Академик Капица, Сталин и дураки :)
Сегодня день рождения П.Л.Капицы, фигуры, мягко говоря, выдающейся не только в научном, но и в чисто человеческом измерении.
В хулиганском лубочном цикле «Сталин и дураки» академик Капица - мой любимый сквозной персонаж. А пару глав он оттянул на себя полностью.
Про жопу.
Давным-давно, еще при Сталине, когда в стране порядок был, приходит однажды Сталин на работу. Идет по коридору, слушает, как за дверьми кипит трудовая деятельность: перья скрипят, телефоны звонят, начальники ругаются, графики рисуются, отчеты тоже рисуются, план выполняется, жить становится лучше и веселей.
А Поскребышев к Берии заглядывает и говорит:
- Сталин идет по коридору.
Ему бы с такими новостями к Хрущеву заглядывать, но кто ж знал, как все обернется вскорости. Поскребышев вообще думал, что Сталин вечный. Да все так думали, может, даже академик Капица. Один Сталин так не думал.
Ну, Берия хвать бумажку со стола, из кабинета выскакивает и бегом Сталину навстречу, пока другие не успели; нечего им приставать к вождю со всякой ерундой.
- Доброе утро, Коба! Как здоровье?
- Не дождешься, сукин кот, - Сталин ему ласково. - Ладно, показывай, чего принес. Небось опять меня в газете «гавнокоманующим» пропечатали? Надо, надо что-то делать с институтом корректоров. Так, чтобы один раз и надолго. Чтобы и внукам хватило…
- Да понимаешь, Коба, тут-то все грамотно, без ошибок. Но такое, прямо даже и не знаю, как сказать. Короче, этот твой любимчик академик Капица совсем охренел. Написал тебе на меня донос!
Сталин аж в ладоши прихлопнул от удивления.
- И что пишет?
- Что я дурак!
- Вот это да! - Сталин говорит. - Какая свежая мысль! Ну-ка отдай цидульку, она все-таки мне адресована, верно? Та-ак, дорогой Иосиф Виссарионович… Товарищ Берия совсем не разбирается в физике, но пытается физиками руководить, очень грубо и во… волю… волюнтаристски… Что за слово такое? Я знал когда-то, но забыл.
Берия плечами пожал, говорит, спросить надо, может, Хрущев знает.
- Если Хрущев знает, - Сталин ему, - то знает и свинья! Ладно, читаем дальше… Я предлагал товарищу Берии приехать к нам в институт, чтобы я учил его физике, но он в ответ только ругается нехорошими словами… Создалось невыносимое положение, вредное для работы… Берия - как дирижер, который машет палочкой перед оркестром, но не слышит музыки… Не могли бы вы, Иосиф Висарионович, объяснить товарищу Берии, что он неправ… И это письмо ему покажите, а то он все письма от меня сразу рвет и выбрасывает, не читая… Что, правда выбрасываешь?!
Берия глаза опустил и надулся, как школьник провинившийся.
- Да понимаешь, Коба, ну вот достал он меня. Вот он где у меня.
И рукой по горлу, чтобы понятно было, где.
И то ли этот жест навел Сталина на мысль, то ли еще что, только Сталин глядит внимательно на Берию и тихонько говорит, почти на ухо ему:
- А ведь помру я, Лаврентий - и жопа тебе.
Берия прямо съежился весь от этих слов. А Сталин уже погромче и поуверенней:
- Точно, Лаврентий, не станет меня - и тебе на другой же день жопа.
- Ну не надо, Коба…
- Жопа, Лаврентий!
Берия лицо руками закрыл, пенсне у него от волнения запотело, поди не поверь, если сам товарищ Сталин пообещал, что он, во-первых, помрет, а во-вторых, тебе после этого жопа.
И вдруг как рявкнет Сталин на весь Кремль:
- ЖОПА!!!
А Берия от него как дунет!
Тут как раз академик Капица с докладом к Сталину приехал. На этаж поднялся, да прямо и остолбенел.
