Любуйся мной. Правее… Вон оттуда.(с)
В пятом классе, в наказание за чрезмерную общительность, пионерку Леначку пересадили от подружки на последнюю парту. К лохматому мальчику с тихим, шелестящим именем и дерзко распахнутыми ушами. Он был такой молчун, что слова из него суровый классный руководитель вытягивала каленой указкой и гневными оценками с комментариями в дневник. В соседстве с булькающей, аж пузырившейся словами Леначкой мальчик вообще сел в обморок и дышать перестал. Он возмущал меня своей малохольностью, я его тормошила локтями, строила изумительно насыщенные рожи и однажды, от переизбытка внушила пачкой тетрадей по макушке. Через пару месяцев он начал подавать признаки жизни, реплики и даже улыбнулся пунктиром. На восьмое марта класс украсили стенгазетой, цветами и печеньем. Нас построили в две ровные шеренги по гендерному принципу, лоб в лоб и по команде мальчики принялись вручать подарки девочкам. Мальчики стеснялись глазами в пол. Нарядные девочки трепетали бантами, получая с рук на руки карандаши, альбомы, ленточки и другое важное. И в этом усердном молчании мой сосед извлек из пакета красное. Атласное. Сердце. Размером с дыню. Еще и в кружевах каких-то, вот как сейчас на трусах, которые нельзя. Протянул мне и,такой, говорит громко, прям уши заложило: "сам шил! мама только немного помогла". Я осыпаюсь от ужаса в сандалии. Вааапще, блин, дураккакойта, весь класс смотрит! Учительница непедагогично крякнула и разогнала нас печенье есть. Я сбежала топить слезами свой позор домой в бабушку. Бабушка мне сказала, что нормальная женщина радоваться должна. Я сопротивлялась: что бы она там себе понимала в нормальных женщинах, она и пионером то отродясь не была! Немало с тех пор много чего. Но вот чтоб сердце с кружевом в десять дюймов. Ретроспективно радуюсь. Как нормальная женщина.