Жорж Батай: сакральное и непрерывность
Автор: Олег Телемский 02.11.2012
Жорж Батай. Философ, писатель, поэт, социолог и исследователь запретных глубин. Как и положено настоящему суверену, классические атеисты типа Сартра критиковали его за мистицизм, а классические верующие - чуть ли не за сатанизм и язычество.
Жорж Батай
Хотя сам Батай называл себя последовательным материалистом, его материализм имел весьма конкретный привкус изначальной этимологии.
Культ Кали без сомнения был бы ближе Батаю нежели скучные размышления современных позитивистов.
Философию Батая стоит рассматривать как предельное развитие идей Фридриха Ницше.
Было бы правильно сказать, что Батай был один из немногих европейцев, кто по настоящему понял Ницше.
Надо сказать, что в то время, Ницше ассоциировался с деятельностью Гитлера гораздо больше чем сейчас, и этот вопрос был куда более актуален.
Поэтому даже сама постановка вопроса которую ставил Батай - «защитить Ницше от Гитлеровских интрополяций вызвало немалый резонанс.
Для внимательного читателя совершенно очевидна параллель между центральным концептом ницшеанства - Сверхчеловеком, и Батаевским прочтением Суверена.
Что есть сверхчеловек Ницше, как не трагический суверен по Батаю.
Ницшеанский сверхчеловек трагичен. Он - подобно античному герою «любит рок», и позволяет бездне смотреть на себя.
Сверхчеловек - это сущность находящаяся в тесном отношении со смертью не опуская глаза перед ней.
Сверхчеловек, как герой античной драмы неподвижен словно ось мира, действие проходит вокруг него, в то время как он следует тому потоку что определяет ему его суверенность.
Если сравнивать идеи Ницше и Батая, нельзя не заметить что у Ницше еще остается идея эволюции, обезьяна-человек-сверхчеловек, в то время как у Батая суверенность существует как ответ с начала времен.
Сознание еще только выделилось в из непрерывности животного небытия и окружило себя различными табу и запретами - утвердив человеческое измерение.
Суверен утвердил нарушение табу особым действием - трансгрессией - и стал сверхчеловеком.
Первичная философская категория Батая - непрерывность.
Непрерывность - это реальность лишенная объекта и субъекта.
Согласно Батаю, животное, пожирающее другое животное, не познает его как нечто отдельное, но скорей подобно волне захлестнувшей меньшую волну в едином океане бытия.
Непрерывность, как первичная категория фактически неотличима от смерти.
Не имея различения субъекта и объекта, животное не в онтологическом смысле не имеет существования и существует исключительно в глазах познающего и дающего ему имя человека.
Выделение человека из этого океана непрерывности, требовало некоего рывка, разрыва.
Первое осознание Я связано с осознанием собственной конечности, и взаимоисключающих желаний - желания возвращения в блаженную непрерывность и желание быть, то есть осуществлять свое сокровенное бытие.
Именно конфликт между этими базовыми влечениями (здесь Батай опирается на Фрейда больше чем на Юнга) и порождает человека как мы его знаем.
Все что связано с непрерывностью, вначале выносится за круг сознания как Сакральное (с которым взаимодействует шаман или жрец), а затем само сакральное искусственно расщепляется на «благое» и «злое» сакральное.
Сакральное - прежде всего связано со смертью и непрерывностью, и лишь во вторую очередь с эротизмом как реакцией на смерть.
История концепта сакрального, как священного пребывающего по ту сторону добра и зла, очень интересна.
Юнг еще в ранней работе «Символы Трансформации» писал о «злосчастном сплетении религии и морали».
Позднее, опираясь на осторожно высказанные идеи Рудольфа Отто о Нуминозном как о «священном минус мораль», Юнг вывел сам принцип нуминозного как критерий любого архетипа.
Но именно Батай, возрождая римский термин Сакральное доводит эту идею до логического и страшного завершения.
Сакрально - то что за пределами круга. Хаос. Круг - город. Тональ. Реальность. Вне реальности - сакральное объемлющее его как остров.
Сакральны Короли и Жрецы и сакральны неприкасаемые.
Сакральны - священные предметы, ритуалы, в особенности и прежде всего - ритуал жертвоприношения, находящийся в центре всех религий в той или иной степени .
Сакральна смерть. Сакрален эротизм - стоит подчеркнуть что в философской системе Батая различается эротизм и сексуальность как таковая, о чем мы поговорим в дальнейшем.
Сакральны - испражнения, распад, разложение. Доказательство - двойной символизм слова сакральное - относимое и к верховным жрецам и к изгоям вне социальной лестницы.
Интересно что у врачей (есть у нас тут врачи) термин «сакральное» имеет совсем другой смысл нежели мы привыкли - сакральное - saker связано с основанием позвоночника, пространство вокруг копчика и ануса.
Здесь полезно вспомнить о странных обрядах капаликов либо психофизиологии дислокации кундалини.
