем, 37-мм орудие являлось совершенно бесполезным в столкновении с большинством американских и советских средних танков. (Слово «большинство» я использовал для перестраховки, ведь теоретически из орудия танка 2597 можно было подбить Т-28 или М2, другой вопрос, что они никогда не встречались с «Те-Ке» на поле боя. Зато с ним сталкивались Т-34/85 и «Шерманы». После чего «Те-Ке» оставалось только неторопливо догорать в сторонке. Впрочем, танк 2597 при известной доле везения все-таки мог подбить легкий БТ-7М, а такие машины принимали участие в разгроме Квантунской армии.) Неважным был и запас хода - всего 240 км. Это очень мало, если учесть, что японские части нередко далеко отрывались от тылов и действовали на большом удалении от линий снабжения. В итоге «Те-Ке» часто таскали за собой прицепы с топливом.
Эти танки производились до 1942 года, хотя они являлись безнадежно устаревшими уже по меркам конца 30-х годов. «Те-Ке» воевали в основном на островах Тихого океана, в Бирме и Китае. Эта башня, полагаю, принадлежит танку, подбитому в ходе Курильской десантной операции.
Торпедный катер неизвестного мне проекта. Впрочем, в этой тематике я вообще крайне слаб, так что буду рад, если кто-то подскажет мне название этого боевого корабля, видимо, периода Второй мировой войны.
Рассказ о музее «Владивостокская крепость» последует несколько позже. Уже через пять дней улетаю в отпуск (наконец-то! :) и не знаю, успею ли сделать до этого момента еще один альбом.
Первая часть будет посвящена Военно-историческому музею Тихоокеанского флота, а вторая - музею «Владивостокская крепость».
Военно-исторический музей Тихоокеанского флота (ВИМ ТОФ) расположен на главной улице города - Светланской. К сожалению, на этом кадре справа виден лишь фрагмент здания музея. Но в целом это не слишком большой особняк постройки 1902 года. До революции в нем располагались квартиры флотских офицеров.
Общая внутренняя экспозиционно-выставочная площадь, если верить сайту, составляет немногим более 400 квадратных метров. Экспозиции рассказывают об истории Тихоокеанского флота, начиная с периода освоения Дальнего Востока и заканчивая современным его состоянием. Среди прочего музей собрал обширную коллекцию предметов вооружения, формы одежды, медицинского инструментария и т.д. периода русско-японской войны 1904-1905 гг. Увы, воочию я все это не наблюдал из-за дефицита времени.
С момента своего открытия 9 мая 1950 года и до 1997 года ВИМ ТОФ располагался по другую сторону Светланской, в этой лютеранской кирхе постройки, видимо, первого десятилетия XX века. Потом, полагаю, кирху могли вернуть лютеранской общине, если такая существует ныне во Владивостоке.
Инициатором создания музея и первым его начальником был подполковник Борис Александрович Сушков.
В 1958 году был открыт первый филиал музея - мемориальный корабль «Красный вымпел». Семнадцатью годами позднее у ВИМ ТОФ появился еще один филиал - гвардейская краснознаменная подводная лодка С-56. Оба этих в прошлом боевых корабля находятся на набережной напротив штаба ТОФ, я уже показывал их в альбоме, посвященном ночному Владивостоку. Кстати, в 1982 году они вошли в мемориальный комплекс «Боевая слава ТОФ». С 1997 году в состав музея вошел третий филиал - «Ворошиловская батарея», с которым я, к сожалению, незнаком.
Вот она, наружная экспозиция ВИМ ТОФ. Она довольно-таки небольшая, но здесь есть весьма любопытные экспонаты.
Чтобы осмотреть их, билет приобретать не требуется, надо просто спуститься в просторный музейный дворик со Светланской по этой лестнице.
Прожектор с эскадренного броненосца «Ретвизан», входившего в состав Тихоокеанской эскадры. Корабль был подорван в Порт-Артуре в ночь на 9 февраля 1904 года в ходе вероломной атаки японских миноносцев. После ремонта «Ретвизан» опять вступил в строй, но уже 5 декабря 1904 года затонул на внутреннем рейде Порт-Артура от попаданий японских снарядов.
6-дюймовая корабельная пушка образца 1885 года на станке Вавессера. Это орудие было снято с эскадренного броненосца «Ретвизан» после его гибели и использовалось в сухопутной обороне Порт-Артура.
Пушки этого образца изготовлялись на Пермском оружейном заводе и среди прочего применялись в береговой обороне. В частности, похожие орудия я видел в Суоменлинне, хотя длина ствола у данной пушки несколько больше.
Еще одно 6-дюймовое орудие, на этот раз образца 1877 года на береговом лафете Дурляхера. Она использовалась в системе сухопутной обороны Порт-Артура. Тоже, кстати, отлита в Перми.
В центре кадра находится 57-мм скорострельная береговая пушка Норденфельда образца 1892 года. Как нетрудно догадаться, и она участвовала в защите Порт-Артура. Орудия этого типа выпускались на разных предприятиях, включая упомянутый Пермский оружейный и Путиловский заводы.
