«Репетиция продолжается»
.
Моя статья об IX «Московском форуме» -
последняя, напечатанная в «старой» «Музыкальной жизни»
(после этого журнал сильно сменил облик; об этом - в следующих постах).
Репетиция продолжается
Панорама современной музыки на фестивале «Московский форум»
На этот раз фестиваль прошёл не весной, как обычно, а в последнюю неделю сентября. Это уже одиннадцатый по счёту «Московский форум». За всю историю фестиваля, начавшуюся ещё в девяносто четвёртом году, на нём выступали самые известные исполнители современной музыки. Нынешний же «Форум», прошедший как всегда в Рахманиновском зале Московской консерватории, был посвящён пятнадцатилетию его основного ансамбля - «Студии новой музыки».
Поэтому в центре внимания был именно исполнительский аспект. Фестиваль носил подзаголовок «Репетиция оркестра», отсылающий к Феллини. На открытии был даже показан небольшой коллаж из одноименного фильма, проблематика которого, по словам руководителя «Форума» Владимира Тарнопольского, - «извечные противоречия между индивидуальными устремлениями личности/солиста, коллективными установками социума/оркестра и диктатом руководителя/дирижера».
Богатая биография ансамбля «Студия новой музыки» под руководством его бессменного дирижёра Игоря Дронова изобилует российскими и зарубежными гастролями, премьерами, вновь открытыми и «переоткрытыми» именами композиторов. Поскольку «Студия» тесно связана с аспирантурой Московской консерватории, в ней играют уже сложившиеся музыканты-педагоги вместе со своими молодыми учениками, посвятившими себя исполнению современной музыки. Опыт, помноженный на амбиции молодости, приносит свои плоды: это было особенно заметно в целой серии сольных концертов музыкантов ансамбля, ставших основным событием фестиваля.
Так, что никаких «противоречий» и «диктата дирижёра» на «Московском форуме» замечено не было. Зато было много хорошей музыки в хорошем исполнении.
Открытие «Форума» началось с открытий (да простит читатель этот каламбур). Первый концерт - «Премьеры, отложенные на столетие» - представил слушателям никогда не звучавшие произведения, написанные в начале прошлого века российскими авторами - авангардистами: камерную симфонию Всеволода Задерацкого и Исступление Николая Обу́хова в инструментовке для ансамбля Эльмера Шёнбергера.
История русской музыки 1910-х - 1920-х годов изобилует фантастическими прорывами в искусстве и трагическими судьбами художников. Композиторы Всеволод Задерацкий и Николай Обухов - не исключение. Задерацкий в советское время подвергся репрессиям как белый офицер. Камерная симфониябыла им создана во время заключения в лагере. Её партитура первоначально была написана на телеграфных бланках, потому что другой бумаги под рукой не было. В этом произведении автор обратился к так называемому плакатному стилю: яркие, запоминающиеся темы, простая и ясная форма. Пожалуй, с музыкальной точки зрения симфонию вряд ли можно назвать очень интересной, но она знаменательна как ранний пример музыкального соц-арта.
Совсем другого рода - Исступление Обухова. Николай («Николя») Обухов - мистик, эмигрант, новатор, изобретатель электроакустических инструментов, последователь Скрябина. В своё время Обухов создал свою собственную религию теософского толка. В 1914 году он, независимо от Хауэра, Голышева и намного раньше Шёнберга он разработал свой вариант двенадцатитоновой техники. Главное сочинение Обухова, которое он писал на протяжении всего своего творческого пути - Книга жизни, близкая по замыслу Мистерии Скрябина (по идее автора Книга жизни должна была звучать сорок восемь часов). Исступление - своеобразный «автореферат» из Книги жизни, заново открытый для нас музыковедом Еленой Польдяевой и нидерландским исследователем Эльмером Шёнбергером. Произведение составлено из небольших, но, видимо, наиболее важных фрагментов Книги жизни путём прямого монтажа. Оно названо Обуховым поэмой для оркестра, но так и не было оркестровано композитором. Стиль Исступления (как и всего творчества Николая Обухова) трудно поддаётся определению. Он как будто отсылает одновременно к Скрябину, Мессиану, Айвзу, Варезу. О последних двух и о Стравинском особенно напоминает монтажная структура пьесы. В инструментовке Шёнбергер очевидно более ориентировался на «мессиановскую» сторону стиля Обухова. Тем не менее, считать Исступление эклектикой - это взгляд из «уже образованной» современности: легко идентифицировать стили по прошествии 90 лет - гораздо тяжелее их создавать. Поразительно то, что при всех этих аллюзиях произведение звучит очень органично (а ведь Мессиана тогда как композитора вообще не существовало) и очень наполнено звуковыми событиями. Действительно - «исступление».
