Короли танца. Opus 3
Успела побывать на последнем из трёх московских представлений. За день до премьеры проекта в кассе было полно билетов в парте - на любой вкус: поближе за шесть, помельче подальше за 4 тысячи руб. Ни привычного аншлага, ни приставных стульев не было. Народ, те, что из любителей, расхватали балкон, а партер грозил остаться пустым, но вовремя раздали приглашения - большая часть, видимо, досталась сотрудникам и артистам Большого. Захарова, Лунькина, Степаненко, Осипова, Лопатин, и т.д. - все сходили, кроме разве что Цискаридзе. Но его не было и на сцене - в четвёртом созыве «Королей» никого из первого состава уже не осталось.
Теперь ставка была сделана на «Принцев», более молодое поколение: тройка россиян украинско-белорусской школы - Денис Матвиенко (33), Леонид Сарафанов (29) и Иван Васильев (22) и тройка с американского континента - Марсело Гомес (33), Гийом Котэ (30) и Дэвид Холберг (29). Новобранцем в этой компании был лишь Сарафанов.
Программа полностью поменялась, в чём надо отдать должное создателю проекта Сергею Даниляну. Теперь она уложилась в два отделения (и те же 2 часа), кроме того не стали делать видео-презентацию танцовщиков, хореографов и программы в целом, что казалось, было уже неотъемлемой частью проекта. Это и полное отсутствие какого-либо реквизита в номерах (за исключением легко изымаемого рояля в последнем номере), конечно, облегчает жизнь режиссёру, ведущему спектакль, и завпосту, но оставляет ощущение пустоты, удешевляет проект.
К моему сожалению и при всём моём уважении к труду танцовщиков, которых я знаю лично, Opus 3 меня не воодушевил. Программа получилась монотонной и скучноватой. Самым лучшим оказался «сюрприз» - последний номер программы «KO’d» (удивительно, но практически также я помечаю файлы про «Королей») - результат коллективного творчества американских участников проекта: Фортепианную сонату к нему написал Гийом Котэ, танцы поставил Марсело Гомес, а Дэвид Холберг предложил идею чёрно-серых костюмов. Всё было сделано по классическим канонам и очень классно. Гийом успевал даже не только потанцевать, но и сыграть кусочек на рояле в кустах за задником. Я была так же приятно удивлена хореографическим творчеством Гомеса - по тем танцам, что он выбирал для себя, мне казалось, что ему ближе современная хореография с выгибанием тела в разные стороны, а вовсе не классика. Но тут он показал, что не только ценит классическое искусство, но и хорошо понимает возможности и сильные стороны каждого участника проекта, исполнявшего сей номер (сам он в нём не танцевал). Ребята отрывались в этом, словно действительно соскучились по классике, ведь костяк нынешнего проекта - современные работы, в которых лишь местами присутствуют школьные элементы.
В отличие от этого искромётного номера первое сочинение проекта - Jazzy Five было очень скучным. Авторы его - семейный клан Бигонцетти (хореография Мауро, музыка его сына - Федерико). Папа Бигонцетти, видимо, испытывает какую-то любовь к цифре 5, иначе как объяснить, что в двух проектах Даниляна он поставил целых два балета на эту тему - для пятерых участников. И если в «Cinque», несмотря на продолжительность, присутствует и юмор, и страсть, и интересные костюмы в виде кожаных пачек (есть даже стулья и вешалки), то в новом «Джазе только пятеро» лишь невнятные связки в виде смятения рук и тыканья пальцем во все части тела. Остальное - всё то, что каждый из танцовщиков мог бы сам себе напридумать, дай им такую возможность. Может оно так и было. Хотя, как туда попало упражнение из утренней гимнастики для ягодиц, которыми ездят по полу, я не понимаю. Да и такая джазовая музыка под балет для россиян слишком сильное испытание. На фоне этого произведения «For 4» Уилдона - настоящий шедевр, и я по нему уже скучаю, особенно в первоначальном исполнении.
