(no subject)
Случайно купила острый козий творог и, отдышавшись, не могла не вспомнить папу. И как он любил перченую еду. "Вырви-глаз" под названием схуг, йеменский острый соус, он ел столовыми ложками.
Вообще, в папе, при его остром, я бы даже сказала, гипертрофированном, европейском чувстве эстетики, явно всплыл некий совершенно сефардский ген. Он и внешне чем-то походил на сефарда. Если я похожа на своего еврейского пра-прадеда - светлыми глазами и русыми кудрями, то папа пошел в чернявую линию, и даже кожа его была смугловатого оттенка. А несколько лет назад я читала исследование о том, как на самом деле выглядел Иисус (папа, прости, я знаю, у тебя с ним всегда были разногласия). В статье был размещен "фоторобот", с которого на меня смотрел никто иной, как мой отец - загорелый лобастый человек с широким носом.
Отец дружил с восточными людьми. Он специально ездил в какую-то забегаловку в богом забытый Рош-Айн только потому, что там подавали лучший, по его словам, "марак регель" (йеменский суп из телячьих ножек). Он вынюхал рабочую столовку в районе рынка Кармель в Тель-Авиве, в которой паслись "альтезахены", и клялся, что никогда не едал вкуснее их простой еды, начиненной перцем и прочими специями.
Родившись "русским" исключительно по досадной случайности, папа даже чай не признавал, пил только кофе. Правда, тут все-таки вмешалась его "европейскость" - предпочитал эспрессо. Всегда - "маленький" и крепкий, без сахара. Он целенаправленно ездил в, никому другому не заметные, даже не кафе, - киоски в Тель-Авиве, потому что там готовили хороший кофе. Например, на Кикар Рабин, на углу, был такой малюсенький киоск. И еще на Кикар Кдумим в Яффо. Меня он научил варить турецкий, в джезвах, подаренных ему представителями также очень любимых им, армянского и грузинского народов.
Он мог часами втыкать во вселенную, сидя с маленьким кофе за столиком где-нибудь в его любимом Тель-Авиве. Кофейная часть меня - от него. А перченостью приходится довольствоваться условной:)
Вообще, в папе, при его остром, я бы даже сказала, гипертрофированном, европейском чувстве эстетики, явно всплыл некий совершенно сефардский ген. Он и внешне чем-то походил на сефарда. Если я похожа на своего еврейского пра-прадеда - светлыми глазами и русыми кудрями, то папа пошел в чернявую линию, и даже кожа его была смугловатого оттенка. А несколько лет назад я читала исследование о том, как на самом деле выглядел Иисус (папа, прости, я знаю, у тебя с ним всегда были разногласия). В статье был размещен "фоторобот", с которого на меня смотрел никто иной, как мой отец - загорелый лобастый человек с широким носом.
Отец дружил с восточными людьми. Он специально ездил в какую-то забегаловку в богом забытый Рош-Айн только потому, что там подавали лучший, по его словам, "марак регель" (йеменский суп из телячьих ножек). Он вынюхал рабочую столовку в районе рынка Кармель в Тель-Авиве, в которой паслись "альтезахены", и клялся, что никогда не едал вкуснее их простой еды, начиненной перцем и прочими специями.
Родившись "русским" исключительно по досадной случайности, папа даже чай не признавал, пил только кофе. Правда, тут все-таки вмешалась его "европейскость" - предпочитал эспрессо. Всегда - "маленький" и крепкий, без сахара. Он целенаправленно ездил в, никому другому не заметные, даже не кафе, - киоски в Тель-Авиве, потому что там готовили хороший кофе. Например, на Кикар Рабин, на углу, был такой малюсенький киоск. И еще на Кикар Кдумим в Яффо. Меня он научил варить турецкий, в джезвах, подаренных ему представителями также очень любимых им, армянского и грузинского народов.
Он мог часами втыкать во вселенную, сидя с маленьким кофе за столиком где-нибудь в его любимом Тель-Авиве. Кофейная часть меня - от него. А перченостью приходится довольствоваться условной:)