(no subject)
шла от метро с одним из любимых преподавателей
преподаватель обо мне: "как всегда вся в себе, вся в рок-н-ролле"
я вынимая плеер из ушей, уже собиралась сказать, что какой там, это всего лишь брит-поп
но из наушников раздавались такие гитарные риффы, шо тут уж действительно
как в песне Зимовья "Всегда готов к рок-н-роллу!"
я, кстати, уже не помню точно, кого я именно слушала
но тут два варианта
(я уже не буду озвучивать эти прекрасные имена, вы и так поняли)
другой преподаватель интересуется, езжу ли я в Питер
я отвечаю, что вот уже 4 месяца не ездила
на что получаю: "Ну, для Вас это много!"
всё-таки насколько мы во власти прошлых представлений
завидую вашему знанию, что я это я (c)
меня это забавляет
мой имидж, по ходу, ничем не переломать
из скорбного и ужасного: мой ipodишко почему-то отказывается работать
не включается - и всё тут
ведь нашёл, скот, время!
вообще отсутствие плеера - для меня самая большая проблема
всё что угодно, но без музыки я передвигаться по городу
просто не умею. и особенно - ездить в транспорте. это просто кошмар.
становлюсь ужасно уязвимой
из хорошего:
читала замечательную
Занавес нянюшки Лагтон
Нянюшка Лагтон уснула. Громко всхрапнула один раз. Голова упала на грудь, очки сдвинуты на лоб. Сидит у каминной решетки, палец в наперстке поднят, иголка с ниткой опущены. Старушка всхрапывает еще и еще раз, а на ее коленях, укрытых фартуком, лежит большой отрез голубого узорчатого, с разными фигурами, полотна.
Животные, которыми расшито полотно, остаются неподвижными до тех пор, пока нянюшка Лагтон не всхрапнет в пятый раз. Один, два, три, четыре, пять - наконец-то старушка уснула по-настоящему. Антилопа кивает зебре, жираф выглядывает сквозь листву на вершине дерева, все оживает и приходит в движение.
В узоре на голубой материи застыли стаи диких животных и озеро, лежащее внизу, мост и город с округлыми крышами, маленькие мужчины и женщины, скачущие по мосту на лошадях и глядящие из окон. Но как только старая нянюшка всхрапнула в пятый раз, голубая ткань рассеялась прозрачным воздухом, деревья закачали ветвями, стал слышен плеск воды в озере и видны люди, идущие по мосту и машущие руками из окон.
Отправились в путь и животные. Первыми вышли слон и зебра; за ними - жираф и тигр; следом - страус, мандрил и 12 сурков. Пингвины и пеликаны засеменили вперевалку, бок о бок, задевая друг друга клювами.
Солнцем над ними сияет золотой наперсток нянюшки Лагтон, а когда нянюшка всхрапывает, звери слышат свист ветра в лесу. Они спускаются вниз на водопой, и, пока животные шагают, голубой занавес (а нянюшка Лагтон расшивает его для окна гостиной миссис Джон Джаспер Гингэм) превращается в дорогу, сотканную из травы, и роз, и маргариток, усыпанную белыми и черными камнями, с лужами и проселочными тропинками, и маленькими лягушками, скачущими в разные стороны, чтобы слоны не растоптали их. Звери спускаются все ниже и ниже, к подножью холма, к озеру на водопой.
И вот все собрались на берегу: одни склонились к воде, другие подняли головы вверх. Да, это была чудесная картина… Вы только представьте весь этот мир, устроившийся на коленях старой нянюшки Лагтон, пока она спала, сидя на своем виндзорском стуле в свете лампы. Представьте ее фартук, покрытый розами и травой, со всеми этими дикими животными, тяжело ступающими по нему, и - нянюшку Лагтон, которая смертельно испугалась стука своего зонтика о прутья клетки в зоопарке! И высоко подпрыгнула, заметив маленького черного жучка. Но сейчас нянюшка Лагтон спит, нянюшка Лагтон не видит ничего этого.