Потому что по коридору несется мимо него Берия, завывая от ужаса и заполошно махая руками, словно черт за ним гонится. А следом и правда - сам товарищ Сталин, в прекрасном настроении, скачет, будто мальчуган, то на одной ножке, то на другой и радостно орет:
- Жопа, Лаврентий!!! Жопа!!!
Капица их взглядом проводил, повернулся и уехал.
Приезжает обратно в институт, встречает академика Сахарова. Тот его спрашивает: ну, как там в Кремле, Петр Леонидыч?
Капица задумался на секунду и отвечает:
- Ну что сказать, Андрей Дмитрич… В общем, жопа там у них!
Про юбилей.
Давным-давно, еще при Сталине, когда в стране порядок был, отмечали юбилей товарища Сталина. Пригласили кучу народу - военных, артистов, ученых и так далее. Позвали, разумеется, академика Капицу.
А у Капицы на тогдашнюю власть был давно наточен зуб. Его же, считай, за шкирку выдернули из лаборатории в Кембридже, где он блистал на международной арене и морально-политически разлагался. А потом еще заставили атомную бомбу выдумывать под руководством Берии. Капица вообще не хотел бомбу делать: умаялся год за годом замышлять недоброе на благо Родины. А уж с таким начальником, как Берия, он бы и гвоздя не выдумал - не сошлись, мягко говоря, характерами. Поэтому Капица бомбу спихнул на академика Сахарова, который тогда был молодой горячий советский парень, а не старый унылый антисоветчик. А сам залез в сарай на даче - и давай паять-лудить какой-то физический аппарат. Великий был рукодельник. Но в институт еще заглядывал, а то вдруг Сахаров взорвется от избытка энтузиазма, это же всю Москву сдует вместе с товарищем Сталиным, неудобно может выйти.
И вот, значит, сидят академик Капица с академиком Сахаровым после смены в подсобке. Раздавили полбанки, чтобы стронций из организма вышел, «козла» забивают. Академик Ландау тоже стакан хлопнул и по бабам убежал, а то бы пулю расписали.
И тут приезжает курьер из Кремля с пригласительным билетом на юбилей товарища Сталина. А Капица ему небрежно:
- Спасибо, я не пойду.
Академик Сахаров как сидел напротив, так под стол и свалился. И не вылезает.
Курьеру что, его дело маленькое, он хмыкнул да уехал. А Сахаров из-под стола слабым голосом спрашивает:
- Петр Леонидыч, вы в своем уме?
- Да ладно вам, Андрей Дмитрич. Вылезайте, доиграем.
- Доиграемся!
Капица по столу костяшкой: хлоп! Прямо над головой у Сахарова. И говорит:
- Рыба!
У Сахарова в мозгу чего-то - щелк! Вылезает из-под стола, глядит вроде на Капицу, а глаза куда-то внутрь. Явно замыслил недоброе.
Капица на дачу уехал, Сахаров опять под стол. Сидит там, доминошной костяшкой снизу по столешнице постукивает и к чему-то прислушивается.
Назавтра Капице из института звонят, умоляют:
- Приезжайте, товарищ директор, а то у нас академик Сахаров с ума сошел. Во дворе по лужам прыгает. Всех посылает, говорит, не мешайте работать, я ставлю эксперимент. Прыгнет - и смотрит, как вода через край выплескивается.
- Стоп. Подождите минуту, у меня как раз дождик был.
Вышел Капица из дома, прыгнул с крыльца в лужу. Проследил за волной. Нахмурился. Вернулся к телефону, а оттуда прямо визг:
- Ой, Петр Леонидыч, спасите! Они уже с академиком Ландау вдвоем прыгают!
Капица вздохнул тяжело, поглядел с тоской на свой любимый сарай, где уже почти синхрофазотрон спаял, маленький только, и говорит:
- Ладно, высылайте машину. Должен же я этим оболтусам смету на эксперимент подписать. Сами не догадаются, а ботинки ведь не казенные у них и уже небось разваливаются. Хоть ботинки компенсируем…
А тем временем Берия сидит на работе, списки приглашенных на юбилей товарища Сталина читает. Читает раз, читает два, удивляется. Вызывает секретаря. Тычет ему бумагу в нос.
