На викторианском пляже
Давненько я уже не рассказывал об овеянной вуалью романтики викторианской эпохе. На этот раз я возьму за основу главу из свежеприобретенной книги «Женщины викторианской Англии» пера Кати Коути и Кэрри Гринсберг. Сильно подозреваю, кстати, что за псевдонимами скрываются наши соотечественницы. Тем не менее книга достаточно любопытная. Сегодня затрону весьма интимную для викторианцев материю - тему пляжного отдыха. Сразу, правда, следует оговориться, что интимной она являлась главным образом для представителей высшего и среднего классов, то есть меньшинства населения Великобритании. В семьях нравы и запросы были попроще - под стать доходам.
В еще не столь уж далеком прошлом поездка респектабельной британской семьи на пляж сопровождалась сложными ритуалами, а само купание было далеко не столь приятным, как сейчас. В Англии начала XIX века морским купаниям приписывали лечебные свойства. Доктора наперебой советовали купаться в прохладную погоду, спозаранку, а еще лучше - зимой. Перед тем как окунуться, пациентам следовало выпить пол-литра морской воды для улучшения пищеварения. С наступлением викторианской эпохи отношение к приморскому отдыху кардинально изменилось. Выезды на побережье стали рассматриваться уже не как лечебные процедуры, а как возможность отдохнуть от житейских забот, подышать целебным воздухом, а то и роман закрутить.
Целые поколения англичан лечили подагру на курортах с минеральными источниками - в древнем Бате или в йоркширском Харроугейте. Однако семейный отдых на морском берегу вошел в моду после того, как королева Виктория в 1845 году построила особняк Осборн-хаус на острове Уайт, чтобы ее дети могли играть на песке и плескаться в волнах. Популярности пляжей в огромной мере поспособствовало строительство железных дорог, благодаря которым путешествия стали по карману если не всем, то во всяком случае очень многим. Горожане получили возможность выезжать на взморье на выходные и возвращаться домой к началу рабочей недели. Из всех курортных городов лондонцы предпочитали Брайтон; чуть меньшей популярностью пользовались фигурирующий на фотографии 1890-х годов и легко узнаваемый благодаря башне Блэкпул, а также Сауспорт, Скарборо, Рамсгейт и Уэймут.
Прибыв по месту назначения, семьи среднего класса снимали жилье, часто кишевшее тараканами и клопами. Домовладельцы считали насекомых неминуемым злом и не всегда даже пытались с ними бороться. Постояльцам приходилось вздыхать и терпеть. Еда входила в плату, но хозяева при каждом удобном случае обсчитывали жильцов или подворовывали их продукты. Аристократия и богачи останавливались в фешенебельных отелях. Хотя условия в дорогостоящих гостиницах были не в пример лучше, чем в пансионах с горластыми хозяйками, состоятельным курортникам тоже приходилось несладко. Даже под ласковыми лучами солнца они не могли расслабиться как следует - требовалось соблюдать приличия и вести себя в соответствии с высоким положением.
Между развлечениями для разных классов тоже существовала огромная разница. Постояльцы дорогих отелей посещали концерты классической музыки, музеи и картинные галереи. Менее утонченные туристы довольствовались забавами попроще: песнями артистов, загримированных под негров, прогулками на осликах, катанием на каруселях, кукольными театрами и пляжными играми. Курортники с научным складом ума собирали коллекции ракушек и делали гербарии из морских водорослей. Любители танцев сберегали силы, чтобы всю ночь отплясывать под рев оркестра. Вкусам гостей угождали толпы уличных актеров, фотографов и торговцев всевозможной снедью. В 1895 году на пляжах Блэкпула насчитывалось 57 сувенирных ларьков, а также 52 киоска с мороженым и еще 21 - с креветками и устрицами. В дешевых семейных развлечениях не было нужды, да и нравы на пляжах были вольнее, чем в родных пенатах.
Нередко джентльмены захватывали с собой подзорные трубы, чтобы тайком поглазеть на купальщиц. Судя по непристойным открыткам, некоторые пары находили нештатное применение кабинкам для переодевания.
Несмотря на всю чопорность викторианской эпохи, вплоть до середины XIX века многие англичане купались нагишом. Когда в 1858 году состоятельное семейство Ротшильдов посетило фешенебельный курорт Скарборо, средь бела дня на пляже им повстречались голые купальщики. Одна из дочерей записала в своем дневнике: «Здесь наблюдается полное отсутствие одежды, как в эдемском саду до грехопадения, и сотни леди и джентльменов спокойно смотрят, как пловцы ныряют в морскую пену и выходят из нее».