Во втором отделении были исполнены сочинения композиторов среднего и младшего поколения, специально написанные дляансамбля «Студия новой музыки». ВыделялисьЧевенгурВладимира Тарнопольского на тексты Платонова (солистка - Светлана Савенко) и Ровность ночных пространств Светланы Румянцевой. Румянцева - очень интровертный композитор; её произведения в большинстве случаев представляют пребывание в каком-то одном жесте. При всей неоднозначности и кажущейся простоте, в музыке Румянцевой есть несомненное своеобразие и какая-то своя правда.
На следующий день состоялась небольшая конференция, посвящённая вновь открытым произведениям почти столетней давности, на которой выступали Екатерина Власова, Всеволод Задерацкий мл. и автор инструментовки Исступления- Эльмер Шёнбергер.
Единственное, пожалуй, в чём можно упрекнуть «Московский форум» - в невероятной насыщенности. Три концерта в день, в каждом из которых на протяжении часа исполнитель-солист показывает все грани своего мастерства. Вряд ли в рамках статьи можно подробно рассказать обо всех сыгранных в бенефисах произведениях: одно их перечисление ляжет бременем на бумажную промышленность. Среди них были как уже ставшие классическими сочинения из репертуара любого «порядочного» исполнителя современной музыки - (t)air(e) Хайнца Холлигера (Holliger) для флейты соло (Марина Рубинштейн), Секвенция Лучано Берио для гобоя (Анастасия Табанкова), струнное трио Эдисона Денисова (музыканты Квартета Студии новой музыки), - так и музыка, исполняемая впервые.
Некоторые концерты имели оригинальную концепцию, например, выступление Станислава Малышева (скрипка), составленное из произведений с аллюзией на Паганини. Самое интересное из них - каприсы Сальваторе Шьяррино (Sciarrino), написанные как своеобразное «послевкусие» каприсов Паганини, в котором от прямого звука остаётся лишь отзвук-флажолет, а от прямого драматического высказывания - элегантный призрак.
Другие «сольники» представляли неожиданные сочетания несовместимых, казалось бы, жанров и направлений, требовавших неодинакового подхода к исполнению. Например, в концерте флейтистки Светланы Митряйкиной и пианистки Наталии Черкасовой ритуальная по духу музыка Джонатана Харвея (Harvey) соседствовала с весёлой диджейской пьесой Пéтли Филиппа Уреля (Hurel. Loops) и традиционной на этом фоне сонатиной Булеза для флейты и фортепиано. Тем не менее, исполнители переключали стили и техники настолько непринуждённо, что, казалось, ощущали разницу между ними как между музыкой Бетховена и Шопена.