Итак, человек становится человеком только когда отделив себя от не себя постигает конечность своего бытия.
Смерть в сакральной социологии Батая является в некотором смысле первопричиной всего.
Здесь надо отметить очевидные сходства с Книгой Закона - «я есть жизнь и отец жизни», Кастанедовской идеей «взять смерть в советчики», потрясающая в своей точности строкой Волошина «Страдание и голод вот резец, которым смерть ваяет человека» и наконец совершенно особый интерес Юнга к миру мертвых.
Первый признак культуры - появление категории сакрального. И к этому сакральному первоначально относились прежде всего мертвецы. Страх перед мертвыми - первооснова сакрального.
Из ужаса перед мертвыми вырастает, первая форма религии неотделимая от культа предков. С другой - древний как человечество ужас перед мертвым телом сородича и его духом, который может прийти под сенью полуночи.
Неважно кем человек был при жизни, после смерти он является носителем угрозы для жизнедеятельности племени.
Именно страх мертвецов рождает различные табу, которые впоследствии помогают человеку сгенерировать должную энергию.
И именно здесь появляется категория суверенности. Шаман - первый суверен.
Современные городские шаманы даже близко не могут представить что это - быть шаманом на самом деле.
Само понимание Шамана профанировано и доведено до пародии.
Чтобы понять что такое шаман мы должны вспомнить, что мифы первобытных народов полны историями о противостоянии Шамана с верховным божеством.
Именно битва бога с шаманом была тем протолюциферическим мифом.
В этой битве шаман оказывается в одном шаге от победы, но бог понимает его хитрость и из за этого протошаман падает на землю, а актуальные шаманы не имеют того могущества которым обладал протошаман.
Итак три уровня человека, определяются по его отношению к сакральному.
Низший уровень не способен соответствовать минимальным культурным требованиям и относится к падшим.
Он не соблюдает закон, не потому что находится выше закона, но потому что его отделения от животной сферы непрерывности еще не произошло.
Такой субъект в примитивных культурах достаточно быстро превращается в раба, и полностью утратив сакральный статус становится вещью.
Однако следует помнить, что во время празднеств именно раб мог обрести сакральный статус оказавшись принесен в жертву.
Второй уровень - это здоровый член сообщества. Его суверенность осуществляется посредством присоединения к групповым формам сакральности и сопричастностью жертвоприношению.
Наконец третий уровень, это суверен, повелитель. В древние времена, полномочия суверена практически не были ограничены, однако в определенный момент царь должен был быть принесен в жертву.
Позднее - по мере роста сознания царь стал заменять себя искусственно выбранным рабом.
И низший и высший тип принадлежат к непрерывности, однако низший не имеет ничего кроме непрерывности, в то время как высший, обретает непрерывность посредством акта трансгрессии - ритуального нарушения запрета.
Религии от начала времен были неотделимы от идеи жертвоприношения, и сакрального единства жертвы и палача.
Чтобы понять идею жертвоприношения в сакральной социологии Батая мы должны полностью избавится от всех современных представлений об этом феномене.
Жертва не имеет ни морального (принести в жертву в наказания) ни тем более утилитарного (умилостивить богов, выпросить подарки) преломления.
Согласно Батаю жертвоприношение выводит человека из круга причинности.
В профаном модусе человек является вещью, или функцией.
Его бытие сведено к выражению его бытия, роду деятельности, маске.
Разумеется в наибольшей степени к функции вещи, сводится раб, вообще не имеющий субстанции сакрального (вот почему Батай отрицает христианство - как попытку наделить рабское сакральным) но и простой землепашец, охотник или ловец является вещью в той степени в какой осуществляет «полезную деятельность».
Здесь - самое сложное основание батаевской системы, «вещность», превращение в вещь, одновременно необходимость для построения культуры (ведь любая полезная, то есть нацеленная на будущее работа сводит осуществляющего её к функции), с другой стороны - нет ничего страшнее чем приведение системы координат к торжеству вещности.
Суверенность - это отрицание собственной функции, обретение связи с неразрывным, без вхождения в смерть.
Сейчас мы разберем несколько путей по которым осуществляется суверенность.
Прежде всего это жертвоприношение.
Сакральный предмет - предмет предназначенный в жертву.
Первый скошенный сноп. Первый приплод. Плуг перестает быть вещью как только помещается на алтарь.
Его функция как вещи оказывается разрушена вспышкой сокровенной ярости против причинности, и переносит его в непрерывное.
Таким образом, все участвующие в жертвоприношении, оказываются сопричастны непрерывности не умирая, но лишь принося в жертву некий предмет.
Предмет переходит из категории вещи в категорию непрерывности и отныне мертв как вещь.
Этот механизм, вы можете наблюдать в магическом искусстве. Карты которые используются для прорицания - то есть связи с сакральным, как агент непрерывного, запрещено использовать для игры.