Лишь в 1870-х мораль окончательно утвердилась даже на море, и купание в первозданном виде попало под строгий запрет. Более того, пляжи для мужчин и женщин стали раздельными, дабы никто ненароком не увидел чужую наготу. Англичане завидовали своим соседям-французам, ведь за Ла-Маншем семьи могли купаться вместе, в то время как в доброй старой Англии даже супругам не позволяли плескаться рядышком! К счастью, эти строгости продержались не так уж долго, и с приходом XX века совместные купания возобновились.
Женский купальный костюм XIX века отражал общие тенденции моды той поры. В середине столетия он представлял собой шерстяное или фланелевое платье с корсетом. Поскольку юбки всплывали, к ним приходилось подвешивать металлические гирьки. Волосы женщины прятали под чепец или шляпку, а на ноги натягивали плотные чулки, которые в воде так и норовили сползти. Последним штрихом к этой громоздкой конструкции были туфельки на шнуровке. Бродить босиком, пускай и по морскому дну, считалось неприличным. Можно только догадываться, сколь неприятным было купание в мокром тяжелом платье! Плавать в таком одеянии малореально, поэтому женщины ограничивались тем, что бродили по грудь в воде, изредка подпрыгивая и приседая. Во второй половине столетия в моду вошла модель «Принцесса» - жакет и штаны, которые укорачивались по мере того, как нравы становились либеральнее. Костюм дополняла короткая юбочка.
Переодевались в запряженной лошадьми купальной карете (bathing machine). Свет в нее поступал через крохотное оконце. Женщинам приходилось повозиться, чтобы расстегнуть все крючки на платье, а затем облачиться в многослойное пляжное одеяние. Закончив, подавали сигнал вознице. Повозка заезжала в воду, куда потом спускались по ступеням. Карикатуры той эпохи насмехались над туристами, которые медлили на ступеньках, боясь ступить в ледяную воду. Нерешительные особы пользовались услугами мойщицы, часто дюжей матроны с подоткнутой юбкой и обнаженными ногами. Она подхватывала купальщиков со ступеней и несколько раз окунала в воду.
К концу викторианской эпохи скрипящие повозки почти вышли из употребления. Уже в 1883 году сатирический журнал «Панч» относил их к «дням минувшим». Однако, судя по старым фотографиям, кое-где купальные кареты дожили до конца XIX столетия. На их место пришли пляжные лифты, описанные в «Автобиографии» Агаты Кристи. По словам писательницы, на каменистом пляже, ступеньками опускавшемся к морю, располагалось несколько кабинок. Купальщица заходила, запирала двери и наскоро переодевалась, после чего служитель спускал кабинку вниз, к воде. Оставалось выйти и плавать в свое удовольствие! Желающие сэкономить практиковали «купание в макинтоше». Они переодевались в гостиничном номере, накидывали плащи поверх купальников и в таком вызывающем виде отправлялись на пляж.
В XIX веке женщины высшего и среднего классов готовы были пойти на все, лишь бы избежать загара. В ход шли купальные костюмы, закрывающие тело от щиколотки и до горла, зонтики от солнца, шляпы с широкими полями. Журналы рекламировали чудодейственные лосьоны, которые выводят веснушки и предотвращают загар. Перед променадом женщинам советовали мазать кожу оливковым маслом, сливками, смешанными с пудрой, и прочими жидкостями, которые найдутся на каждой кухне. У леди были все основания опасаться густого загара, поскольку он считался отличительным признаком простонародья.
Но постепенно это предубеждение умерло естественной смертью: все больше людей трудились не на полях, под палящим зноем, а на фабриках, в полутемных цехах. Над трущобами, заселенными беднотой, нависала густая пелена дыма, так что рабочие практически не видели солнца. С другой стороны, верхушка общества проводила время на природе и занималась спортом - теннисом, греблей, гольфом. Кроме того, медицинские умы изменили отношение к солнечным лучам и предписывали гелиотерапию в качестве профилактики рахита и ревматизма. Уже в «ревущие двадцатые» золотистый загар в сочетании с хорошо развитой мускулатурой стал символом высокого статуса. И с тех пор мода на смуглое тело воцарилась на пляжах раз и навсегда.