Обращающим на себя внимание событием стала российская премьера трио Allegro sostenutoХельмута Лахенманна, завершившее бенефис кларнетиста «Студии» Олега Танцова. Лахенманн, уже признанный классик немецкой Новой музыки, «владелец умов», занимает явно неподобающее место в российском концертном репертуаре. Его «инструментальная конкретная музыка» вызвала в своё время бурю подражаний, последований и остаётся актуальной до сих пор. Allegro sostenutoдля кларнета (Олег Танцов), виолончели (Ольга Калинова) и фортепиано (Михаил Дубов) построено на идее резонанса, проявляющегося в произведении разными способами. От исполнителей здесь требуется огромная скоординированность, например, в тех случаях, когда два инструмента «изображают» звук и его резонанс. Музыкантам удалось справиться с этой трудной задачей: интерпретация отличалась точностью, концентрацией на каждом звуке и, как следствие, - неослабевающим напряжением слушательского внимания в паузах (которые могли достигать 20 секунд!). Кстати сказать, на прошлом фестивале «Территория» Теодор Курентзис исполнял сборным ансамблем большое произведение Лахенманна Два чувства (...zwei Gefühle...). Но тогда было очевидно, что музыканты ещё не освоили, не поняли этот стиль, не успели сыграться, и то исполнение было ценным скорее не само по себе, а просто как факт появления такого произведения в программе. Так, что даже у «звёзд» не получалось в России сделать то, что удалось в полной мере ансамблистам «Студии новой музыки».
Большое внимание «Московский форум» уделил и музыке российских композиторов молодого поколения. В сольном часе пианистки Моники Хабы звучало сочинение екатеринбургского композитора Олега Пайбердина, москвич Алексей Наджаров представил новую пьесу для бассетгорна (Олег Танцов) и live-электроники. Отдельных ансамблевых концертов удостоились группы композиторов «СоМа» и «Пластика звука». Объединение «СоМа» («Сопротивление материала») представляет шокирующую эстетику, требующую ярких, броских концепций. Например, в prePositionsдля скрипки соло Дмитрия Курляндского исполнитель (Станислав Малышев) должен стремиться сыграть неисполнимый по трудности музыкальный текст. В результате вместо точно сыгранных нот достигается эффект сверхнапряжения музыканта. Композиторы «Пластики звука» выступили с проектом «Посвящение Лурье». Шесть коротких ансамблевых пьес были написаны как размышление над Формами в воздухе для фортепиано Артура Лурье, исполненными в этом же концерте Моникой Хабой.
Вечера музыкантов «Студии новой музыки» закончились музыкой для ударных - концертом «Шум и тишина». Солист-ударник Дмитрий Щёлкин исполнил классические произведения жанра multipercussion: Rebonds и Псаппфу Янниса Ксенакиса и Короля Дании Мортона Фелдмана. Об этом выступлении довольно сложно писать - настолько оно было захватывающе. Ученик Марка Пекарского, Щёлкин - уже сложившийся музыкант, настоящий художник. Казалось, забитый до отказа Рахманиновский зал консерватории не выдержит нечеловеческого напряжения музыки Ксенакиса и разлетится на части. Интересно, что Дмитрий сам написал аннотацию к своей программе. Про «Короля Дании» Фелдмана в ней было сказано, что автор лишает здесь ударные инструменты их, казалось бы, главного атрибута - «контактного удара» палочкой: ведь исполнитель должен использовать здесь только лишь свои руки. После прослушивания понимаешь весь смысл фразы о «контакте»: впечатление, что музыкант действительно не касается инструментов, и они звучат «сами», естественным приглушённым звуком без какого-либо «насилия», а исполнитель лишь возбуждает эти звуковые флюктуации.
Вообще, аннотации в программках фестиваля заслуживают отдельного упоминания. Они составлены талантливым журналистом и композитором, блестящим знатоком современной музыки Фёдором Софроновым. Сочетая лучшие достоинства публицистического и академического жанров, они содержали наиболее важную и интересную информацию о каждом прозвучавшем сочинении. Просветительский аспект фестиваля проявился также в круглом столе «Современная музыка в современном обществе», прошедшем на третий день «Московского форума». Он был ориентирован прежде всего на преподавателей, но кроме музыкантов в нём приняли участие представители других творческих профессий: например, доктор философских наук Игорь Кондаков и поэт, преподаватель РГГУ Игорь Вишневецкий. К сожалению, несмотря на присутствие пианиста, ректора Московской консерватории Тиграна Алиханова, консерваторцев и вообще музыковедов было немного по сравнению с прошлогодним собранием. Отсутствие многих музыкантов-педагогов служило наглядной иллюстрацией одной из главных тем обсуждения, заострённой художественным руководителем фестиваля Владимиром Тарнопольским - изолированности российского музыкального образования от современной музыки и от современной музыкальной жизни.