Слоны пили; жирафы выглядывали сквозь листву высочайших тюльпанных деревьев. А люди, переходившие через мост, бросали им бананы и подкидывали ананасы в воздух и прекрасные золотые свертки, набитые айвой и розовыми лепестками, для обезьян, так любящих их.
Вот показалась старая Королева в своем паланкине. Прошествовал генерал, за ним - премьер-министр, адмирал, палач, влиятельные сановники и дельцы чудного города с названием Милламарчмантополис.
Никто не мешал дивным животным, а многие жалели их, ведь всем было хорошо известно, что даже самые маленькие обезьянки находятся под властью чар. Жители знали, что все они попали в ловушку к огромной великанше, и великаншу эту звали Лагтон.
Они могли видеть ее из своих окон, возвышающуюся над ними. Ее лицо напоминало склон горы с гигантскими обрывами, ущельями и расселинами ее глаз и волос, носа и зубов. И каждое животное, заблудившееся на ее землях, великанша замораживала живьем, так что весь день они стояли неживыми, застывшими на ее коленях. Но когда великанша засыпала, звери освобождались и спускались вечером к озеру, в Милламарчмантополис, на водопой.
Внезапно старая нянюшка Лагтон встряхнула складчатую ткань. Это большая муха, жужжавшая вокруг лампы, разбудила ее. Проснувшись, она села и снова воткнула свою иглу в узорчатую материю. Животные исчезли в ту же секунду… Воздух сгустился в голубое полотно… И занавес снова неподвижно лежал на ее коленях.
Нянюшка Лагтон подняла свою иглу и продолжила шитье для гостиной миссис Гингэм.
вместо того, чтобы писать про Базарова
лазала по очаровательному сайту
Девендры Бэнхарта
а ещё - внимание-внимание!- в Москве выставка Саши Васильева
информация тут
я пойду всенепременно, если что - присоединяйтесь
помню его картины по газете живой звук
боже. сто лет назад было
всем - удачных выходных
а любимым женщинам - скорее выздороветь
я по вам скучаю
преподаватель обо мне: "как всегда вся в себе, вся в рок-н-ролле"
я вынимая плеер из ушей, уже собиралась сказать, что какой там, это всего лишь брит-поп
но из наушников раздавались такие гитарные риффы, шо тут уж действительно
как в песне Зимовья "Всегда готов к рок-н-роллу!"
я, кстати, уже не помню точно, кого я именно слушала
но тут два варианта
(я уже не буду озвучивать эти прекрасные имена, вы и так поняли)
другой преподаватель интересуется, езжу ли я в Питер
я отвечаю, что вот уже 4 месяца не ездила
на что получаю: "Ну, для Вас это много!"
всё-таки насколько мы во власти прошлых представлений
завидую вашему знанию, что я это я (c)
меня это забавляет
мой имидж, по ходу, ничем не переломать
из скорбного и ужасного: мой ipodишко почему-то отказывается работать
не включается - и всё тут
ведь нашёл, скот, время!
вообще отсутствие плеера - для меня самая большая проблема
всё что угодно, но без музыки я передвигаться по городу
просто не умею. и особенно - ездить в транспорте. это просто кошмар.
становлюсь ужасно уязвимой
из хорошего:
читала замечательную
Занавес нянюшки Лагтон
Нянюшка Лагтон уснула. Громко всхрапнула один раз. Голова упала на грудь, очки сдвинуты на лоб. Сидит у каминной решетки, палец в наперстке поднят, иголка с ниткой опущены. Старушка всхрапывает еще и еще раз, а на ее коленях, укрытых фартуком, лежит большой отрез голубого узорчатого, с разными фигурами, полотна.
Животные, которыми расшито полотно, остаются неподвижными до тех пор, пока нянюшка Лагтон не всхрапнет в пятый раз. Один, два, три, четыре, пять - наконец-то старушка уснула по-настоящему. Антилопа кивает зебре, жираф выглядывает сквозь листву на вершине дерева, все оживает и приходит в движение.