Впрочем, сказанное выше относится именно к Европе и культурно близким к ней странам. В Азии до сих пор многие купаются в одежде, включая мужчин, а полки магазинов переполняет косметика с отбеливающим эффектом. И это вовсе не означает, будто там до сих пор не завершилась викторианская эпоха.
В еще не столь уж далеком прошлом поездка респектабельной британской семьи на пляж сопровождалась сложными ритуалами, а само купание было далеко не столь приятным, как сейчас. В Англии начала XIX века морским купаниям приписывали лечебные свойства. Доктора наперебой советовали купаться в прохладную погоду, спозаранку, а еще лучше - зимой. Перед тем как окунуться, пациентам следовало выпить пол-литра морской воды для улучшения пищеварения. С наступлением викторианской эпохи отношение к приморскому отдыху кардинально изменилось. Выезды на побережье стали рассматриваться уже не как лечебные процедуры, а как возможность отдохнуть от житейских забот, подышать целебным воздухом, а то и роман закрутить.
Целые поколения англичан лечили подагру на курортах с минеральными источниками - в древнем Бате или в йоркширском Харроугейте. Однако семейный отдых на морском берегу вошел в моду после того, как королева Виктория в 1845 году построила особняк Осборн-хаус на острове Уайт, чтобы ее дети могли играть на песке и плескаться в волнах. Популярности пляжей в огромной мере поспособствовало строительство железных дорог, благодаря которым путешествия стали по карману если не всем, то во всяком случае очень многим. Горожане получили возможность выезжать на взморье на выходные и возвращаться домой к началу рабочей недели. Из всех курортных городов лондонцы предпочитали Брайтон; чуть меньшей популярностью пользовались фигурирующий на фотографии 1890-х годов и легко узнаваемый благодаря башне Блэкпул, а также Сауспорт, Скарборо, Рамсгейт и Уэймут.
Прибыв по месту назначения, семьи среднего класса снимали жилье, часто кишевшее тараканами и клопами. Домовладельцы считали насекомых неминуемым злом и не всегда даже пытались с ними бороться. Постояльцам приходилось вздыхать и терпеть. Еда входила в плату, но хозяева при каждом удобном случае обсчитывали жильцов или подворовывали их продукты. Аристократия и богачи останавливались в фешенебельных отелях. Хотя условия в дорогостоящих гостиницах были не в пример лучше, чем в пансионах с горластыми хозяйками, состоятельным курортникам тоже приходилось несладко. Даже под ласковыми лучами солнца они не могли расслабиться как следует - требовалось соблюдать приличия и вести себя в соответствии с высоким положением.
Между развлечениями для разных классов тоже существовала огромная разница. Постояльцы дорогих отелей посещали концерты классической музыки, музеи и картинные галереи. Менее утонченные туристы довольствовались забавами попроще: песнями артистов, загримированных под негров, прогулками на осликах, катанием на каруселях, кукольными театрами и пляжными играми. Курортники с научным складом ума собирали коллекции ракушек и делали гербарии из морских водорослей. Любители танцев сберегали силы, чтобы всю ночь отплясывать под рев оркестра. Вкусам гостей угождали толпы уличных актеров, фотографов и торговцев всевозможной снедью. В 1895 году на пляжах Блэкпула насчитывалось 57 сувенирных ларьков, а также 52 киоска с мороженым и еще 21 - с креветками и устрицами. В дешевых семейных развлечениях не было нужды, да и нравы на пляжах были вольнее, чем в родных пенатах.
Нередко джентльмены захватывали с собой подзорные трубы, чтобы тайком поглазеть на купальщиц. Судя по непристойным открыткам, некоторые пары находили нештатное применение кабинкам для переодевания.
Несмотря на всю чопорность викторианской эпохи, вплоть до середины XIX века многие англичане купались нагишом. Когда в 1858 году состоятельное семейство Ротшильдов посетило фешенебельный курорт Скарборо, средь бела дня на пляже им повстречались голые купальщики. Одна из дочерей записала в своем дневнике: «Здесь наблюдается полное отсутствие одежды, как в эдемском саду до грехопадения, и сотни леди и джентльменов спокойно смотрят, как пловцы ныряют в морскую пену и выходят из нее».
