Элгин и Кастильоне
( Начало) Дальше происходят вещи, которые прямо бери и вставляй в исторический роман, что и делали неоднократно. В 1860 году маньчжуро-китайцы захватывают делегацию (два британских посла, Паркс и Лок, журналист "Таймс", плюс небольшой сопровождающий отряд англичан, французов и индийцев, -- всего около сорока человек), прибывшую для переговоров о мире к принцу (гуну) Исиню (брату сбежавшему от греха императора Сяньфэна). Европейцев допрашивают, пытают (медленное разрезание, тысяча кусочков) и большинство казнят. Послы и еще четырнадцать человек уцелели, остальные нет. Кошмар длился две недели. Выданные (по требованию Элгина) трупы были неопознаваемы.
Тут, наверное, пауза, потому что это надо как-то осмыслить. Осмыслили.
Представитель древней и славной шотландской фамилии лорд Элгин, командующий британскими войсками в Китае, недолго думает, как быть дальше. И да, если у кого-то в памяти всплыл тот Элгин-Брюс (да-да, Брюс), что добыл "мраморы" из Пантеона, что в Афинах на Акрополе, те самые мраморы, с которыми непонятно что делать, -- отдать назад бедным грекам или оставить вперед богатым британцам, это неспроста, т.к. человек, очистивший Пантеон от мраморов, как картошку от кожуры, был нашему китайскому Элгину отцом. Вот и думает Элгин-младший, как бы нам поступить, ведь все-таки надобно уже, наконец, подписать мир, ибо караул слегка устал. Но все-таки надобно и варварство неслыханное тоже как-то не простить. Думает думу лорд Элгин, а не взять ли нам, вообще-то, весь Пекин? Нет, думает он, ту мач. Ну... может, возьмем хотя бы Гугун? Сердце страны возьмем и сделаем из него пепел... Но нет. Пепел Гугуна будет слишком сильно стучаться в маньчжуро-китайское сердце, нехорошо получится, для всех нехорошо. Ну что ж, тогда сделаем пепел хотя бы из игрушечного, красивенького местечка, из Сада Садов с его мрамором (у Элгинов, похоже, был какой-то собственный счет к мрамору), простыми в разъяснении деревьями и прочими китайскими финтифлюшками, которых, уточню, в Юаньминюане было девяносто процентов все-таки, если не больше. Кастильоне и Бенуа стояли там маленьким европейским островком. В принятии решения удовлетвориться Юаньминюанем участвовали российский посол Игнатьев и французский дипломат, барон Гро.
Сказано -- сдалано. В течение трех дней три с половиной тысячи солдат жгли сады и дворцы Юаньминюаня, предварительно разграбив. Сожгли почти все. Ворота дворца были заперты, поэтому вместе с архитектурой сгорели 300 евнухов, наложниц и прочего обслуживающего персонала. Надо сказать, что погибли, в первую очередь, китайские строения -- китайская архитектура вообще не ориентирована на вечность, если это не гробница. Творение же Кастильоне устояло и было доуничтожено уже только в 1900-м, когда Альянс вошел в Пекин, чтобы немного прибить к земле очумелое Боксерское восстание. Сами китайцы тоже с удовольствием приложили руки к истреблению Сада Садов -- мародерство и Культурная революция довершили дело, начатое Элгином. А тогда, в 1860-м, императорский дом вернулся в обветшалый Гугун и остался там до самого Пу И. Тридцатилетний император Сяньфэн, и так-то не самый полнокровный человек, слег и вскоре умер; ему наследовал единственный шестилетний сын.
18 октября 1860 года мирный договор подписали в Тяньцзине -- все участвовавшие в описанных событиях варварские державы как-то друг друга поняли и более того, по впечатлению, отнеслись к происшедшему как-то... функционально. Вы, мол, так, а мы, мол, эдак. Ком а ля гер.
Кое-какие штуки из Юаньминюаня стали всплывать в последнее время на аукционах -- на гонконгском Кристиз пара бронз, о которых как-то... как-то ужасно болезненно на мой взгляд пишут, что несут они на себе следы кисти Джузеппе Кастильоне. Его, мол, животные, не чьи-нибудь. Какие-то артефакты бродят по Европе, хотя и разошлись они после того сожжения и грабежа, в основном, по частным рукам. Однако Старого Летнего дворца больше нет, остался кое-как восстановленный парк, то, что при всей любви к природе, все-таки объективно возобновляемо -- воды, пригорки, травы, деревья, цветы и все то прочее, что могут восстановить люди. Без Джузеппе Кастильоне.