Я не специалист в артиллерии. Однако подозреваю, что это скорее мортира, чем бомбомет. Однако лафет выглядит так, словно это орудие устанавливалось на корабле. А зачем кораблю мортиры?
120-мм пушка Канэ с крейсера II ранга «Изумруд». Как известно, этот корабль в ходе Цусимской битвы сумел прорваться мимо японского флота и уйти во Владивосток. Однако погиб крейсер совершенно нелепо: 29 мая 1905 года из-за навигационной ошибки он налетел на камни в бухте Владимира и был взорван экипажем.
Оружие, кстати, было изготовлено на Обуховском сталелитейном заводе.
Более древние образцы вооружения. Первая слева - это чугунная пушка образца 1794 года. Предположительно она могла принадлежать боту «Кадьяк», входившему в состав Охотской флотилии и в 1805 году разбившемуся в устье Амура.
Правее лежит ствол легкой 2-фунтовой (тем не менее калибра 120-мм!) пушки образца 1867 года. Такие орудия использовались на канонерских лодках, а выпускались они на Обуховском сталелитейном заводе и предприятиях Круппа.
Третья слева - это 48-фунтовая карронада (короткая чугунная пушка) образца 1836 года. Замыкает ряд 6-фунтовая крупповская пушка образца 1857 года.
А это образец морского вооружения времен Второй мировой войны - корабельный кормовой одноствольный газодинамический бомбомет. Такие бомбометы использовались для стрельбы глубинными бомбами по подводным лодкам и торпедам противника.
Ровесник и коллега бомбомета - бомбосбрасыватель.
Увы, чрезвычайно грубо восстановленный танк Т-18 (МС-1). Я даже не вполне понимаю, какую из его модификаций подразумевали горе-реставраторы. А уж за такую окраску вообще надо руки отрывать! Впрочем, справедливости ради хочу заметить, что те же японцы к старой технике относятся еще более небрежно, я уже показывал это на примере музея Юсюкан.
Чем знаменит Т-18? Это первый советский танк межвоенного периода, получивший боевое крещение. Технические требования к новой машине были сформированы еще в сентябре 1926 года на известном «танковом» совещании командования РККА. Опираясь на оказавшуюся впоследствии порочной «английскую» (но ей тогда следовали теоретики всего мира!) практику разделения танков на пехотные (танки сопровождения) и крейсерские (танки для действий в глубине обороны противника), была заказана легкая машина непосредственной поддержки пехоты на поле боя. Аббревиатура МС-1 и расшифровывается как «малый сопровождения, первая модель».
Внешне Т-18 весьма напоминает знаменитый французский Renault FT-17 - самый массовый и удачный легкий танк времен Первой мировой войны. Соответственно похож он и на созданный по образцу FT-17 первый советский танк «Русский Рено» Сормовского завода (который многие ошибочно называют «Борец за свободу товарищ Ленин», путая название модели танка с именем собственным первой выпущенной машины). Однако упомянутые танки в качестве прототипа не подходили. Во-первых, они были слишком тяжелы (более 6 тонн) для транспортировки в кузовах грузовых машин. Во-вторых, имели слишком слабое вооружение (37-мм пушки Гочкиса и Пюто отличались низкой начальной скоростью полета снаряда и невысокой точностью стрельбы). В-третьих, их производство на имеющемся заводском оборудовании оказалось слишком дорогостоящим (в ценах 1926 года «Русский Рено» обходился в баснословные по тем временам 36 тыс. руб.)
И тогда за прототип был выбран итальянский «Фиат-3000», сам по сути являющийся глубокой переработкой идей, заложенных в FT-17, и отличающийся от прародителя меньшей массой и более высокой скоростью движения. В процессе работы над новым отечественным танком конструкторы присвоили ему индекс Т-16. Однако испытания показали изначально допущенные просчеты при определении мощности силовой установки. В ходе дальнейших доработок масса танка превысила 5,5 тонн, эта машина получила индекс Т-18. Именно она и пошла в серийное производство.
Экипаж машины составляли два человека. Вооружение состояло из 37-мм орудия ПС-1 (фактически обычно ставили «Русский Гочкис», усовершенствованным образцом которого и являлась ПС-1, разработанная П. Сячинтовым) и двух спаренных 6,5-мм пулеметов системы Федорова-Иванова в шаровой установке Шпагина. Затем эту спарку заменили ставшим бессменным для советской бронетанковой техники на протяжении следующих двух десятков лет 7,6-мм танковым пулеметом Дягтерева - ДТ.
Толщина брони Т-18 достигала 16 мм, чего было достаточно для защиты от пуль и осколков. Максимальная скорость движения была мала - всего 17,5 км/ч, но тогда считалось, что коль танк должен действовать в боевых порядках пехоты, то быть быстрее ему незачем.
