Dec 03, 2012 19:53
Абсурднейшая ситуация, вгоняющая в ступор всех, кто знаком с моим сыном Алоном (то бишь учителей, школьных психологов, тренеров, моих друзей, моих знакомых, знакомых моих знакомых, далее везде): юное шахматное дарование абсолютно не петрит в математике. То-есть ни бум-бум, вопреки всем законам логики и генетики! Меня изрядно задолбало объяснять очередной училке извиняющимся тоном, что да, должен по идее соображать, раз в шахматы играет, но у него каким-то удивительным образом не математическая, а как раз-таки лингвистическая логика, и вообще он чистый гуманитраций, вон какие оценки. А шахматы... Ну и что, что Таль был орлом в математике? На всякое правило всегда найдется исключение, его подтверждающее. Аккурат наш случай.
Но гены генами, а школу надо как-то закончить. И хотя бы на 4 ехиды эту математику вытянуть надо, кровь из носа.
В среду - очередная контрольная по математике. Пришел деточка со школы, дрыханул пару часов - и сел готовиться к контрольной. Сидел долго. Аж полчаса. Приходит и говорит:
- Мама, тут такое дело, у нас скоро (в следующий аж понедельник! - прим. автора) контрольная по английскому. Я побежал к Бар заниматься.
Бар - девочка-одноклассница. Высокая, тонкая и звонкая, с мальчишеской фигурой (вооот такие плечи! - сказал о ней Алон с придыханием) и тонкими каштановыми волосами до плеч. Триатлонистка и серфингистка. Моя большая надежда в плане привлечения моего худосочного выьюноша к спорту.
- Я пошел заниматься английским. К Бар, - сказал мой младший сын. Со светящимися от счастья глазами.
Первая любовь... Боюсь, не освоим мы математику на 4 ехиды. Зато может чего-нибудь другое не менее важное освоим...
А я, дура, сижу и затаив дыхание слежу за развитием событий. Не вмешиваюсь, не задаю вопросов. Пеку блины, когда Бар посещает наши скромные пенаты - она их очень любит. Проверяю, как они там подготовились к английскому (они, самое смешное, действительно готовятся!). И чуть не каждый вечер жду, когда вьюнош проводит девочку и вернется домой с невидящими от счастья глазами...
Аидише мамэ... А кто сказал, что это плохо?