Историк не выносит из этой истории ничего, никакого урока. Пожалуй, только полную беспомощность перед лицом истории и эмоционально-интеллектуальный тупик, на обожженной глухой стене которого написано лишь "Это история". Тупики в истории случаются крайне редко, даже после потопов возрождаются цивилизации, даже после извержений вулканов остаются фрески, даже после ядерных катаклизмов растет укроп и на нем вызревает преинтереснейших форм клубника. История -- не глухой коридор, который можно заложить гранитным блоком, а река, которая все равно размоет себе новое русло, пойдет меандром, дотечет до Пребесконечного океана. Не знаю, есть ли в этом утешение, скорее всего, нет. Такие истории, как эта, остаются примером: не ищи правых и виноватых -- не просто потому что не надо этого делать, а потому что не найдешь.
Поставим им всем цветов, что ли, от Джузеппе Кастильоне.
Хронологический ландшафт:
Джузеппе Кастильоне: 1688-1766
император Канси: 1654-1722
император Юнчжэн: 1678-1735
император Цяньлун: 1711-1799
экспедиции Цяньлуна в Джунгарию: 1755-1757
император Петр I Романов: 1672-1725
король Людовик XV: 1710-1774
построен и оформлен в современном виде Фонтенбло: до 1540 г.
лорд Элгин ("афинский"): 1766-1841
сняты мраморы Пантеона: 1801-1812
император Сянфэн: 1831-1861
лорд Элгин ("пекинский"): 1811-1863
Вторая Опиумная война: 1856-1860
уничтожение посольства, уничтожение дворца Юаньминюань, подписание мирного договора: октябрь 1860 г.
Вот здесь дип-переписка Элгина, где упоминается парламентерский флаг, под которым послы шли на переговоры, то, что Юаньминюань на момент решения о сожжении находился во власти англо-французских войск, требование материальной компенсации семьям погибших и т.д. Интересно, что французы вступили во Вторую опиумную войну, после того как был казнен французский миссионер. Нет, мы, конечно, все знаем о причинах и поводах, но что-то уж слишком часто поводами делаются судьбы отдельных... Эх, да ладно.
То, что осталось
Тут, наверное, пауза, потому что это надо как-то осмыслить. Осмыслили.
Представитель древней и славной шотландской фамилии лорд Элгин, командующий британскими войсками в Китае, недолго думает, как быть дальше. И да, если у кого-то в памяти всплыл тот Элгин-Брюс (да-да, Брюс), что добыл "мраморы" из Пантеона, что в Афинах на Акрополе, те самые мраморы, с которыми непонятно что делать, -- отдать назад бедным грекам или оставить вперед богатым британцам, это неспроста, т.к. человек, очистивший Пантеон от мраморов, как картошку от кожуры, был нашему китайскому Элгину отцом. Вот и думает Элгин-младший, как бы нам поступить, ведь все-таки надобно уже, наконец, подписать мир, ибо караул слегка устал. Но все-таки надобно и варварство неслыханное тоже как-то не простить. Думает думу лорд Элгин, а не взять ли нам, вообще-то, весь Пекин? Нет, думает он, ту мач. Ну... может, возьмем хотя бы Гугун? Сердце страны возьмем и сделаем из него пепел... Но нет. Пепел Гугуна будет слишком сильно стучаться в маньчжуро-китайское сердце, нехорошо получится, для всех нехорошо. Ну что ж, тогда сделаем пепел хотя бы из игрушечного, красивенького местечка, из Сада Садов с его мрамором (у Элгинов, похоже, был какой-то собственный счет к мрамору), простыми в разъяснении деревьями и прочими китайскими финтифлюшками, которых, уточню, в Юаньминюане было девяносто процентов все-таки, если не больше. Кастильоне и Бенуа стояли там маленьким европейским островком. В принятии решения удовлетвориться Юаньминюанем участвовали российский посол Игнатьев и французский дипломат, барон Гро.