Закрылся «Московский форум» выступлением гостей из Австрии - старейшего ансамбля музыки XX века «die Reihe» (название означает «Ряд» в разнообразных значениях этого слова, в том числе и в смысле - «серия») под руководством дирижёра Роланда Фрайзитцера (Freisitzer).
«Die Reihe» создан в 1958 году венскими композиторами Фридрихом Церой (Cerha) и Куртом Швертзиком (Schwertsik) и стал известным благодаря интерпретациям сочинений композиторов Новой венской школы. Программа из музыки современных авторов из Австрии оказалась довольно слабой, но порадовала подлинно австрийская тонкость в исполнении, которой так не хватает подавляющему большинству российских оркестров и ансамблей.
О фестивале «Московский форум» не так легко писать статью: много прекрасно исполненной музыки, много событий, и все они заслуживают внимания. Мало «помпы», мало пафоса и «дороговизны», мало шоу, которое можно было бы описывать во всех красках. И, несмотря на это, - аншлаги каждый день, занятые места на подоконниках Рахманиновского зала, заслуженные овации. Среди всех наших музыкальных фестивалей «Московский форум» пока лидирует по соотношению цена/качество с большим отрывом. Вряд ли это можно назвать справедливым. Но государство пока не очень интересуется фестивалем: за всё время его существования Министерство Культуры появилось в списке споносров только первый раз. Тем не менее, Владимиру Тарнопольскому и его команде удалось сотворить очередную неделю музыкального счастья. Так, что пока - тьфу-тьфу-тьфу - Репетиция продолжается.
Статья приводится здесь с разрешения главного редактора Елены Езерской.
.
Моя статья об IX «Московском форуме» -
последняя, напечатанная в «старой» «Музыкальной жизни»
(после этого журнал сильно сменил облик; об этом - в следующих постах).
Репетиция продолжается
Панорама современной музыки на фестивале «Московский форум»
На этот раз фестиваль прошёл не весной, как обычно, а в последнюю неделю сентября. Это уже одиннадцатый по счёту «Московский форум». За всю историю фестиваля, начавшуюся ещё в девяносто четвёртом году, на нём выступали самые известные исполнители современной музыки. Нынешний же «Форум», прошедший как всегда в Рахманиновском зале Московской консерватории, был посвящён пятнадцатилетию его основного ансамбля - «Студии новой музыки».
Поэтому в центре внимания был именно исполнительский аспект. Фестиваль носил подзаголовок «Репетиция оркестра», отсылающий к Феллини. На открытии был даже показан небольшой коллаж из одноименного фильма, проблематика которого, по словам руководителя «Форума» Владимира Тарнопольского, - «извечные противоречия между индивидуальными устремлениями личности/солиста, коллективными установками социума/оркестра и диктатом руководителя/дирижера».
Богатая биография ансамбля «Студия новой музыки» под руководством его бессменного дирижёра Игоря Дронова изобилует российскими и зарубежными гастролями, премьерами, вновь открытыми и «переоткрытыми» именами композиторов. Поскольку «Студия» тесно связана с аспирантурой Московской консерватории, в ней играют уже сложившиеся музыканты-педагоги вместе со своими молодыми учениками, посвятившими себя исполнению современной музыки. Опыт, помноженный на амбиции молодости, приносит свои плоды: это было особенно заметно в целой серии сольных концертов музыкантов ансамбля, ставших основным событием фестиваля.
Так, что никаких «противоречий» и «диктата дирижёра» на «Московском форуме» замечено не было. Зато было много хорошей музыки в хорошем исполнении.