Второе отделение состояло из пяти сольных номеров и «KOd»а или «Коды» (замечательная игра слов, хотя в переводе, что высвечивался над сценой это обозвали "Нокаутом" - но смысл-то совсем в другом!). Вообще разбирать все сольники очень не хочется. Почти все они были в одной тональности какого-то надлома (как идейного, так и физического). Одни названия чего стоят. Кстати, кто их придумал? Почему номер Котэ на песни Барбары назвали «Убей»? Он трепетал руками и телом, словно в ускоренных кадрах старого кино. В чём был «Виновен» Денис Матвиенко, танцевавший хореографию своего любимого Эдварда Клюга на музыку Шопена? Номер был похож на всё то, что он делал в «Quatro». В каком «Лабиринте одиночества» Патрика де Бана страдал Ваня Васильев? Кстати, страдал вполне натурально - а что ещё ему оставалось делать, если трюков, в которых он так силён, в этом номере почти не было?! За ту пару прыжков и пируэт, что он совершил, публика наградила его аплодисментами. Как только Ваня вышел на сцену в брюках с голым торсом, мне тут же захотелось назвать номер - «Юноша умер». И по ходу действия желание это лишь усиливалось - не хватало виселицы и девушки в жёлтом (пары стульев и стола в придачу). Для Марсело Гомеса номер поставил работавший в Стасике Йорма Эло. Назвали его «Still of King» - Всё ещё по-королевски? На музыку Гайдна одетый в костюм а ля «Ромео на свидании» Марсело станцевал что-то непонятное и недоделанное, как само название - вроде и не классика, но и не совсем современное. И лишь Дэвиду Холбергу в очередной раз достался готовый номер от Начо Дуато (хореограф когда-то поставил его для себя), с вполне удобоваримым названием «Kaburias», в котором отражается слияние японского театра (Кабуки) с испанским традиционным танцем. Дэвид лихо справляясь с юбкой-солнцем, то завёрнутой вокруг ног, то взлетавшей словно плащ тореадора, но того ошеломляющего восторженного эффекта, что он произвел в танце от Энтони Доуэла, в этот раз не получилось.
Жаль, что не удалось мне увидеть номер Леонида Сарафанова. Его сольный кусок в «джазовом» балете напомнил юного Лёню в его «Прощании с джунглями» на Московском конкурсе 2001 года - он всё ещё умеет двигать попой телом, как никто другой, при этом не забывая о вытянутых стопах, чистых позициях и лёгкости прыжка.
Я не знаю, что будет с проектом «Короли танца» в будущем. И хотя по-прежнему в нём сплошь новые номера, премьеры, то, чего так жаждут танцовщики, но последний вариант в целом далеко уже ушёл от первоначальной очень красивой идеи, смахивая на хоть и эксклюзивный, но не дорогой продукт для проката по странам и весям.
Теперь ставка была сделана на «Принцев», более молодое поколение: тройка россиян украинско-белорусской школы - Денис Матвиенко (33), Леонид Сарафанов (29) и Иван Васильев (22) и тройка с американского континента - Марсело Гомес (33), Гийом Котэ (30) и Дэвид Холберг (29). Новобранцем в этой компании был лишь Сарафанов.
Программа полностью поменялась, в чём надо отдать должное создателю проекта Сергею Даниляну. Теперь она уложилась в два отделения (и те же 2 часа), кроме того не стали делать видео-презентацию танцовщиков, хореографов и программы в целом, что казалось, было уже неотъемлемой частью проекта. Это и полное отсутствие какого-либо реквизита в номерах (за исключением легко изымаемого рояля в последнем номере), конечно, облегчает жизнь режиссёру, ведущему спектакль, и завпосту, но оставляет ощущение пустоты, удешевляет проект.
К моему сожалению и при всём моём уважении к труду танцовщиков, которых я знаю лично, Opus 3 меня не воодушевил. Программа получилась монотонной и скучноватой. Самым лучшим оказался «сюрприз» - последний номер программы «KO’d» (удивительно, но практически также я помечаю файлы про «Королей») - результат коллективного творчества американских участников проекта: Фортепианную сонату к нему написал Гийом Котэ, танцы поставил Марсело Гомес, а Дэвид Холберг предложил идею чёрно-серых костюмов. Всё было сделано по классическим канонам и очень классно. Гийом успевал даже не только потанцевать, но и сыграть кусочек на рояле в кустах за задником. Я была так же приятно удивлена хореографическим творчеством Гомеса - по тем танцам, что он выбирал для себя, мне казалось, что ему ближе современная хореография с выгибанием тела в разные стороны, а вовсе не классика. Но тут он показал, что не только ценит классическое искусство, но и хорошо понимает возможности и сильные стороны каждого участника проекта, исполнявшего сей номер (сам он в нём не танцевал). Ребята отрывались в этом, словно действительно соскучились по классике, ведь костяк нынешнего проекта - современные работы, в которых лишь местами присутствуют школьные элементы.
