Берешь такой и читаешь мою статью "Чудо, достоверность и остранение: к вопросу о жанровой специфике фантастики", опубликованную в "Полдне". Причем, замечу, это очень сильно сокращенный вариант первой главы моей будущей книги.
1. Любое фантастоведческое исследование начинается обычно с определения, что такое литературный жанр и что такое жанр фантастики. Дело, вероятно, в том, что до сих пор нет точных определений ни того, ни другого, которые устраивали бы всех, кто берётся за эту тему. Например, Елена Ковтун сообщает следующее: «При широком понимании терминов “фантастическое” выступает в художественном произведении как способ изображения, основанный на одной из разновидностей “явного” вымысла, а фантастика в литературе - как один из типов повествования о необычайном (наряду со сказкой, мифом и др.). В обыденном же сознании понятие “фантастическое” нередко вообще сливается с представлениями о необычайном, невозможном, не существующем в реальности... Возможно, однако, и более узкое понимание фантастики. В этом случае она выступает как особая область художественной словесности, прежде всего современной. Очень часто при подобном понимании фантастику именуют “жанром”, что всё же не вполне корректно. Ведь существуют фантастические рассказы, повести, романы и даже эпопеи - т. е. фантастическое произведение, выражаясь корректным литературоведческим языком, представляет собой жанровую разновидность рассказа, повести или романа. Более логичным представляются поэтому попытки трактовки фантастики как “большого жанра”, наряду, например, с приключенческой литературой (там ведь тоже бывают и повести, и романы), детективом или даже сатирой. Понятие “жанр” выступает здесь в “базовом” значении: “сорт”, тип, вид (один из многих) литературного текста» . Получается, что если рассуждать в терминах, принятых литературоведами, то фантастику можно выделить в какой-то особый жанр лишь с особыми оговорками. Но так ли это? Давайте посмотрим, как эволюционировало само понятие жанра. Теория жанров ведёт свою историю с «Поэтики» (Ars Poetica), написанной Аристотелем в 335 году до н.э. В этом трактате великий философ высказал соображение, что искусство основано на подражательстве, которое вообще свойственно любому человеку с детства. В дальнейшем его гипотеза использовалась теоретиками для обоснования разделения литературы на «высокие» и «низкие» жанры, исходя из сословия используемого персонажа: царя, героя, бога изображает «высокий» жанр; простолюдина - «низкий». Позднее граница была проведена по поступкам персонажей: царь тоже может попасть в комическую ситуацию, в которой нет места проявлению «высоких» чувств, а простолюдин совершить нечто благородное, ставящее его на один уровень с героями. Кроме того, жанры разделяли по «способу подражания» (или по «модальности высказывания»): простое подражание мы видим на театральной сцене, а чей-то рассказ о событии следует относить к особому виду искусства - к «повествованию». Два параметра могут дать четыре сочетания: прямому подражанию соответствуют трагедия («высокий» жанр) и комедия («низкий» жанр), повествованию - эпос («высокий» жанр) и пародия («низкий» жанр). Такое деление классических жанров описал знаменитый французский литературовед Жерар Женетт в фундаментальной работе «Введение в архитекст» (Introduction à l'architexte, 1979) . Однако он же указывал, что у нас нет определенности относительно четвёртого сочетания, то есть «пародии»: тексты, на которые ссылался Аристотель, не сохранились. И ещё - «пародия» не может считаться жанром, равноценным и самостоятельным, как три предыдущих; зато таковым следует признать роман, появившийся в литературе позже: «Аристотель, указывая на существование высокой драмы, низкой драмы и высокого повествования, делает вывод (из отвращения к пустоте и страсти к равновесию), что существует и повествование низкое, и отождествляет его в предварительном порядке с пародийной эпопеей, он и не подозревает о том, что резервирует место для реалистического романа».
1.
Любое фантастоведческое исследование начинается обычно с определения, что такое литературный жанр и что такое жанр фантастики. Дело, вероятно, в том, что до сих пор нет точных определений ни того, ни другого, которые устраивали бы всех, кто берётся за эту тему.
Например, Елена Ковтун сообщает следующее:
«При широком понимании терминов “фантастическое” выступает в художественном произведении как способ изображения, основанный на одной из разновидностей “явного” вымысла, а фантастика в литературе - как один из типов повествования о необычайном (наряду со сказкой, мифом и др.). В обыденном же сознании понятие “фантастическое” нередко вообще сливается с представлениями о необычайном, невозможном, не существующем в реальности...
Возможно, однако, и более узкое понимание фантастики. В этом случае она выступает как особая область художественной словесности, прежде всего современной. Очень часто при подобном понимании фантастику именуют “жанром”, что всё же не вполне корректно. Ведь существуют фантастические рассказы, повести, романы и даже эпопеи - т. е. фантастическое произведение, выражаясь корректным литературоведческим языком, представляет собой жанровую разновидность рассказа, повести или романа. Более логичным представляются поэтому попытки трактовки фантастики как “большого жанра”, наряду, например, с приключенческой литературой (там ведь тоже бывают и повести, и романы), детективом или даже сатирой. Понятие “жанр” выступает здесь в “базовом” значении: “сорт”, тип, вид (один из многих) литературного текста» .
Получается, что если рассуждать в терминах, принятых литературоведами, то фантастику можно выделить в какой-то особый жанр лишь с особыми оговорками. Но так ли это? Давайте посмотрим, как эволюционировало само понятие жанра.
Теория жанров ведёт свою историю с «Поэтики» (Ars Poetica), написанной Аристотелем в 335 году до н.э. В этом трактате великий философ высказал соображение, что искусство основано на подражательстве, которое вообще свойственно любому человеку с детства. В дальнейшем его гипотеза использовалась теоретиками для обоснования разделения литературы на «высокие» и «низкие» жанры, исходя из сословия используемого персонажа: царя, героя, бога изображает «высокий» жанр; простолюдина - «низкий». Позднее граница была проведена по поступкам персонажей: царь тоже может попасть в комическую ситуацию, в которой нет места проявлению «высоких» чувств, а простолюдин совершить нечто благородное, ставящее его на один уровень с героями. Кроме того, жанры разделяли по «способу подражания» (или по «модальности высказывания»): простое подражание мы видим на театральной сцене, а чей-то рассказ о событии следует относить к особому виду искусства - к «повествованию». Два параметра могут дать четыре сочетания: прямому подражанию соответствуют трагедия («высокий» жанр) и комедия («низкий» жанр), повествованию - эпос («высокий» жанр) и пародия («низкий» жанр).
Такое деление классических жанров описал знаменитый французский литературовед Жерар Женетт в фундаментальной работе «Введение в архитекст» (Introduction à l'architexte, 1979) . Однако он же указывал, что у нас нет определенности относительно четвёртого сочетания, то есть «пародии»: тексты, на которые ссылался Аристотель, не сохранились. И ещё - «пародия» не может считаться жанром, равноценным и самостоятельным, как три предыдущих; зато таковым следует признать роман, появившийся в литературе позже: «Аристотель, указывая на существование высокой драмы, низкой драмы и высокого повествования, делает вывод (из отвращения к пустоте и страсти к равновесию), что существует и повествование низкое, и отождествляет его в предварительном порядке с пародийной эпопеей, он и не подозревает о том, что резервирует место для реалистического романа».
Reply
Leave a comment