Лишь в 1870-х мораль окончательно утвердилась даже на море, и купание в первозданном виде попало под строгий запрет. Более того, пляжи для мужчин и женщин стали раздельными, дабы никто ненароком не увидел чужую наготу. Англичане завидовали своим соседям-французам, ведь за Ла-Маншем семьи могли купаться вместе, в то время как в доброй старой Англии даже супругам не позволяли плескаться рядышком! К счастью, эти строгости продержались не так уж долго, и с приходом XX века совместные купания возобновились.
Женский купальный костюм XIX века отражал общие тенденции моды той поры. В середине столетия он представлял собой шерстяное или фланелевое платье с корсетом. Поскольку юбки всплывали, к ним приходилось подвешивать металлические гирьки. Волосы женщины прятали под чепец или шляпку, а на ноги натягивали плотные чулки, которые в воде так и норовили сползти. Последним штрихом к этой громоздкой конструкции были туфельки на шнуровке. Бродить босиком, пускай и по морскому дну, считалось неприличным. Можно только догадываться, сколь неприятным было купание в мокром тяжелом платье! Плавать в таком одеянии малореально, поэтому женщины ограничивались тем, что бродили по грудь в воде, изредка подпрыгивая и приседая. Во второй половине столетия в моду вошла модель «Принцесса» - жакет и штаны, которые укорачивались по мере того, как нравы становились либеральнее. Костюм дополняла короткая юбочка.
Переодевались в запряженной лошадьми купальной карете (bathing machine). Свет в нее поступал через крохотное оконце. Женщинам приходилось повозиться, чтобы расстегнуть все крючки на платье, а затем облачиться в многослойное пляжное одеяние. Закончив, подавали сигнал вознице. Повозка заезжала в воду, куда потом спускались по ступеням. Карикатуры той эпохи насмехались над туристами, которые медлили на ступеньках, боясь ступить в ледяную воду. Нерешительные особы пользовались услугами мойщицы, часто дюжей матроны с подоткнутой юбкой и обнаженными ногами. Она подхватывала купальщиков со ступеней и несколько раз окунала в воду.
К концу викторианской эпохи скрипящие повозки почти вышли из употребления. Уже в 1883 году сатирический журнал «Панч» относил их к «дням минувшим». Однако, судя по старым фотографиям, кое-где купальные кареты дожили до конца XIX столетия. На их место пришли пляжные лифты, описанные в «Автобиографии» Агаты Кристи. По словам писательницы, на каменистом пляже, ступеньками опускавшемся к морю, располагалось несколько кабинок. Купальщица заходила, запирала двери и наскоро переодевалась, после чего служитель спускал кабинку вниз, к воде. Оставалось выйти и плавать в свое удовольствие! Желающие сэкономить практиковали «купание в макинтоше». Они переодевались в гостиничном номере, накидывали плащи поверх купальников и в таком вызывающем виде отправлялись на пляж.
В XIX веке женщины высшего и среднего классов готовы были пойти на все, лишь бы избежать загара. В ход шли купальные костюмы, закрывающие тело от щиколотки и до горла, зонтики от солнца, шляпы с широкими полями. Журналы рекламировали чудодейственные лосьоны, которые выводят веснушки и предотвращают загар. Перед променадом женщинам советовали мазать кожу оливковым маслом, сливками, смешанными с пудрой, и прочими жидкостями, которые найдутся на каждой кухне. У леди были все основания опасаться густого загара, поскольку он считался отличительным признаком простонародья.
Но постепенно это предубеждение умерло естественной смертью: все больше людей трудились не на полях, под палящим зноем, а на фабриках, в полутемных цехах. Над трущобами, заселенными беднотой, нависала густая пелена дыма, так что рабочие практически не видели солнца. С другой стороны, верхушка общества проводила время на природе и занималась спортом - теннисом, греблей, гольфом. Кроме того, медицинские умы изменили отношение к солнечным лучам и предписывали гелиотерапию в качестве профилактики рахита и ревматизма. Уже в «ревущие двадцатые» золотистый загар в сочетании с хорошо развитой мускулатурой стал символом высокого статуса. И с тех пор мода на смуглое тело воцарилась на пляжах раз и навсегда.
Впрочем, сказанное выше относится именно к Европе и культурно близким к ней странам. В Азии до сих пор многие купаются в одежде, включая мужчин, а полки магазинов переполняет косметика с отбеливающим эффектом. И это вовсе не означает, будто там до сих пор не завершилась викторианская эпоха.