- Тут какая-то ошибка. Почему забыли эту английскую штучку, любимого физика-шмизика товарища Сталина академика Капицу, растуды его туды?
- Никак нет, не забыли, Лаврентий Палыч. Он сказал, не придет.
С Берией чуть апоплексический удар не сделался. Отдышался всесильный министр, выдвинул ящик стола, достал бутылку вазисубани, пробку внутрь пальцем протолкнул, хлебнул из горлышка. Вроде полегчало ему. Протер запотевшее от злости пенсне и зловеще так спрашивает:
- Это точно?
- Так точно, Лаврентий Палыч.
Ну все, Берия думает, капец тебе, дорогой товарищ Капица. Не простит Хозяин такого отношения. Ох, попил ты моей кровушки - теперь я в твоей искупаюсь… Хватает список и бегом к Сталину. Вот, говорит, Коба, гляди, сколько народу будет.
Сталин посмотрел в список одним глазом и сумрачно так:
- Кругом бардак - и у тебя бардак. Машинистку свою накажи, на букву «к» одна фамилия пропущена.
- Да не пропущена! Это твой любимый Капица вконец оборзел. Сказал, не придет.
- Вообще-то он твой Капица, - Сталин говорит. - Ты ж его начальник. Вот и обеспечь явку.
Берия стоит, в потолок глядит демонстративно и бормочет как бы под нос: «Тоже мне нашелся британский лорд, Черчилль недорезанный…»
- Ладно, ладно, - Сталин ему, а сам за телефон. - Не кипятись, Лаврентий. Такая штука, понимаешь, и ты Родине нужен, и Капица нужен, общее дело делаете… Алё? Генерала Власика мне… Слушай, не в службу, а в дружбу, смотайся к этому физику-шмизику Капице. И спроси, только вежливо, какого хрена он положил с прибором на Генерального Секретаря ЦК КПСС. Скажи, пускай не корчит из себя британского лорда, падла такая, а приходит ко мне на день рождения. Только подарков не надо, и так уже девать некуда. Все, дуй.
В общем, приезжает академик Капица в институт, а у ворот знакомый лимузин начальника охраны Сталина. Капица приготовился отругиваться и оправдываться, заходит во двор и видит сцену, от которой ему малость не по себе.
Стоят на краю лужи академик Сахаров и генерал Власик. А потом дружно в лужу - прыг!
Капица тихонечко задом, задом, и в свою машину. И шоферу говорит:
- Давай обратно на дачу. Мне тут больше делать нечего.
А Сталин сидит с Жуковым - к юбилею готовятся, работают с документами, этикетки друг другу читают. Тепленькие уже оба. И тут является генерал Власик в мокрых ботинках, а с ним академик Сахаров, вообще хоть выжимай.
- Это что еще за… - Сталин прямо не знает, какой придумать эпитет.
- Морской десант, - Жуков подсказывает.
- Вам подарок к юбилею от академика Капицы! - Власик рапортует.
- Тьфу, я же сказал, не надо подарков, и так уже от них Исторический Музей распух! А этого еще кормить придется, не чучело же из него набивать…
- Дорогой товарищ Сталин! - говорит академик Сахаров. - Подарок не сам я, а блестящая идея, осенившая меня под мудрым руководством академика Капицы, неусыпным надзором товарища Берии и лично вашим оплодотворяющим влиянием! Я выдумал новое оружие!
- Одно слово - академики, - Сталин бросает Жукову. - Чего только от скуки не выдумают. Ну?
- Идея такая, товарищ Сталин. Везти атомные бомбы в Америку самолетами далеко и хлопотно. Надо понаделать атомных торпед и расстрелять ими с подводных лодок американский берег. По военно-морским базам - хлоп! Хлоп! Точно попадать не обязательно, главное, поднимется гигантская волна и смоет все, что есть на берегу, к едрене матери!