В узоре на голубой материи застыли стаи диких животных и озеро, лежащее внизу, мост и город с округлыми крышами, маленькие мужчины и женщины, скачущие по мосту на лошадях и глядящие из окон. Но как только старая нянюшка всхрапнула в пятый раз, голубая ткань рассеялась прозрачным воздухом, деревья закачали ветвями, стал слышен плеск воды в озере и видны люди, идущие по мосту и машущие руками из окон.
Отправились в путь и животные. Первыми вышли слон и зебра; за ними - жираф и тигр; следом - страус, мандрил и 12 сурков. Пингвины и пеликаны засеменили вперевалку, бок о бок, задевая друг друга клювами.
Солнцем над ними сияет золотой наперсток нянюшки Лагтон, а когда нянюшка всхрапывает, звери слышат свист ветра в лесу. Они спускаются вниз на водопой, и, пока животные шагают, голубой занавес (а нянюшка Лагтон расшивает его для окна гостиной миссис Джон Джаспер Гингэм) превращается в дорогу, сотканную из травы, и роз, и маргариток, усыпанную белыми и черными камнями, с лужами и проселочными тропинками, и маленькими лягушками, скачущими в разные стороны, чтобы слоны не растоптали их. Звери спускаются все ниже и ниже, к подножью холма, к озеру на водопой.
И вот все собрались на берегу: одни склонились к воде, другие подняли головы вверх. Да, это была чудесная картина… Вы только представьте весь этот мир, устроившийся на коленях старой нянюшки Лагтон, пока она спала, сидя на своем виндзорском стуле в свете лампы. Представьте ее фартук, покрытый розами и травой, со всеми этими дикими животными, тяжело ступающими по нему, и - нянюшку Лагтон, которая смертельно испугалась стука своего зонтика о прутья клетки в зоопарке! И высоко подпрыгнула, заметив маленького черного жучка. Но сейчас нянюшка Лагтон спит, нянюшка Лагтон не видит ничего этого.
Слоны пили; жирафы выглядывали сквозь листву высочайших тюльпанных деревьев. А люди, переходившие через мост, бросали им бананы и подкидывали ананасы в воздух и прекрасные золотые свертки, набитые айвой и розовыми лепестками, для обезьян, так любящих их.
Вот показалась старая Королева в своем паланкине. Прошествовал генерал, за ним - премьер-министр, адмирал, палач, влиятельные сановники и дельцы чудного города с названием Милламарчмантополис.
Никто не мешал дивным животным, а многие жалели их, ведь всем было хорошо известно, что даже самые маленькие обезьянки находятся под властью чар. Жители знали, что все они попали в ловушку к огромной великанше, и великаншу эту звали Лагтон.
Они могли видеть ее из своих окон, возвышающуюся над ними. Ее лицо напоминало склон горы с гигантскими обрывами, ущельями и расселинами ее глаз и волос, носа и зубов. И каждое животное, заблудившееся на ее землях, великанша замораживала живьем, так что весь день они стояли неживыми, застывшими на ее коленях. Но когда великанша засыпала, звери освобождались и спускались вечером к озеру, в Милламарчмантополис, на водопой.
Внезапно старая нянюшка Лагтон встряхнула складчатую ткань. Это большая муха, жужжавшая вокруг лампы, разбудила ее. Проснувшись, она села и снова воткнула свою иглу в узорчатую материю. Животные исчезли в ту же секунду… Воздух сгустился в голубое полотно… И занавес снова неподвижно лежал на ее коленях.
Нянюшка Лагтон подняла свою иглу и продолжила шитье для гостиной миссис Гингэм.
вместо того, чтобы писать про Базарова
лазала по очаровательному сайту
Девендры Бэнхарта
а ещё - внимание-внимание!- в Москве выставка Саши Васильева
информация тут
я пойду всенепременно, если что - присоединяйтесь
помню его картины по газете живой звук
боже. сто лет назад было
всем - удачных выходных
а любимым женщинам - скорее выздороветь
я по вам скучаю