Сила судьбы, Стасик, 9.10.2010
Право же, от концертного исполнения отличается только наличием условных костюмчиков красно-синих. Наши - синие. Назвать это действие оперным спектаклем язык не поворачивается.
Претензии появились с самого начала - что-то сделали с увертюрой, которая стала на себя не похожа. В правом углу децибелами вырвался геликон - чрезвычайно неприятный слуху инструмент, если его не смягчают и не поддерживают. Части увертюры разделены паузами в несколько секунд. Музыка-геликон-музыка - пауза- кого-то ждем-музыка. Итого : самую приятную часть разорвали на клочки и разнесли по закоулочкам.
Занавес открылся - и найди пять отличий от декораций того же театра к Тоске. Набор безликих металлических кубиков. Без подсказки и не разберешься, чем вдохновлялся художник. Оказывается - базальтовыми образованиями в Исландии. Возможно, если бы опера называлась Силы природы, они были кстати. Увы, это было задание режиссера - лишить декорации какой бы то ни было привязки к оригинальному месту действия. Эти абстрактные шестигранные призмы как-то сразу оскопили эмоциональную составляющую. Где я нахожуся? Ключ на старт, пять, четыре, три. Но ни одна из труб так и не взлетела. Зато за три часа легким взмахом занавеса все конструкции покрылись ржавчиной, а главные герои - сединой. Это такой тонкий намек для тех, кто пропустил субтитры "Прошло пять лет", "Прошло пятнадцать лет"..
Напомнили, что искусство это условное - слушайте музыку и наслаждайтесь. Хм. Певцы старались. Элеонора - Гогешвили, Альваро - Полкопин, Карлос - Поликанин, Прецезиола - Владимирская.
Цыганку лишили всего цыганского - нарядили в синий мундирчик, и таким образом раскрыли её тайную рекрутскую сущность. И если раньше она - с какой-то точки зрения - могла собой олицетворять судьбу, сейчас она просто слилась с хором. Превратилась в дочь полка, нет, в маркитантку. Купировали несколько сцен, и без того хромой сюжет лишился какой бы то связи с живыми людьми. Баланс жизни и небытия сместился.
Порадовали только хоры и Владимирская. Rataplan оказался самой живой мизансценой. Чайная ложечка высокого искусства досталась таки зрителям.
Ох, pieta, pieta...
Претензии появились с самого начала - что-то сделали с увертюрой, которая стала на себя не похожа. В правом углу децибелами вырвался геликон - чрезвычайно неприятный слуху инструмент, если его не смягчают и не поддерживают. Части увертюры разделены паузами в несколько секунд. Музыка-геликон-музыка - пауза- кого-то ждем-музыка. Итого : самую приятную часть разорвали на клочки и разнесли по закоулочкам.
Занавес открылся - и найди пять отличий от декораций того же театра к Тоске. Набор безликих металлических кубиков. Без подсказки и не разберешься, чем вдохновлялся художник. Оказывается - базальтовыми образованиями в Исландии. Возможно, если бы опера называлась Силы природы, они были кстати. Увы, это было задание режиссера - лишить декорации какой бы то ни было привязки к оригинальному месту действия. Эти абстрактные шестигранные призмы как-то сразу оскопили эмоциональную составляющую. Где я нахожуся? Ключ на старт, пять, четыре, три. Но ни одна из труб так и не взлетела. Зато за три часа легким взмахом занавеса все конструкции покрылись ржавчиной, а главные герои - сединой. Это такой тонкий намек для тех, кто пропустил субтитры "Прошло пять лет", "Прошло пятнадцать лет"..
Напомнили, что искусство это условное - слушайте музыку и наслаждайтесь. Хм. Певцы старались. Элеонора - Гогешвили, Альваро - Полкопин, Карлос - Поликанин, Прецезиола - Владимирская.
Цыганку лишили всего цыганского - нарядили в синий мундирчик, и таким образом раскрыли её тайную рекрутскую сущность. И если раньше она - с какой-то точки зрения - могла собой олицетворять судьбу, сейчас она просто слилась с хором. Превратилась в дочь полка, нет, в маркитантку. Купировали несколько сцен, и без того хромой сюжет лишился какой бы то связи с живыми людьми. Баланс жизни и небытия сместился.
Порадовали только хоры и Владимирская. Rataplan оказался самой живой мизансценой. Чайная ложечка высокого искусства досталась таки зрителям.
Ох, pieta, pieta...