- Погоди, у них же там города сплошные, - Жуков встревает. - Это ведь не только базам, но и гражданским кранты.
- Ну что поделаешь, сами виноваты, - Сахаров ему.
Сталин с Жуковым переглядываются и передергиваются оба. Прикинули, видать, какими словами обзовет их мировая общественность, если они случайно Нью-Йорк утопят. Тем более, Жуков совсем недавно с Эйзенхауэром бухал. А уж со Сталиным вообще все ихнее американское политбюро квасило. И тут такое мокрое дело наклевывается.
- А можно лучше! - Сахаров не унимается. - На дне океана есть разломы. И если у берегов Америки в эти разломы опустить атомные бомбы да правильно их взорвать, будет волна совсем до небес, метров пятьсот, которая смоет к едрене матери вообще все побережье! И кирдык Америке!
Сталин таращится на академика Сахарова, как на неведому зверушку, и соображает, что сказать.
- Нет, идея очень интересная, - бормочет он наконец, машинально нащупывая под столом бутылку хванчкары. - И мы, старые большевики, не склонны к сантиментам. Но… Но. Но?..
Тут его опять Жуков выручил. Он тоже глядел-глядел на академика Сахарова и спрашивает вдруг:
- Парень, а ты воевал?
Сахаров обиделся и надулся. А Жуков к Сталину оборачивается и ему укоризненно:
- И откуда ж у нас, Иосиф Виссарионыч, такие людоеды вырастают?
- Это не я! - Сталин быстро ему в ответ. - Это все Капица! Набрал, понимаешь, живодеров полный институт. То-то, я сейчас вспоминаю, он одно время просился к академику Павлову в помощники!
- Мама родная…
- Вот с кем приходится работать, Георгий Константиныч. Ты еще на своих раздолбаев жалуешься. А у меня - вот! Да я Гитлера так не боялся! Они ж если замыслят чего недоброе - сразу ко мне бегут хвастаться. А я как представлю себе последствия - и потом ночами не сплю!
Сахаров стоит, будто оплеванный. Судя по тому, как течет с него - оплеванный верблюдом. Генерал Власик прячет глаза и тихонько, по полшага, боязливо отодвигается от академика подальше. А то вдруг укусит или еще чего.
И тут в кабинет Берия вваливается с ящиком напареули.
Сталин сразу лучше себя почувствовал и бодро так Берии говорит:
- Слушай, Лаврентий, я тут подумал… Не хочет Капица на юбилей приходить - и замечательно! И черт с ним! Сделаем вид, будто у тебя машинистка ошиблась, а мы не заметили… Эй, Лаврентий, ты куда?! Лаврентий, только не вздумай покончить с собой, ты мне еще нужен! Да постой, дурак! Ладно, я его сниму с должности! Но ты его не трогай!
…Возвращается академик Сахаров в институт а там как раз в подсобке академик Ландау сидит, после смены вымывает из организма стронций, чтобы смело идти по бабам. Ну, Ландау сразу Сахарову сто граммов - буль-буль-буль. А Сахаров уныло снимает что-то с пиджака и в стакан - буль!
Ландау глянь: а в стакане лежит Золотая Звезда Героя Соцтруда.
- Это тебе за что, Андрей Дмитрич? - спрашивает Ландау ревниво.
Ландау все-таки год отсидел, а Сахаров по их ученым понятиям совсем пацан еще, даже под следствием не был.
- Это мне за науку, Лев Давидыч, - отвечает Сахаров просто. - Так и сказали, мол будет тебе, дураку, на будущее наука.
- А Капице тоже дали?
- Под зад коленом ему дадут. И все из-за меня! Нашелся, понимаешь, оружейных дел мастер…
…А академик Капица сидит в своем любимом сарае и увлеченно паяет синхрофазотрон. Впервые за долгие годы великий физик счастлив. От него больше не требуют замышлять недоброе. А если потребуют - он пошлет.
Вырастил себе молодую смену, наконец-то можно с чистой совестью уйти в завязку.
