На границе со Смоленщиной
В прошлый вторник, 28 апреля, снова ездил на границу со Смоленщиной, к деревням Холмово и Острицы. В прошлый раз мне там понравилось - ну и сейчас оказалось ничуть не хуже.
Правда, в этот раз я не поехал сразу в Холмово, а остановился на поле напротив 1-х Остриц, отъехал подальше от дороги и приступил к распаковке лётного снаряжения. Сегодня намечалось знаменательное событие - первый взлёт на новой технике, парамоторе Snap Ego.
День клонился к вечеру, солнце светило сквозь дымку, было тепло, но дул довольно сильный и порывистый южный ветер. Он посвистывал в лесках ограждения винта, а при порывах и сам пропеллер начинал вертеться, негромко жужжа шестернями редуктора. Опасаясь взлетать в "дульник" на незнакомой технике, решил для начала побегать с ней по земле. Тут никаких прблем не возникло - жёсткие распорки вместо качающихся у моей версии "Ракета", как оказалось, даже удобнее при встёгивании в подвеску и маневрировании на земле. Карабины находятся хотя и заметно выше, чем на "Ракете", но не настолько, чтобы это вносило какие-то дополнительные трудности в привычные действия при " обратном" старте: взялся за свободные концы, потянул, развернулся, побежал. Клеванты, однако, я всё-таки перевязал сантиметров на 10 ниже, предварительно отметив маркером их прежнее положение - дело в том, что у меня и раньше руки в полёте затекали из-за того, что их приходилось слишком высоко задирать, особенно при отпущеннызх триммерах.
Ветерок тем временем немного стих, да и время тянуть дальше уж было некуда - того и гляди, солнце сядет. Нащупал ручку над правым плечом, потянул - моторчик затарахтел. Насколько же это удобнее, чем с "Ракетом", который, чтобы завести, нужно обязательно снимать со спины! Потянул концы - крыло послушно расправилось и с шуршанием встало над головой. Всё как раньше. Теперь развернуться, немного поддать газку - тяга винта толкает в спину, я бегу по полю, отталкивая ногами землю - теперь можно ещё поддать... и тут внезапный подхват тяги буквально сорвал меня с земли! Параплан круто поднимался в небо, тахометр показывал 8700 оборотов, хотя до упора курка газа было ещё далеко. Так, попробуем сбросить... Что за чёрт - я едва-едва ослабил нажим на курок, а обороты провалились сразу до 5500 - а с ними проваливаться начал и весь аппарат... Чуть добавляю - и снова тяга нарастает рывком, и аппарат лезет вверх. Ничего похожего не было у "Ракета" - там тяга дозировалась равномерно и предсказуемо - правда, тяги той вечно не хватало. А тут... прямо как у Уэллса: "это же была не машина, а гарцующий осел, который к тому же упрямо скакал все только вверх и вверх". Облетая по периметру поле, я всё пытался приноровиться к взрывному характеру аппарата, и под конец вроде бы сумел найти с ним общий язык. Очень плавно отпуская газ, удалось поймать обороты горизонтального полёта - около 7000. А запас мощности позволял выделывать вещи, невозможные с "Ракетом" - например, в повороте затянуть клеванту и дать газу - возросшее усилие буквально обносило меня вокруг кончика крыла, поворот выходил практически на месте - тогда как на "Ракете" приходилось занудно и долго поворачивать "блином", трясясь над каждым метром высоты, как скряга над копейкой. Попробовал заглушиться в воздухе и снова завести двигатель - это получалось без проблем, одной рукой.
Ну, раз так - значит, можно приступать к выполнению основной задачи - воздушной разведке. Вот только топлива бы ещё наболтать пару-тройку литров - леший знает, какой там у него расход... Бак, кстати, здоровенный - на 14 литров, с полной заправкой махнуть можно очень далеко.
Сел без проблем - подвеска удобная, переход из маршевого положения в положение "шасси выпущены" занимает секунду (как и обратная трансформация на взлёте).
И вот опять, теперь уже ожидаемый толчок в спину на разбеге - и земля проваливается вниз. Лечу невысоко, метрах на 100 - выше всё-таки сильновыто дует, приходится держать градусов под 45 к генеральному курсу. Не трогая триммеров, нажал акселератор, чтобы проверить его работу - всё в порядке, тросики ходят свободно, скорость подросла. Горизонт тонет в дымке, Солнце - мутно-красное, на него почти можно смотреть не жмурясь. Перелетаю дорогу, внизу темнеют ольшаники в пойме речки Мошны. Среди голых деревьев мелькает лось - перебегает речку и останавливается в мелколесье, видимо, в недоумении - что за странная штука жужжит сверху. Сбросив газ, ныряю к нему вниз, описываю "круг почёта" (он всё стоит, не убегая) - и лечу дальше. Пролетаю над Холмово и вижу, как с поля возле деревни взлетает крупная светлая птица, летит вдоль леса, набирая высоту, и уходит к болоту - почти наверняка журавль, но всё-таки далековато, чтобы уверенно сказать без бинокля. Не пытаясь преследовать его, лечу дальше на запад и пересекаю границу Смоленской области, дальше - сплошной лес без полян и просек - да и дорогу, которую разведывал, перегородила пойма ручейка - на колёсах здесь не проехать. Болото к югу от дороги выгорело примерно на 2/3 - вся восточная часть под деревьями чёрная. А вот поляны, над которыми я лечу, как ни странно, огонь не тронул. Утром, решил я, тут наверняка будут токовать тетерева. А переночевать можно будет вон там - перед ручейком, перегораживающим дорогу. Всё, пора возвращаться. Пролетаю низко над болотом, лихо разворачиваюсь с набором высоты (йу-хху!) и ложусь на обратный курс.