Открытие «Форума» началось с открытий (да простит читатель этот каламбур). Первый концерт - «Премьеры, отложенные на столетие» - представил слушателям никогда не звучавшие произведения, написанные в начале прошлого века российскими авторами - авангардистами: камерную симфонию Всеволода Задерацкого и Исступление Николая Обу́хова в инструментовке для ансамбля Эльмера Шёнбергера.
История русской музыки 1910-х - 1920-х годов изобилует фантастическими прорывами в искусстве и трагическими судьбами художников. Композиторы Всеволод Задерацкий и Николай Обухов - не исключение. Задерацкий в советское время подвергся репрессиям как белый офицер. Камерная симфониябыла им создана во время заключения в лагере. Её партитура первоначально была написана на телеграфных бланках, потому что другой бумаги под рукой не было. В этом произведении автор обратился к так называемому плакатному стилю: яркие, запоминающиеся темы, простая и ясная форма. Пожалуй, с музыкальной точки зрения симфонию вряд ли можно назвать очень интересной, но она знаменательна как ранний пример музыкального соц-арта.
Совсем другого рода - Исступление Обухова. Николай («Николя») Обухов - мистик, эмигрант, новатор, изобретатель электроакустических инструментов, последователь Скрябина. В своё время Обухов создал свою собственную религию теософского толка. В 1914 году он, независимо от Хауэра, Голышева и намного раньше Шёнберга он разработал свой вариант двенадцатитоновой техники. Главное сочинение Обухова, которое он писал на протяжении всего своего творческого пути - Книга жизни, близкая по замыслу Мистерии Скрябина (по идее автора Книга жизни должна была звучать сорок восемь часов). Исступление - своеобразный «автореферат» из Книги жизни, заново открытый для нас музыковедом Еленой Польдяевой и нидерландским исследователем Эльмером Шёнбергером. Произведение составлено из небольших, но, видимо, наиболее важных фрагментов Книги жизни путём прямого монтажа. Оно названо Обуховым поэмой для оркестра, но так и не было оркестровано композитором. Стиль Исступления (как и всего творчества Николая Обухова) трудно поддаётся определению. Он как будто отсылает одновременно к Скрябину, Мессиану, Айвзу, Варезу. О последних двух и о Стравинском особенно напоминает монтажная структура пьесы. В инструментовке Шёнбергер очевидно более ориентировался на «мессиановскую» сторону стиля Обухова. Тем не менее, считать Исступление эклектикой - это взгляд из «уже образованной» современности: легко идентифицировать стили по прошествии 90 лет - гораздо тяжелее их создавать. Поразительно то, что при всех этих аллюзиях произведение звучит очень органично (а ведь Мессиана тогда как композитора вообще не существовало) и очень наполнено звуковыми событиями. Действительно - «исступление».
Во втором отделении были исполнены сочинения композиторов среднего и младшего поколения, специально написанные дляансамбля «Студия новой музыки». ВыделялисьЧевенгурВладимира Тарнопольского на тексты Платонова (солистка - Светлана Савенко) и Ровность ночных пространств Светланы Румянцевой. Румянцева - очень интровертный композитор; её произведения в большинстве случаев представляют пребывание в каком-то одном жесте. При всей неоднозначности и кажущейся простоте, в музыке Румянцевой есть несомненное своеобразие и какая-то своя правда.
На следующий день состоялась небольшая конференция, посвящённая вновь открытым произведениям почти столетней давности, на которой выступали Екатерина Власова, Всеволод Задерацкий мл. и автор инструментовки Исступления- Эльмер Шёнбергер.
Единственное, пожалуй, в чём можно упрекнуть «Московский форум» - в невероятной насыщенности. Три концерта в день, в каждом из которых на протяжении часа исполнитель-солист показывает все грани своего мастерства. Вряд ли в рамках статьи можно подробно рассказать обо всех сыгранных в бенефисах произведениях: одно их перечисление ляжет бременем на бумажную промышленность. Среди них были как уже ставшие классическими сочинения из репертуара любого «порядочного» исполнителя современной музыки - (t)air(e) Хайнца Холлигера (Holliger) для флейты соло (Марина Рубинштейн), Секвенция Лучано Берио для гобоя (Анастасия Табанкова), струнное трио Эдисона Денисова (музыканты Квартета Студии новой музыки), - так и музыка, исполняемая впервые.