(с) Олег Дивов. Из цикла «Сталин и дураки», 2012
В хулиганском лубочном цикле «Сталин и дураки» академик Капица - мой любимый сквозной персонаж. А пару глав он оттянул на себя полностью.
Про жопу.
Давным-давно, еще при Сталине, когда в стране порядок был, приходит однажды Сталин на работу. Идет по коридору, слушает, как за дверьми кипит трудовая деятельность: перья скрипят, телефоны звонят, начальники ругаются, графики рисуются, отчеты тоже рисуются, план выполняется, жить становится лучше и веселей.
А Поскребышев к Берии заглядывает и говорит:
- Сталин идет по коридору.
Ему бы с такими новостями к Хрущеву заглядывать, но кто ж знал, как все обернется вскорости. Поскребышев вообще думал, что Сталин вечный. Да все так думали, может, даже академик Капица. Один Сталин так не думал.
Ну, Берия хвать бумажку со стола, из кабинета выскакивает и бегом Сталину навстречу, пока другие не успели; нечего им приставать к вождю со всякой ерундой.
- Доброе утро, Коба! Как здоровье?
- Не дождешься, сукин кот, - Сталин ему ласково. - Ладно, показывай, чего принес. Небось опять меня в газете «гавнокоманующим» пропечатали? Надо, надо что-то делать с институтом корректоров. Так, чтобы один раз и надолго. Чтобы и внукам хватило…
- Да понимаешь, Коба, тут-то все грамотно, без ошибок. Но такое, прямо даже и не знаю, как сказать. Короче, этот твой любимчик академик Капица совсем охренел. Написал тебе на меня донос!
Сталин аж в ладоши прихлопнул от удивления.
- И что пишет?
- Что я дурак!
- Вот это да! - Сталин говорит. - Какая свежая мысль! Ну-ка отдай цидульку, она все-таки мне адресована, верно? Та-ак, дорогой Иосиф Виссарионович… Товарищ Берия совсем не разбирается в физике, но пытается физиками руководить, очень грубо и во… волю… волюнтаристски… Что за слово такое? Я знал когда-то, но забыл.
Берия плечами пожал, говорит, спросить надо, может, Хрущев знает.
- Если Хрущев знает, - Сталин ему, - то знает и свинья! Ладно, читаем дальше… Я предлагал товарищу Берии приехать к нам в институт, чтобы я учил его физике, но он в ответ только ругается нехорошими словами… Создалось невыносимое положение, вредное для работы… Берия - как дирижер, который машет палочкой перед оркестром, но не слышит музыки… Не могли бы вы, Иосиф Висарионович, объяснить товарищу Берии, что он неправ… И это письмо ему покажите, а то он все письма от меня сразу рвет и выбрасывает, не читая… Что, правда выбрасываешь?!
Берия глаза опустил и надулся, как школьник провинившийся.
- Да понимаешь, Коба, ну вот достал он меня. Вот он где у меня.
И рукой по горлу, чтобы понятно было, где.
И то ли этот жест навел Сталина на мысль, то ли еще что, только Сталин глядит внимательно на Берию и тихонько говорит, почти на ухо ему:
- А ведь помру я, Лаврентий - и жопа тебе.
Берия прямо съежился весь от этих слов. А Сталин уже погромче и поуверенней:
- Точно, Лаврентий, не станет меня - и тебе на другой же день жопа.
- Ну не надо, Коба…
- Жопа, Лаврентий!
Берия лицо руками закрыл, пенсне у него от волнения запотело, поди не поверь, если сам товарищ Сталин пообещал, что он, во-первых, помрет, а во-вторых, тебе после этого жопа.
И вдруг как рявкнет Сталин на весь Кремль:
- ЖОПА!!!
А Берия от него как дунет!
Тут как раз академик Капица с докладом к Сталину приехал. На этаж поднялся, да прямо и остолбенел.
