"Жутко громко и запредельно близко"
я давно не писала никаких около-рецензий, но тут не могу молчать.
от чтения книги "Жутко громко и запредельно близко" я испытала самый что ни на есть шок.
бедные деревья, сколько же вас ушло на эту жутко косноязычную, чудовищно алогичную, кое-как слепленную, претенциозную и запредельно переоценённую книжонку? дорогие деревья, мне перед вами очень стыдно. так же, как Джонатану Сафрану Фоеру стыдно за тех, кто убивает курочек и коровок и потом их ест.
итак, я пытаюсь ответить на вопрос "чем же так плоха эта книга?". но теряюсь, потому что в ней ужасно всё.
впрочем, спасибо хоть за то, что половину этого пухлого романа можно пролистать.
ничего удивительного, ведь книга написана следующим образом: полстраницы вот так - xxxxxxxxx, а потом ещё полстраницы цифрами - 628928277. а ещё повторяется по 25 раз фраза "Самолёты врезаются в здания" для пущего эффекта.
и, кроме того, автор набирает некоторые особо значимые слова 28 шрифтом. пишет их лесенкой, а буквы в столбик. а ещё вставляет в текст кучу глубокобессмысленных картинок. это чертовски оригинально, браво, автор!
язык, друзья, вообще заслуживает отдельного упоминания. тут, конечно, и автору спасибо, и переводчику. ведь только здесь вы увидите, например, такое: "Я повернула голову и почувствовала, что сейчас вырву". Или: "У меня глаза паршивят". И ещё: "Она раскололась через плач". и так все 500 с лишним страниц. все раскалываются, а глаза у бабки паршивят и паршивят. "Я ей сказал, что она зыкинская. Она раскололась. Я ей сказал, что она зыкинская. Она назвала меня сладким".
и если в "Цветах для Элджернона" или "Книжном воре" косноязычие выглядит гармонично и стилистически оправданно, то здесь - как будто Фоер с переводчиком на пару скребут ножичком по стеклу.
ещё в тексте много незамыленных сентенций, например, таких: "Всё родившееся обречено на смерть, а значит, наши жизни - как небоскрёбы".
запредельно оригинально, само собой.
но! (как я могла забыть!) у нас же есть главный герой, который призван напомнить нам Холдена Колфилда и Чарли Гордона: у него тоже психические отклонения и он любит задавать людям до ужаса тупые обескураживающие вопросы. "А что же вы не погибли в аварии? <...> - Меня не было в машине. - Почему вас не было в машине?".
а ещё он "не сексист и не гомофоб", - так милый мальчик любит представляться. так вот, знакомьтесь, Оскар Шелл, ему (!) 9 лет, и он потерял своего отца 11 сентября. вы ж понимаете, мы автоматически должны его пожалеть, ведь мальчик такой милый, у него "гири на сердце" и он скучает по папе. наш Оскар ставит себе синяки, чтобы мама обратила на него внимание, говорит ей "отъебись", но потом всё же поправляется -"отсовокупись", ведь он же воспитанный мальчик, хороший сынок, но меж тем он мечтает разломить череп всей своей семейке: маме - за то, что забыла папу, папе - за то, что умер, а бабушке - за то, что невпопад смеялась и всхлипывала на его школьном спектакле. Оскар ходит по Нью-Йорку и потряхивает своим...хм.. тамбурином, так что рука начинает болеть, а в минуты душевного волнения, ну или просто так, говорит собеседнику: "Бабай".
а ещё наш добрый малый любит Стива Хокинга, (ну, кроме папы, само собой) и очень интересуется, трахается ли его мама со своим бойфрендом.
"Или еще одна фишка: я мог бы научить анус разговаривать, когда пержу", - вот что мы узнаём о нашем талантливом герое уже на первой странице. впечатляет, нечего сказать.
