У Пампуша на Твербуле.
Праздновали мы сегодня день рождения Пушкина. Стол, значит, накрыли синей тряпкой, на него водрузили бюст Пушкина,стихи его читали,заранее разученные, шампанское пили - в Опалихе у нас завсегда хорошо. На обратную путь-дорогу выдали мне букет ирисов огромных. В этом году у нас на клумбе потрясающий урожай огромных ирисов вырос. Не зря я их столько лет там сажала. Еду я обратно, в метро люди на меня удивляются, все спрашивают, что за цветы такие диковинные, советы дают как лучше их довезти, чтоб, значит, не помять и не поломать. Я киваю, улыбаюсь и подумываю, где же для них вазу-то дома найти.
И на переходе в Пушкинской мне вставляет- раз уж вазы-то нет, то неплохо бы ирисы к памятнику Пушкина возложить для красоты истории.
Перед Памятником толпа народа и голоса доносятся. Ближе подхожу- за оградкой, среди цветов стоит мужик лет 50 с остервенелом лицом и в сером плаще. Стоит не просто, а яростно стихи читает, руками размахивает, кулаки сжимает. Народ вокруг стоит и одухотворенно внемлет и еще по телефонам звонит - друзьям родным рассказывает. Цветы я по-быстрому возложила и прислушалась. А стихи-то видать дядька сам сочинил, что-то политическое на тему что Россию продали и пропили.И что-то еще про Белоруссию. Не расслышала только кто продал , а кто пропил. Вот так.
И на переходе в Пушкинской мне вставляет- раз уж вазы-то нет, то неплохо бы ирисы к памятнику Пушкина возложить для красоты истории.
Перед Памятником толпа народа и голоса доносятся. Ближе подхожу- за оградкой, среди цветов стоит мужик лет 50 с остервенелом лицом и в сером плаще. Стоит не просто, а яростно стихи читает, руками размахивает, кулаки сжимает. Народ вокруг стоит и одухотворенно внемлет и еще по телефонам звонит - друзьям родным рассказывает. Цветы я по-быстрому возложила и прислушалась. А стихи-то видать дядька сам сочинил, что-то политическое на тему что Россию продали и пропили.И что-то еще про Белоруссию. Не расслышала только кто продал , а кто пропил. Вот так.