Потому что по коридору несется мимо него Берия, завывая от ужаса и заполошно махая руками, словно черт за ним гонится. А следом и правда - сам товарищ Сталин, в прекрасном настроении, скачет, будто мальчуган, то на одной ножке, то на другой и радостно орет:
- Жопа, Лаврентий!!! Жопа!!!
Капица их взглядом проводил, повернулся и уехал.
Приезжает обратно в институт, встречает академика Сахарова. Тот его спрашивает: ну, как там в Кремле, Петр Леонидыч?
Капица задумался на секунду и отвечает:
- Ну что сказать, Андрей Дмитрич… В общем, жопа там у них!
Про юбилей.
Давным-давно, еще при Сталине, когда в стране порядок был, отмечали юбилей товарища Сталина. Пригласили кучу народу - военных, артистов, ученых и так далее. Позвали, разумеется, академика Капицу.
А у Капицы на тогдашнюю власть был давно наточен зуб. Его же, считай, за шкирку выдернули из лаборатории в Кембридже, где он блистал на международной арене и морально-политически разлагался. А потом еще заставили атомную бомбу выдумывать под руководством Берии. Капица вообще не хотел бомбу делать: умаялся год за годом замышлять недоброе на благо Родины. А уж с таким начальником, как Берия, он бы и гвоздя не выдумал - не сошлись, мягко говоря, характерами. Поэтому Капица бомбу спихнул на академика Сахарова, который тогда был молодой горячий советский парень, а не старый унылый антисоветчик. А сам залез в сарай на даче - и давай паять-лудить какой-то физический аппарат. Великий был рукодельник. Но в институт еще заглядывал, а то вдруг Сахаров взорвется от избытка энтузиазма, это же всю Москву сдует вместе с товарищем Сталиным, неудобно может выйти.
И вот, значит, сидят академик Капица с академиком Сахаровым после смены в подсобке. Раздавили полбанки, чтобы стронций из организма вышел, «козла» забивают. Академик Ландау тоже стакан хлопнул и по бабам убежал, а то бы пулю расписали.
И тут приезжает курьер из Кремля с пригласительным билетом на юбилей товарища Сталина. А Капица ему небрежно:
- Спасибо, я не пойду.
Академик Сахаров как сидел напротив, так под стол и свалился. И не вылезает.
Курьеру что, его дело маленькое, он хмыкнул да уехал. А Сахаров из-под стола слабым голосом спрашивает:
- Петр Леонидыч, вы в своем уме?
- Да ладно вам, Андрей Дмитрич. Вылезайте, доиграем.
- Доиграемся!
Капица по столу костяшкой: хлоп! Прямо над головой у Сахарова. И говорит:
- Рыба!
У Сахарова в мозгу чего-то - щелк! Вылезает из-под стола, глядит вроде на Капицу, а глаза куда-то внутрь. Явно замыслил недоброе.
Капица на дачу уехал, Сахаров опять под стол. Сидит там, доминошной костяшкой снизу по столешнице постукивает и к чему-то прислушивается.
Назавтра Капице из института звонят, умоляют:
- Приезжайте, товарищ директор, а то у нас академик Сахаров с ума сошел. Во дворе по лужам прыгает. Всех посылает, говорит, не мешайте работать, я ставлю эксперимент. Прыгнет - и смотрит, как вода через край выплескивается.
- Стоп. Подождите минуту, у меня как раз дождик был.
Вышел Капица из дома, прыгнул с крыльца в лужу. Проследил за волной. Нахмурился. Вернулся к телефону, а оттуда прямо визг:
- Ой, Петр Леонидыч, спасите! Они уже с академиком Ландау вдвоем прыгают!
Капица вздохнул тяжело, поглядел с тоской на свой любимый сарай, где уже почти синхрофазотрон спаял, маленький только, и говорит:
- Ладно, высылайте машину. Должен же я этим оболтусам смету на эксперимент подписать. Сами не догадаются, а ботинки ведь не казенные у них и уже небось разваливаются. Хоть ботинки компенсируем…
А тем временем Берия сидит на работе, списки приглашенных на юбилей товарища Сталина читает. Читает раз, читает два, удивляется. Вызывает секретаря. Тычет ему бумагу в нос.