но мальчик вообще очень любознателен и смышлён в этой теме. судите сами: "Я достаточно знаю про аистов, чтобы понимать, что они не приносят детей. То, что я знаю не про аистов, я знаю из Интернета, потому что спросить мне некого. Например, я знаю, что минет делают пенисом, засовывая его кому-нибудь в рот. Ещё я знаю, что член - это пенис. А буцефаллос, само собой, конский пенис. Я знаю, что когда женщина занимается сексом, у неё мокро в ПЗ, хотя почему мокро, я не знаю. Я знаю, что ПЗ - это пизда и ещё жопа. Я знаю, что такое вибраторы в принципе, но не знаю, что такое конч, если конкретно. Я знаю, что такое анальный секс - это когда трахают в анус, хотя об этом предпочёл бы не знать".
Или вот, например, ещё штрихи к портрету главного героя: "Я распечатал несколько попавшихся по ходу фоток (акула, нападавшая на девочку; <...> та актриса, которой делает минет (???) её нормальный бойфренд, солдат, которого обезглавливают в Ираке (?) <...>) и добавил их ко "Всякой всячине, которая со мной приключилась".
Внимание, вопрос: что с переводчиком?! Ну и с автором и героем, само собой.
может, зря я картинки-то пролистала? а вдруг на них были "нормальные бойфренды", которые делают "минет" своим подружкам?!
хотя нет, пожалуй, не надо.
идём дальше.
"Она была запредельно красивая, и лицо, как у мамы (казалось, что оно улыбается, хоть она и не улыбалась), и громадные сиськи".
"Он раздвинул мне ноги. Его ладони прижались к моим бёдрам изнутри. Мои бёдра прижались к его ладоням снаружи. Он надавил", - а это, если что, из воспоминаний бабушки для внука.
и так постоянно! анусы, сиськи, петтинг, ПЗ и ЖП, у кого где и что мокро и что кому и куда засовывают. а потом слёзы, сопли, наставленные в туалете синяки.
просто Бойцовский клуб паноптикум какой-то. но мальчик скучает по папе.
и дело ведь не в косноязычии и "физиологичности текста". чего там я только не читала в юности. и Сорокина, и Виктора Ерофеева, и мамлеевских "Шатунов", и Паланика, и Уэлша, и кучу трэшовых авторов из рыжей "альтернативной серии".
но книга ведь названа "смешной ("Оборжацца", - отвечу я словами главного героя), нежной, изящно построенной".
не постмодернистским экспериментом, нет. и не продолжением постмодернистких традиций.
то есть мальчик вполне реален и мил. и его просто должно быть жалко.
а что может быть проще, чем выдавить из нас слезу, приплетя трагические события?
но автор идёт ещё дальше. это вам не "Мальчик в полосатой пижаме", где всё совсем уж безызкусно (эта повесть, кстати, получше будет, несмотря на примитивизм и слезовыжимательность).
а Фоер-то у нас может написать предложение лесенкой, и так будет оригинально, и всем ой как нравится! вот так и получается коммерческий успех. трагедия на заднем плане + слова
в
с
т
о
л
б
и
к
кстати, вот что любопытно. я осмотрительно не стала дочитывать злобно-безыскусную книжонку "Белое на чёрном" Рубена Гальего. поняв суть, я её удалила почти сразу же. так же надо было поступить и с Фоером. потому что либо мне нравится сразу, либо никогда. вчитаться и полюбить - это не про меня.
пожалуй, с захваленным Халедом Хоссейни пока обожду. а то вдруг там что-то подобное.
лучше Момо Капора почитаю:)
но как же меня взбесила эта книжка всё-таки!
в майский денёк пишу о ней в ЖЖ вместо того, чтобы торчать где-нибудь на шашлыках.)
заранее прошу прощения у тех, кому книга понравилась
я вовсе не злобная, нет
кстати, а какие книги вам кажутся переоценёнными?
и всем, для кого актуально, хороших шашлыков!