День Победы: история моего прадеда
«Мам, скажи год рождения отца бабы Гали,» - я лихорадочно писала маме поздним вечером, - «я нашла сайт, где можно проследить судьбу родных, которые воевали.»
«Не поверишь. Я тоже думала все эти дни о Петре Ивановиче,» - ответила мама.
Я вбила данные, передо мной развернулся скан пожелтевшего от времени списка. Военно-пересыльный пункт фиксировал всех прибывших. Записали и моего прадеда, Петра Ивановича Брусенцева. В фамилии ошибка. Остальные данные совпадают. «Село Глебово, да! Я была в том доме, помню земляной пол!» - мама подтвердила, что под номером 189 в этом списке значится мой прадед.
Он не любил рассказывать про войну. Веселый, с хитринкой во взгляде, он всегда был рад пошутить. Но про войну из него и слова не вытянешь. Так рассказывали и баба Галя - его дочь, и Виктор Петрович - его сын, и моя мама. Я прадеда не застала. Он умер в 62 года.
Семейный анекдот: баба Галя, тогда тоненькая девушка, собирается по своим делам. «Мама, папа, я пойду?» Мама: «Иди с Богом.» Папа: «Нет, Галинк, иди одна!» Петр Иванович был знатный тролль.
Он работал завскладом. Случилась недостача. В Советском Союзе с этим было строго. Петру Ивановичу повезло: не расстреляли. Был судим, сослан на поселение. Грянула война. Прадед попал в штрафную роту.
Он никогда не рассказывал подробностей. Но мы знаем: это было очень страшно. Штрафные роты и батальоны, согласно знаменитому приказу 1942 года, который известен в народе как «Ни шагу назад», должны были кровью искупить свою вину.
Прадед участвовал в форсировании Днепра.
В 1945 году он дошел до самой Вены со своим товарищем - они были минометчиками. Взрывом накрыло обоих. Товарища убило на месте. Прадеда сильно ранило: осколки попали в позвоночник и ногу. Они будут беспокоить его всю жизнь. Лечить хронические боли тогда не умели...
Прадед получил медаль «За боевые заслуги.»
После ранения его эвакуировали в госпиталь. Он лечился там почти год. Бабушка рассказывала, что семья не знала, где Петр Иванович и что с ним. Но - надеялись и ждали. Он вернулся к своим только в 1946 году, весной.
И никогда не рассказывал про войну. Боль - полагаю, не только физическая, но и душевная, мучила его до конца жизни. Я верю, что моя прабабушка Мария, очень светлый человек, смогла как-то компенсировать пережитое своей любовью.
Мария Николаевна, жена Петра Ивановича (слева)
Когда я смотрю на этот пожелтевший список военно-пересыльного пункта, то вижу живого человека, молодого, полного сил и упрямой надежды выжить - и увидеть своих.
Мне кажется, важно помнить родных такими. Не отлитыми в бронзе и не высеченными в мраморе, а живыми и близкими. Пусть даже многие, как и я, не застали своих прадедов и прабабушек.
У меня нет фото прадеда - из-за карантина доступ к семейному архиву, что хранится у старшего поколения, пока невозможен. Но я очень хочу записать, чтобы не забыть, и рассказать сыну.
С Днем Победы, друзья.
Об одном думается в этот день: пожалуйста, пусть больше никогда.
«Не поверишь. Я тоже думала все эти дни о Петре Ивановиче,» - ответила мама.
Я вбила данные, передо мной развернулся скан пожелтевшего от времени списка. Военно-пересыльный пункт фиксировал всех прибывших. Записали и моего прадеда, Петра Ивановича Брусенцева. В фамилии ошибка. Остальные данные совпадают. «Село Глебово, да! Я была в том доме, помню земляной пол!» - мама подтвердила, что под номером 189 в этом списке значится мой прадед.
Он не любил рассказывать про войну. Веселый, с хитринкой во взгляде, он всегда был рад пошутить. Но про войну из него и слова не вытянешь. Так рассказывали и баба Галя - его дочь, и Виктор Петрович - его сын, и моя мама. Я прадеда не застала. Он умер в 62 года.
Семейный анекдот: баба Галя, тогда тоненькая девушка, собирается по своим делам. «Мама, папа, я пойду?» Мама: «Иди с Богом.» Папа: «Нет, Галинк, иди одна!» Петр Иванович был знатный тролль.
Он работал завскладом. Случилась недостача. В Советском Союзе с этим было строго. Петру Ивановичу повезло: не расстреляли. Был судим, сослан на поселение. Грянула война. Прадед попал в штрафную роту.
Он никогда не рассказывал подробностей. Но мы знаем: это было очень страшно. Штрафные роты и батальоны, согласно знаменитому приказу 1942 года, который известен в народе как «Ни шагу назад», должны были кровью искупить свою вину.
Прадед участвовал в форсировании Днепра.
В 1945 году он дошел до самой Вены со своим товарищем - они были минометчиками. Взрывом накрыло обоих. Товарища убило на месте. Прадеда сильно ранило: осколки попали в позвоночник и ногу. Они будут беспокоить его всю жизнь. Лечить хронические боли тогда не умели...
Прадед получил медаль «За боевые заслуги.»
После ранения его эвакуировали в госпиталь. Он лечился там почти год. Бабушка рассказывала, что семья не знала, где Петр Иванович и что с ним. Но - надеялись и ждали. Он вернулся к своим только в 1946 году, весной.
И никогда не рассказывал про войну. Боль - полагаю, не только физическая, но и душевная, мучила его до конца жизни. Я верю, что моя прабабушка Мария, очень светлый человек, смогла как-то компенсировать пережитое своей любовью.
Мария Николаевна, жена Петра Ивановича (слева)
Когда я смотрю на этот пожелтевший список военно-пересыльного пункта, то вижу живого человека, молодого, полного сил и упрямой надежды выжить - и увидеть своих.
Мне кажется, важно помнить родных такими. Не отлитыми в бронзе и не высеченными в мраморе, а живыми и близкими. Пусть даже многие, как и я, не застали своих прадедов и прабабушек.
У меня нет фото прадеда - из-за карантина доступ к семейному архиву, что хранится у старшего поколения, пока невозможен. Но я очень хочу записать, чтобы не забыть, и рассказать сыну.
С Днем Победы, друзья.
Об одном думается в этот день: пожалуйста, пусть больше никогда.