- Тут какая-то ошибка. Почему забыли эту английскую штучку, любимого физика-шмизика товарища Сталина академика Капицу, растуды его туды?
- Никак нет, не забыли, Лаврентий Палыч. Он сказал, не придет.
С Берией чуть апоплексический удар не сделался. Отдышался всесильный министр, выдвинул ящик стола, достал бутылку вазисубани, пробку внутрь пальцем протолкнул, хлебнул из горлышка. Вроде полегчало ему. Протер запотевшее от злости пенсне и зловеще так спрашивает:
- Это точно?
- Так точно, Лаврентий Палыч.
Ну все, Берия думает, капец тебе, дорогой товарищ Капица. Не простит Хозяин такого отношения. Ох, попил ты моей кровушки - теперь я в твоей искупаюсь… Хватает список и бегом к Сталину. Вот, говорит, Коба, гляди, сколько народу будет.
Сталин посмотрел в список одним глазом и сумрачно так:
- Кругом бардак - и у тебя бардак. Машинистку свою накажи, на букву «к» одна фамилия пропущена.
- Да не пропущена! Это твой любимый Капица вконец оборзел. Сказал, не придет.
- Вообще-то он твой Капица, - Сталин говорит. - Ты ж его начальник. Вот и обеспечь явку.
Берия стоит, в потолок глядит демонстративно и бормочет как бы под нос: «Тоже мне нашелся британский лорд, Черчилль недорезанный…»
- Ладно, ладно, - Сталин ему, а сам за телефон. - Не кипятись, Лаврентий. Такая штука, понимаешь, и ты Родине нужен, и Капица нужен, общее дело делаете… Алё? Генерала Власика мне… Слушай, не в службу, а в дружбу, смотайся к этому физику-шмизику Капице. И спроси, только вежливо, какого хрена он положил с прибором на Генерального Секретаря ЦК КПСС. Скажи, пускай не корчит из себя британского лорда, падла такая, а приходит ко мне на день рождения. Только подарков не надо, и так уже девать некуда. Все, дуй.
В общем, приезжает академик Капица в институт, а у ворот знакомый лимузин начальника охраны Сталина. Капица приготовился отругиваться и оправдываться, заходит во двор и видит сцену, от которой ему малость не по себе.
Стоят на краю лужи академик Сахаров и генерал Власик. А потом дружно в лужу - прыг!
Капица тихонечко задом, задом, и в свою машину. И шоферу говорит:
- Давай обратно на дачу. Мне тут больше делать нечего.
А Сталин сидит с Жуковым - к юбилею готовятся, работают с документами, этикетки друг другу читают. Тепленькие уже оба. И тут является генерал Власик в мокрых ботинках, а с ним академик Сахаров, вообще хоть выжимай.
- Это что еще за… - Сталин прямо не знает, какой придумать эпитет.
- Морской десант, - Жуков подсказывает.
- Вам подарок к юбилею от академика Капицы! - Власик рапортует.
- Тьфу, я же сказал, не надо подарков, и так уже от них Исторический Музей распух! А этого еще кормить придется, не чучело же из него набивать…
- Дорогой товарищ Сталин! - говорит академик Сахаров. - Подарок не сам я, а блестящая идея, осенившая меня под мудрым руководством академика Капицы, неусыпным надзором товарища Берии и лично вашим оплодотворяющим влиянием! Я выдумал новое оружие!
- Одно слово - академики, - Сталин бросает Жукову. - Чего только от скуки не выдумают. Ну?
- Идея такая, товарищ Сталин. Везти атомные бомбы в Америку самолетами далеко и хлопотно. Надо понаделать атомных торпед и расстрелять ими с подводных лодок американский берег. По военно-морским базам - хлоп! Хлоп! Точно попадать не обязательно, главное, поднимется гигантская волна и смоет все, что есть на берегу, к едрене матери!
- Погоди, у них же там города сплошные, - Жуков встревает. - Это ведь не только базам, но и гражданским кранты.