Когда я во второй раз коснулся земли, багровый пузырь Солнца уже опускался за кромку леса. Когда уложил снаряжение в машину и выехал на дорогу - уже окончательно стемнело. До намеченного с воздуха места доехал без приключений - дорога для Зелёного вполне проходима, если ехать осторожно. А вот через ручей не стоило даже пытаться переехать - сверху я всё оценил правильно. Луна давала достаточно света, чтобы ориентроваться на открытой местности без забытого дома фонаря. Опасаясь клещей, не стал устраивать открытую лёжку - пересилив лень, поставил палатку. Протянуло несколько припозднившихся вальдшнепов, с горелого болота совсем близко прокричала пара журавлей. В ручье "икали" остромордые лягушки. В ожидании раннего подъёма не стал даже ужинать, завалился спать.
Проснулся от холода и от голосов первых певчих дроздов, зазвучавших ещё в ночной темноте. Когда перебрался через ручей, стало понятно, что предчувствие меня не обмануло - на поляне бормотало и чуфыкало. насколько можно было оценить по звукам, там было штук пять косачей, причём не на деревьях, а на земле. Не стал пытаться подобраться к ним в темноте - треск прошлогоднего бурьяна наверняка выдал бы меня, так что пошёл дальше к болоту и лесу западнее поляны - сверху вчера было хорошо видно, что там вдоль дороги тянется узкий "язык" высокого сосняка с ёлками, а вокруг в основном березняки.
Из интересного: в том самом островке старого ельника с сосной совершенно фоновым видом оказалась московка - отовсюду звучали её позывки и песенки. Когда брёл по краю болота (в несгоревшей его части), слышал из лесу одиночное "ууу - ухуху" длиннохвостой неясыти. Было уже совсем светло. На краю поляны, где в неё вдавался острый "мыс" леса, держались дрозды-рябинники, причём вели они себя, как возле колонии - провожали меня треском, не улетали. На рассвете, когда из-за горизонта показался край Солнца, его поприветствовали криками целых три пары журавлей (включая ту, что я слышал вечером). Одного потом видел - он пролетел над поляной.
С тетеревами же получился полный облом - из-за тех самых зарослей сухой пижмы их было слышно, но не видно. Вели они себя довольно бесстрашно - тетёрки (которых было много - примерно столько же, сколько косачей, то есть штук пять), рассевшись по берёзам вокруг, громко кудахтали - ругались, а петухи продолжали заниматься в зарослях своими делами, периодически подлетая вверх на полтора метра, чтобы не терять меня из виду. Порой я даже видел между стеблей сверкающие белые задницы - но о том, чтобы что-то снять, не шло и речи.
На луговине распевали луговые чеканы и полевые жаворонки, из поймы ручейка текал бекас, в лесу перекрикивали друг дружку зяблики, лесные коньки и певчие дрозды. Потом, когда я уже оставил тетеревов в покое и только слушал продолжение их концерта, жуя в лагере бутерброд с тресковой печёнкой, где-то рядом подал голос седой дятел, а прямо надо мной пролетела с хриплыми воплями серая цапля.
Потом солнце стало припекать, косачи замолчали, а я загрузился в машину и тронулся в обратный путь. кстати, клещей я боялся не зря - собирая палатку, нашёл троих. Правда, ни одного не снял с себя.
На обратном пути традиционно заехал в Парфёнки. Воды в пруду с прошлого раза не прибавилось - так и стоит полуспущенным. Отмели зарастают болотной травой и осваиваются куликами: чибисы явно нацелились там гнездиться (как и на Выглядовском на Нарских), видел также стайку турухтанов, травников, поручейников и пару больших веретеников. Много уток, преимущественно речных - свиязи, широконоски, оба чирка, кряквы и даже пара серых. Нырков то ли не было вовсе, то ли они держались где-то совсем далеко. Множество чаек - озёрки, серебристые, и неожиданно - стая белокрылых крачек штук не меньше 50, возможно, между ними были и чёрные, но не определил - далеко.
Очень много хищников - постоянно в поле зрения кто-то парит, но достоверно опознал только коршунов, самца болотного луня и канюков. С криками, паря в восходящих потоках, пролетели три журавля. В тростниках видел камышевых овсянок и желтоголовых трясогузок. Над прудом пролетали деревенские ласточки.
В самой деревне Большие Парфёнки, в своём гнезде на водонапорной башне аист сидит, судя по всему, на яйцах - во всяком случае, сидит плотно, не вставая. Вторую птицу не видел.
Проезжая Нарские, имел возможность оценить численность озёрных чаек на маленькой колонии между Минским и Можайским шоссе - что-то спугнуло птиц, они все взлетели и повисли над колонией белым облаком. Не меньше сотни, а скорее - ближе к двум.