О советском кино и ракурсах
Вчера вечерний кинозал в домашней обстановке заполнился фильмом Владимира Меньшова "Москва слезам не верит". А пишу я об этом всем известном фильме потому, что впервые видел его целиком за один раз, и впервые у меня возникло определенное отношение к этому фильму.
В качестве лирического отступления вспоминаются строки из недавнего поста ЖЖ моего френда deniss_bergiss, где приведена цитата из интервью Бориса Гребенщикова. Музыкант говорит о перевоплощении и переселении душ. Якобы, в Индии люди рождаются, чтобы вырасти духовно, в Африке - развить ритмичность, а в России рождаются те, кто раньше были демонами. Далее следует оговорка, что под демонами понимается некая сила, превосходящая силу обычного человека, сила эгоистичная, мысли которой заняты собой практически целиком и полностью. От себя бы я в этот список добавил потребительство, которое порождает эгоизм, отсутствие потребности в духовном наставничестве и агрессивное отрицание необходимости в таковом.
Так вот в линиях судеб, которые написал Владимир Меньшов, в те годы не слишком выражена глухота людей друг к другу, называемая ныне эгоизмом. Применительно к России, возможно, идеи коллективизма и Французской революции, по-своему истолкованные большевиками, как раз имели особую ценность. Однако, учитывая природную склонность к эгоизму, жизнь в таких жестких рамках обязательств по отношению к обществу, долго продолжаться не могла. Единственный человек, который абсолютно понимаем с современных позиций, поступивший "адекватно" с этих самых позиций, был телеоператор, отец Александры. Но, в контексте фильма и выстроенных в нем взаимоотношений, человек этот выглядел так, что хотелось вымыть руки после сцен с его участием.
В какой-то момент я представил себе, как смотрелся этот фильм на Западе и в Америке. Наш пресловутый соцреализм в руках Меньшова превратился в некую фолк-трагикомедию. Смешанный жанр на основе "народной жизни", тот стиль, который не был чужд Кустурице, например. С этих позиций, кино Меньшова - абсолютная классика мирового значения.
А ведь всего лишь истории судеб трех, иногда незадачливых, иногда серьезных, таких разных характеров.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции