Казнить нельзя помиловать ©
Поглубже вникнем в суть очередного судейского конфуза, каковым без всякой натяжки можно считать определение Мосгорсуда от 02.06.2011 г.
Разбор крайне актуален, так как подача частной жалобы на него истекает буквально через несколько дней, а именно, с учетом праздничных сдвижек, - 14 июня с.г.
Итак, в данном документе содержится следующая как минимум двусмысленная фраза, которая приводит к неоднозначному пониманию мотивов и существа судейского решения:
"Такого требования как признание недействительным документов, принятых по результатам служебной проверки, проводившейся Посольством России .., в ходе судебного разбирательства, в том числе в судебном заседании 22 апреля 2011 г., истцом не заявлено (л.д.223-225)".
Что бы эта словесная конструкция означала?
Из неё понятно только одно - ходатайство "не заявлено".
Но "не заявлено" вообще (1), или "не заявлено" в конкретном документе (2), на который судья даёт ссылку?
Вопрос не праздный.
Уточнение: в ходе последнего ознакомления с материалами дела выяснилось, что под скромной нерасшифрованной судьей записью "(л.д.223-225)" скрывается не протокол с/з, как можно было бы вполне логично предположить, а документ "Дополнительные исковые требования Истца" от 22.04.2011 г.
Если в определении речь идет о "вообще" (1), то судья, мягко говоря, лукавит.
Аргументация подобных подозрений в отношении судьи достаточно подробно освещена, а доводы разложены по полочкам в сообщениях Доживем до понедельника (с) и Доживем до понедельника (с) - 2. После ознакомления с протоколом от 2 июня с.г. добавить к ним можно разве что следующее.
Ни один из участников процесса (кроме, конечно, судьи) не рискнул поставить под сомнение тот факт, что ходатайство истца о признании посольских документов недействительными всё же прозвучало во время судебного заседания 22.04.2011 г. (собственно говоря, по этой самой причине истец с таким нетерпением ожидал выхода протокола от 2-го июня, чтобы убедиться, не окажется ли в нем искаженной суть произошедшей разборки). На июньском заседании говорилось лишь о том, что устные ходатайства судом не принимаются, следовательно, истцу необходимо было после 22 апреля подкрепить свои слова в письменной форме. А коль истец этого не сделал, то, дескать, можно считать, что ходатайства вообще не было. Однако никто из оппонентов не задумался над тем, можно ли реализовать подобное требование на практике, если этой же датой - 22 апреля - суд, объявив своё решение, пытался поставить в судебном процессе жирную точку.
Вариант (2) - не заявлено "в конкретном документе".
Допустим, судья намекает на то, что ходатайство о признании документов посольской комиссии должно содержаться в "(л.д.223-225)", т.е. в Дополнительных исковых требованиях от 22.04.2011 г.
Но и такое требование судьи выглядит абсурдно.
Во-первых, необязательно объединять несколько ходатайств одним документом. Кто сказал, что существует запрет подавать их порознь, скажем, - одно письменно, а другое устно? Почему именно в упомянутом судьей документе (Дополнительных исковых требованиях от 22.04.2011 г. о министерской комиссии) должно содержаться ходатайство истца о признании незаконными документов посольской комиссии?
Во-вторых, нельзя требовать отмену каких-либо документов, не ознакомившись с ними. Иначе нарушается причинно-следственная связь. И при таком раскладе истец рисковал бы предстать перед судом в образе безответственного очернителя, а у ответчика появился бы повод подать встречный иск.
Что касается обозначенного в решении как "(л.д.223-225)" документа, то истец подготовил его заранее, т.е. до начала судебного заседания, состоявшегося 22 апреля с.г. И касается он совершенно другого документа - заключения второй (министерской) комиссии, которое было изучено истцом заблаговременно. А документы посольской комиссии, точнее, их копии ответчик впервые продемонстрировал в суде в ходе финального заседания. До этого момента истец с ними ознакомлен не был. Мог ли истец заранее заготовить письменное ходатайство о признании посольских документов недействительными, если никогда не видел их в глаза? К чему толкает суд участников процесса?
Требование, заключающееся в обязательном последующем письменном подтверждении ходатайства, - вымысел произвольное толкование прокурора и представителя ответчика (в КоАП истец аналогичную норму нашел, а в ГПК её нет), тем более, что такое письменное подтверждение в нашем случае оказалось бы запоздалым, т.к. суд в том же заседании, когда впервые рассматривались посольские документы, принял решение по всему делу.
Допустим, прокурор и представитель ответчика правы, и правило реально существует (о письменном подтверждении озвученных ходатайств), то в таком случае судья должна была отложить принятие решения по иску на более позднее время, т.е. предоставить истцу возможность выполнить букву закона. Но судья, как мы можем в этом убедиться из представленных документов (протоколов, определений и решения), этого не сделала.
Так в чём же дело? Казнить нельзя помиловать? Как понимать приведенную в начале поста цитату из определения суда?
Когда судьи станут выражаться общедоступным языком?
Могут ли быть еще иные трактовки этой витиеватой фразы?
Насколько права судья в конкретно сложившейся не без её усилий курьезной ситуации?