Ритуальным ножом не режут хлеб, хлеб для причастия не является закуской под водку.
Обратная сакрализация - осквернение, превращение сакрального предмета в вещь. Отсюда - черная месса.
Итак, объявляя предмет освященным то есть священным, вы изымаете его из мира вещей, с этого момента он есть, но одновременно его нет, нет как носителя функции для которой был создан - жертвоприношение совершилось.
Солнце - символ абсолютной жертвы.
Солнце неограниченно расточает свою энергию, и древние люди считали что его изобильность должна быть восполнена кровавой жертвой.
Таким образом, жертва, которой вырывали сердце обсидиановым ножом практически всегда была захвачена процессом - фантазии Мэла Гибсона о несчастных беглецах за которыми охотится вся империя злобных Инков - не более чем проекция доброго католика.
В системе символов Батая есть три которые имеют особое значение. Это Солнце. Фаллос. И глаз.
Солнце растрачивает себя своим сиянием. Фаллос своей изобильностью.
Французы называют оргазм «маленькой смертью». Глаз - наиболее сложный в этом ряду символ и нам нужно обратиться к юнгианской системе чтобы понять что же имел в виду Жорж Батай создавая свою порнографическую «Историю Глаза».
И здесь мы должны обратить внимания на удивительную синхронистичность. Глаз (как тут не вспомнить «Андалузский пес») это всегда символ проникновения в запретное, разрушения.
Открытое око Шивы разрушает мир. Сехмет как «глаз Ра» выходит на землю «погулять» и человечество тонет в крови.
Недремлющее око изображается как символ надзора, который осуществляет бог.
На 16ом Аркане Таро «Башня» разрушение происходит именно в результате открытия черного глаза.
Глаз большого брата, глаз Саурона.
Куда бы мы не посмотрели, мы находим странное родство глаза со смертью, глаза с разрушением.
И эту архетипическую закономерность прекрасно передает Батай.
Как вы уже заметили, прямое уничтожение предмета не является единственной формой жертвоприношения.
Освящение - то есть перенос из профанного в сакральный локус относится к тому же.
Еще одна форма жертвоприношения - потлач, обычно фатально не понимаемый современниками находящимися в плену мифа о добром дикаре.
Потлач - это дар. Но дар совершенно особый.
Классический потлач осуществляли либо вожди двух племен, одаривая друг друга.
Целью как вы понимаете было доказательство превосходства, то есть утверждение своей суверенности как славы.
Впрочем, потлач давал и простой житель племени по случаю сакральных (то есть связанных с непрерывностью) событий своей жизни - например бракосочетание (связь сексуальности и смерти мы обсудим далее), рождение ребенка (в условиях первобытного общества роды всегда были околосмертным опытом и связывали роженицу с непрерывностью) и смерть.
Отсюда - в смягченной форме мы имеем современный обычай праздника - «проставляться» по случаю важных событий своей жизни или сезонного праздника.
Потлач, освящение, и жертвоприношение согласно Батаю является способами истребления «проклятой части», то есть того излишка накопление которого становится опасным для культуры и способно разорвать её изнутри.
Суверенность осуществляется посредством действия не привязанного к результату.
Истинное жертвоприношение имеет только одну цель - опыт непрерывности, или внутренний опыт собственной сокровенности обретаемый через распятие на взаимоисключающих желаниях непрерывности и самобытия.
Таким образом, мы приходим к пониманию центрального бинера Сакральной Социологии Батая - Суверенное-Рабское.
Раб низведен до вещи, или - что происходит в современных культурах добровольно превращает себя в вещь.
Каждый из нас является вещью ровно в той степени в какой его жизнь подчинена причинности.
Суверен утверждает свою сакральность через сияние славы.
Культура Славы и Сияния против культуры причинности.
Еще одним возможным выражением суверенности является трансгрессия - то есть нарушение запрета, парадоксальным образом включенное в сам запрет.
Если в племени запрещено есть мясо медведя поскольку он их первопредок, будьте уверены - один из дней в году обязательно упраздняет этот запрет, и поедание этого мяса почитается как сакральное действие.
Если норма правил и ограничений действует как часы, помните - в определенную точку года эти нормы обязательно упраздняются чтобы погрузиться в хаос непрерывности.
Перевернутый мир, карнавал, сатурналия, оргия совершаемые в строго определенной локации времени - суть определенная законом трансгрессия необходимая для того чтобы все остальное время закон исполнялся.
Интересно что традиция карнавалов, «ослиных месс» и прочих сезонных инверсий сохранялась до средневековья.
Еще более интересно, что такой мыслитель как Рене Генон основатель традиционализма говорил, что гибель католичества началась именно тогда, когда эти действа были запрещены - то есть официальная «правая» сакральность потеряла контроль над своим хтоническим двойником.
Отсутствие возможности «легального нарушения» привело к сверхтрансгрессии революций и мятежей.