Сказано -- сдалано. В течение трех дней три с половиной тысячи солдат жгли сады и дворцы Юаньминюаня, предварительно разграбив. Сожгли почти все. Ворота дворца были заперты, поэтому вместе с архитектурой сгорели 300 евнухов, наложниц и прочего обслуживающего персонала. Надо сказать, что погибли, в первую очередь, китайские строения -- китайская архитектура вообще не ориентирована на вечность, если это не гробница. Творение же Кастильоне устояло и было доуничтожено уже только в 1900-м, когда Альянс вошел в Пекин, чтобы немного прибить к земле очумелое Боксерское восстание. Сами китайцы тоже с удовольствием приложили руки к истреблению Сада Садов -- мародерство и Культурная революция довершили дело, начатое Элгином. А тогда, в 1860-м, императорский дом вернулся в обветшалый Гугун и остался там до самого Пу И. Тридцатилетний император Сяньфэн, и так-то не самый полнокровный человек, слег и вскоре умер; ему наследовал единственный шестилетний сын.
18 октября 1860 года мирный договор подписали в Тяньцзине -- все участвовавшие в описанных событиях варварские державы как-то друг друга поняли и более того, по впечатлению, отнеслись к происшедшему как-то... функционально. Вы, мол, так, а мы, мол, эдак. Ком а ля гер.
Кое-какие штуки из Юаньминюаня стали всплывать в последнее время на аукционах -- на гонконгском Кристиз пара бронз, о которых как-то... как-то ужасно болезненно на мой взгляд пишут, что несут они на себе следы кисти Джузеппе Кастильоне. Его, мол, животные, не чьи-нибудь. Какие-то артефакты бродят по Европе, хотя и разошлись они после того сожжения и грабежа, в основном, по частным рукам. Однако Старого Летнего дворца больше нет, остался кое-как восстановленный парк, то, что при всей любви к природе, все-таки объективно возобновляемо -- воды, пригорки, травы, деревья, цветы и все то прочее, что могут восстановить люди. Без Джузеппе Кастильоне.
Историк не выносит из этой истории ничего, никакого урока. Пожалуй, только полную беспомощность перед лицом истории и эмоционально-интеллектуальный тупик, на обожженной глухой стене которого написано лишь "Это история". Тупики в истории случаются крайне редко, даже после потопов возрождаются цивилизации, даже после извержений вулканов остаются фрески, даже после ядерных катаклизмов растет укроп и на нем вызревает преинтереснейших форм клубника. История -- не глухой коридор, который можно заложить гранитным блоком, а река, которая все равно размоет себе новое русло, пойдет меандром, дотечет до Пребесконечного океана. Не знаю, есть ли в этом утешение, скорее всего, нет. Такие истории, как эта, остаются примером: не ищи правых и виноватых -- не просто потому что не надо этого делать, а потому что не найдешь.
Поставим им всем цветов, что ли, от Джузеппе Кастильоне.
Хронологический ландшафт:
Джузеппе Кастильоне: 1688-1766
император Канси: 1654-1722
император Юнчжэн: 1678-1735
император Цяньлун: 1711-1799
экспедиции Цяньлуна в Джунгарию: 1755-1757
император Петр I Романов: 1672-1725
король Людовик XV: 1710-1774
построен и оформлен в современном виде Фонтенбло: до 1540 г.
лорд Элгин ("афинский"): 1766-1841
сняты мраморы Пантеона: 1801-1812
император Сянфэн: 1831-1861
лорд Элгин ("пекинский"): 1811-1863
Вторая Опиумная война: 1856-1860
уничтожение посольства, уничтожение дворца Юаньминюань, подписание мирного договора: октябрь 1860 г.
Вот здесь дип-переписка Элгина, где упоминается парламентерский флаг, под которым послы шли на переговоры, то, что Юаньминюань на момент решения о сожжении находился во власти англо-французских войск, требование материальной компенсации семьям погибших и т.д. Интересно, что французы вступили во Вторую опиумную войну, после того как был казнен французский миссионер. Нет, мы, конечно, все знаем о причинах и поводах, но что-то уж слишком часто поводами делаются судьбы отдельных... Эх, да ладно.
То, что осталось