В отличие от этого искромётного номера первое сочинение проекта - Jazzy Five было очень скучным. Авторы его - семейный клан Бигонцетти (хореография Мауро, музыка его сына - Федерико). Папа Бигонцетти, видимо, испытывает какую-то любовь к цифре 5, иначе как объяснить, что в двух проектах Даниляна он поставил целых два балета на эту тему - для пятерых участников. И если в «Cinque», несмотря на продолжительность, присутствует и юмор, и страсть, и интересные костюмы в виде кожаных пачек (есть даже стулья и вешалки), то в новом «Джазе только пятеро» лишь невнятные связки в виде смятения рук и тыканья пальцем во все части тела. Остальное - всё то, что каждый из танцовщиков мог бы сам себе напридумать, дай им такую возможность. Может оно так и было. Хотя, как туда попало упражнение из утренней гимнастики для ягодиц, которыми ездят по полу, я не понимаю. Да и такая джазовая музыка под балет для россиян слишком сильное испытание. На фоне этого произведения «For 4» Уилдона - настоящий шедевр, и я по нему уже скучаю, особенно в первоначальном исполнении.
Второе отделение состояло из пяти сольных номеров и «KOd»а или «Коды» (замечательная игра слов, хотя в переводе, что высвечивался над сценой это обозвали "Нокаутом" - но смысл-то совсем в другом!). Вообще разбирать все сольники очень не хочется. Почти все они были в одной тональности какого-то надлома (как идейного, так и физического). Одни названия чего стоят. Кстати, кто их придумал? Почему номер Котэ на песни Барбары назвали «Убей»? Он трепетал руками и телом, словно в ускоренных кадрах старого кино. В чём был «Виновен» Денис Матвиенко, танцевавший хореографию своего любимого Эдварда Клюга на музыку Шопена? Номер был похож на всё то, что он делал в «Quatro». В каком «Лабиринте одиночества» Патрика де Бана страдал Ваня Васильев? Кстати, страдал вполне натурально - а что ещё ему оставалось делать, если трюков, в которых он так силён, в этом номере почти не было?! За ту пару прыжков и пируэт, что он совершил, публика наградила его аплодисментами. Как только Ваня вышел на сцену в брюках с голым торсом, мне тут же захотелось назвать номер - «Юноша умер». И по ходу действия желание это лишь усиливалось - не хватало виселицы и девушки в жёлтом (пары стульев и стола в придачу). Для Марсело Гомеса номер поставил работавший в Стасике Йорма Эло. Назвали его «Still of King» - Всё ещё по-королевски? На музыку Гайдна одетый в костюм а ля «Ромео на свидании» Марсело станцевал что-то непонятное и недоделанное, как само название - вроде и не классика, но и не совсем современное. И лишь Дэвиду Холбергу в очередной раз достался готовый номер от Начо Дуато (хореограф когда-то поставил его для себя), с вполне удобоваримым названием «Kaburias», в котором отражается слияние японского театра (Кабуки) с испанским традиционным танцем. Дэвид лихо справляясь с юбкой-солнцем, то завёрнутой вокруг ног, то взлетавшей словно плащ тореадора, но того ошеломляющего восторженного эффекта, что он произвел в танце от Энтони Доуэла, в этот раз не получилось.
Жаль, что не удалось мне увидеть номер Леонида Сарафанова. Его сольный кусок в «джазовом» балете напомнил юного Лёню в его «Прощании с джунглями» на Московском конкурсе 2001 года - он всё ещё умеет двигать попой телом, как никто другой, при этом не забывая о вытянутых стопах, чистых позициях и лёгкости прыжка.
Я не знаю, что будет с проектом «Короли танца» в будущем. И хотя по-прежнему в нём сплошь новые номера, премьеры, то, чего так жаждут танцовщики, но последний вариант в целом далеко уже ушёл от первоначальной очень красивой идеи, смахивая на хоть и эксклюзивный, но не дорогой продукт для проката по странам и весям.