В войска Т-18 начали поступать к началу 1929 года и неплохо показали себя на Больших Бобруйских маневрах. Крещение огнем танк получил осенью того же года в ходе конфликта на КВЖД, где Забайкальская группа войск РККА вела бои с Мукденской армией Китая. И хотя при боевом использовании танков было отмечено немало недостатков, рота (а фактически танковый взвод) из шести машин на ряде участков способствовала преодолению китайской обороны. Не всегда появление Т-18 вызывало у противника панику, но постоянно - крайнее удивление. В итоге танки почти каждый раз успешно достигали линий неприятельских траншей и пулеметным огнем вдоль окопов обращали противника в бегство.
И хотя отдельные светлые головы (в частности заместитель начальника штаба группы Лапин) потом и призывали «не тратить народные деньги на эти игрушки», а выпускать больше пушек, бронепоездов и бронеавтомобилей, танки получили в общем положительную оценку, так как буквально помогли частям РККА выйти из позиционного тупика (в более широких масштабах знакомого по фронтам Первой мировой войны).
Тем не менее уже в 1929 году стало ясно, что новехонький Т-18 не соответствует требованиям времени, и армии нужен более совершенный основной танк («основной» в данном случае надо понимать просто синонимом слова «массовый», а не как класс боевой машины). Экономические причины и отсутствие удачных проектов вынудили к попыткам поиска компромисса в модернизации Т-18 (всего было выпушено немногим менее тысячи таких машин). Однако танк стремительно устаревал.
К началу Великой Отечественной войны большинство Т-18 уже вывели из состава танковых частей. Башни и корпуса многих машин использовали в качестве БОТ (бронированных огневых точек) на так называемой линии Сталина. Впрочем, есть документы, подтверждающие участие стареньких Т-18 и в битве за Москву в 1941 году. В составе 150-й танковой бригады в зимних боях принимало участие девять таких машин, и по документам они числились в этой части аж до февраля 1942 года!
Кстати, два Т-18 есть и в Хабаровске. Один установлен перед зданием штаба Дальневосточного военного округа, а второй входит в экспозицию военного музея (музея истории ДВО). Надеюсь, что в ближайшее время я покажу первый из них в продолжении альбома по улице Серышева, а второй - в альбоме, посвященном упомянутому музею (но до этого мне еще предстоит провести там новую большую фотосессию).
Немой свидетель окончания Второй мировой войны на Тихом океане - оторванная башня японского танка 2597 «Те-Ке», называемого также Тип 97. Этот легкий (малый) танк был разработан японскими конструкторами на базе танкетки 2592, в свою очередь созданной на основе английской танкетки «Карден-Ллойд» Mk VI.
К достоинствам этой машины можно было отнести два относительно новаторских для второй половины 30-х годов решения: рациональные углы наклона брони и использование в силовой установке дизеля. Однако второе было осуществлено скорее из бедности. Изначально «Те-Ке» проектировался с карбюраторным двигателем, но сказался дефицит бензина, и было решено установить на танк 4-цилиндровый 65-сильный дизель «Икегаи» (обеспечивающий машине скорость до 40 км/ч).
Рассчитанный на низкорослый даже по японским меркам экипаж (из двух человек), «Те-Ке» мог похвастаться относительно небольшой высотой - 1,77 метра. Впрочем, этим достоинства машины исчерпывались. Остальные характеристики выглядят совсем не впечатляюще: толщина брони всего-навсего 14-16 мм, вооружение состояло или из слабенькой 37-мм пушки, или из одного 7,7-мм пулемета. Таким образом, пушечная модификация танка с трудом могла противостоять пехоте противника, а пулеметная была бессильна против сколько-нибудь бронированных машин. Впрочем, 37-мм орудие являлось совершенно бесполезным в столкновении с большинством американских и советских средних танков. (Слово «большинство» я использовал для перестраховки, ведь теоретически из орудия танка 2597 можно было подбить Т-28 или М2, другой вопрос, что они никогда не встречались с «Те-Ке» на поле боя. Зато с ним сталкивались Т-34/85 и «Шерманы». После чего «Те-Ке» оставалось только неторопливо догорать в сторонке. Впрочем, танк 2597 при известной доле везения все-таки мог подбить легкий БТ-7М, а такие машины принимали участие в разгроме Квантунской армии.) Неважным был и запас хода - всего 240 км. Это очень мало, если учесть, что японские части нередко далеко отрывались от тылов и действовали на большом удалении от линий снабжения. В итоге «Те-Ке» часто таскали за собой прицепы с топливом.
Эти танки производились до 1942 года, хотя они являлись безнадежно устаревшими уже по меркам конца 30-х годов. «Те-Ке» воевали в основном на островах Тихого океана, в Бирме и Китае. Эта башня, полагаю, принадлежит танку, подбитому в ходе Курильской десантной операции.
Торпедный катер неизвестного мне проекта. Впрочем, в этой тематике я вообще крайне слаб, так что буду рад, если кто-то подскажет мне название этого боевого корабля, видимо, периода Второй мировой войны.
Рассказ о музее «Владивостокская крепость» последует несколько позже. Уже через пять дней улетаю в отпуск (наконец-то! :) и не знаю, успею ли сделать до этого момента еще один альбом.