Некоторые концерты имели оригинальную концепцию, например, выступление Станислава Малышева (скрипка), составленное из произведений с аллюзией на Паганини. Самое интересное из них - каприсы Сальваторе Шьяррино (Sciarrino), написанные как своеобразное «послевкусие» каприсов Паганини, в котором от прямого звука остаётся лишь отзвук-флажолет, а от прямого драматического высказывания - элегантный призрак.
Другие «сольники» представляли неожиданные сочетания несовместимых, казалось бы, жанров и направлений, требовавших неодинакового подхода к исполнению. Например, в концерте флейтистки Светланы Митряйкиной и пианистки Наталии Черкасовой ритуальная по духу музыка Джонатана Харвея (Harvey) соседствовала с весёлой диджейской пьесой Пéтли Филиппа Уреля (Hurel. Loops) и традиционной на этом фоне сонатиной Булеза для флейты и фортепиано. Тем не менее, исполнители переключали стили и техники настолько непринуждённо, что, казалось, ощущали разницу между ними как между музыкой Бетховена и Шопена.
Обращающим на себя внимание событием стала российская премьера трио Allegro sostenutoХельмута Лахенманна, завершившее бенефис кларнетиста «Студии» Олега Танцова. Лахенманн, уже признанный классик немецкой Новой музыки, «владелец умов», занимает явно неподобающее место в российском концертном репертуаре. Его «инструментальная конкретная музыка» вызвала в своё время бурю подражаний, последований и остаётся актуальной до сих пор. Allegro sostenutoдля кларнета (Олег Танцов), виолончели (Ольга Калинова) и фортепиано (Михаил Дубов) построено на идее резонанса, проявляющегося в произведении разными способами. От исполнителей здесь требуется огромная скоординированность, например, в тех случаях, когда два инструмента «изображают» звук и его резонанс. Музыкантам удалось справиться с этой трудной задачей: интерпретация отличалась точностью, концентрацией на каждом звуке и, как следствие, - неослабевающим напряжением слушательского внимания в паузах (которые могли достигать 20 секунд!). Кстати сказать, на прошлом фестивале «Территория» Теодор Курентзис исполнял сборным ансамблем большое произведение Лахенманна Два чувства (...zwei Gefühle...). Но тогда было очевидно, что музыканты ещё не освоили, не поняли этот стиль, не успели сыграться, и то исполнение было ценным скорее не само по себе, а просто как факт появления такого произведения в программе. Так, что даже у «звёзд» не получалось в России сделать то, что удалось в полной мере ансамблистам «Студии новой музыки».
Большое внимание «Московский форум» уделил и музыке российских композиторов молодого поколения. В сольном часе пианистки Моники Хабы звучало сочинение екатеринбургского композитора Олега Пайбердина, москвич Алексей Наджаров представил новую пьесу для бассетгорна (Олег Танцов) и live-электроники. Отдельных ансамблевых концертов удостоились группы композиторов «СоМа» и «Пластика звука». Объединение «СоМа» («Сопротивление материала») представляет шокирующую эстетику, требующую ярких, броских концепций. Например, в prePositionsдля скрипки соло Дмитрия Курляндского исполнитель (Станислав Малышев) должен стремиться сыграть неисполнимый по трудности музыкальный текст. В результате вместо точно сыгранных нот достигается эффект сверхнапряжения музыканта. Композиторы «Пластики звука» выступили с проектом «Посвящение Лурье». Шесть коротких ансамблевых пьес были написаны как размышление над Формами в воздухе для фортепиано Артура Лурье, исполненными в этом же концерте Моникой Хабой.