- Ну что поделаешь, сами виноваты, - Сахаров ему.
Сталин с Жуковым переглядываются и передергиваются оба. Прикинули, видать, какими словами обзовет их мировая общественность, если они случайно Нью-Йорк утопят. Тем более, Жуков совсем недавно с Эйзенхауэром бухал. А уж со Сталиным вообще все ихнее американское политбюро квасило. И тут такое мокрое дело наклевывается.
- А можно лучше! - Сахаров не унимается. - На дне океана есть разломы. И если у берегов Америки в эти разломы опустить атомные бомбы да правильно их взорвать, будет волна совсем до небес, метров пятьсот, которая смоет к едрене матери вообще все побережье! И кирдык Америке!
Сталин таращится на академика Сахарова, как на неведому зверушку, и соображает, что сказать.
- Нет, идея очень интересная, - бормочет он наконец, машинально нащупывая под столом бутылку хванчкары. - И мы, старые большевики, не склонны к сантиментам. Но… Но. Но?..
Тут его опять Жуков выручил. Он тоже глядел-глядел на академика Сахарова и спрашивает вдруг:
- Парень, а ты воевал?
Сахаров обиделся и надулся. А Жуков к Сталину оборачивается и ему укоризненно:
- И откуда ж у нас, Иосиф Виссарионыч, такие людоеды вырастают?
- Это не я! - Сталин быстро ему в ответ. - Это все Капица! Набрал, понимаешь, живодеров полный институт. То-то, я сейчас вспоминаю, он одно время просился к академику Павлову в помощники!
- Мама родная…
- Вот с кем приходится работать, Георгий Константиныч. Ты еще на своих раздолбаев жалуешься. А у меня - вот! Да я Гитлера так не боялся! Они ж если замыслят чего недоброе - сразу ко мне бегут хвастаться. А я как представлю себе последствия - и потом ночами не сплю!
Сахаров стоит, будто оплеванный. Судя по тому, как течет с него - оплеванный верблюдом. Генерал Власик прячет глаза и тихонько, по полшага, боязливо отодвигается от академика подальше. А то вдруг укусит или еще чего.
И тут в кабинет Берия вваливается с ящиком напареули.
Сталин сразу лучше себя почувствовал и бодро так Берии говорит:
- Слушай, Лаврентий, я тут подумал… Не хочет Капица на юбилей приходить - и замечательно! И черт с ним! Сделаем вид, будто у тебя машинистка ошиблась, а мы не заметили… Эй, Лаврентий, ты куда?! Лаврентий, только не вздумай покончить с собой, ты мне еще нужен! Да постой, дурак! Ладно, я его сниму с должности! Но ты его не трогай!
…Возвращается академик Сахаров в институт а там как раз в подсобке академик Ландау сидит, после смены вымывает из организма стронций, чтобы смело идти по бабам. Ну, Ландау сразу Сахарову сто граммов - буль-буль-буль. А Сахаров уныло снимает что-то с пиджака и в стакан - буль!
Ландау глянь: а в стакане лежит Золотая Звезда Героя Соцтруда.
- Это тебе за что, Андрей Дмитрич? - спрашивает Ландау ревниво.
Ландау все-таки год отсидел, а Сахаров по их ученым понятиям совсем пацан еще, даже под следствием не был.
- Это мне за науку, Лев Давидыч, - отвечает Сахаров просто. - Так и сказали, мол будет тебе, дураку, на будущее наука.
- А Капице тоже дали?
- Под зад коленом ему дадут. И все из-за меня! Нашелся, понимаешь, оружейных дел мастер…
…А академик Капица сидит в своем любимом сарае и увлеченно паяет синхрофазотрон. Впервые за долгие годы великий физик счастлив. От него больше не требуют замышлять недоброе. А если потребуют - он пошлет.
Вырастил себе молодую смену, наконец-то можно с чистой совестью уйти в завязку.
(с) Олег Дивов. Из цикла «Сталин и дураки», 2012