Вечера музыкантов «Студии новой музыки» закончились музыкой для ударных - концертом «Шум и тишина». Солист-ударник Дмитрий Щёлкин исполнил классические произведения жанра multipercussion: Rebonds и Псаппфу Янниса Ксенакиса и Короля Дании Мортона Фелдмана. Об этом выступлении довольно сложно писать - настолько оно было захватывающе. Ученик Марка Пекарского, Щёлкин - уже сложившийся музыкант, настоящий художник. Казалось, забитый до отказа Рахманиновский зал консерватории не выдержит нечеловеческого напряжения музыки Ксенакиса и разлетится на части. Интересно, что Дмитрий сам написал аннотацию к своей программе. Про «Короля Дании» Фелдмана в ней было сказано, что автор лишает здесь ударные инструменты их, казалось бы, главного атрибута - «контактного удара» палочкой: ведь исполнитель должен использовать здесь только лишь свои руки. После прослушивания понимаешь весь смысл фразы о «контакте»: впечатление, что музыкант действительно не касается инструментов, и они звучат «сами», естественным приглушённым звуком без какого-либо «насилия», а исполнитель лишь возбуждает эти звуковые флюктуации.
Вообще, аннотации в программках фестиваля заслуживают отдельного упоминания. Они составлены талантливым журналистом и композитором, блестящим знатоком современной музыки Фёдором Софроновым. Сочетая лучшие достоинства публицистического и академического жанров, они содержали наиболее важную и интересную информацию о каждом прозвучавшем сочинении. Просветительский аспект фестиваля проявился также в круглом столе «Современная музыка в современном обществе», прошедшем на третий день «Московского форума». Он был ориентирован прежде всего на преподавателей, но кроме музыкантов в нём приняли участие представители других творческих профессий: например, доктор философских наук Игорь Кондаков и поэт, преподаватель РГГУ Игорь Вишневецкий. К сожалению, несмотря на присутствие пианиста, ректора Московской консерватории Тиграна Алиханова, консерваторцев и вообще музыковедов было немного по сравнению с прошлогодним собранием. Отсутствие многих музыкантов-педагогов служило наглядной иллюстрацией одной из главных тем обсуждения, заострённой художественным руководителем фестиваля Владимиром Тарнопольским - изолированности российского музыкального образования от современной музыки и от современной музыкальной жизни.
Закрылся «Московский форум» выступлением гостей из Австрии - старейшего ансамбля музыки XX века «die Reihe» (название означает «Ряд» в разнообразных значениях этого слова, в том числе и в смысле - «серия») под руководством дирижёра Роланда Фрайзитцера (Freisitzer).
«Die Reihe» создан в 1958 году венскими композиторами Фридрихом Церой (Cerha) и Куртом Швертзиком (Schwertsik) и стал известным благодаря интерпретациям сочинений композиторов Новой венской школы. Программа из музыки современных авторов из Австрии оказалась довольно слабой, но порадовала подлинно австрийская тонкость в исполнении, которой так не хватает подавляющему большинству российских оркестров и ансамблей.
О фестивале «Московский форум» не так легко писать статью: много прекрасно исполненной музыки, много событий, и все они заслуживают внимания. Мало «помпы», мало пафоса и «дороговизны», мало шоу, которое можно было бы описывать во всех красках. И, несмотря на это, - аншлаги каждый день, занятые места на подоконниках Рахманиновского зала, заслуженные овации. Среди всех наших музыкальных фестивалей «Московский форум» пока лидирует по соотношению цена/качество с большим отрывом. Вряд ли это можно назвать справедливым. Но государство пока не очень интересуется фестивалем: за всё время его существования Министерство Культуры появилось в списке споносров только первый раз. Тем не менее, Владимиру Тарнопольскому и его команде удалось сотворить очередную неделю музыкального счастья. Так, что пока - тьфу-тьфу-тьфу - Репетиция продолжается.
Статья приводится здесь с разрешения главного редактора Елены Езерской.
.