Камушек
Из драгоценностей у бабушки были радио и сундук.
Трудно сказать, где водилось больше историй. Но примерно тысячу и одну возносило из сундука цветастое море.
Оно разливалось лужицами платков, покрывало весь дом лоскутными волнами.
Подушки, набитые пухом северных облаков, плыли как нильсовы гуси, и олелукойными снами цветными кружился тряпичный мир…
А глубоко на дне таился подводный камень.
Отчего-то холодно было рядом с ним. И страшно. Бабушка говорила, что страх - от лукавого. И мне представлялось горе луковое внутри, оно спит, свесив уши, и подобравшись в узел. Чтоб не облиться слезами, не трогай и не смотри.
Еще говорила бабушка - нет того узелка туже. Но время придет - развяжется сам, легко. Когда это будет - ведает Царь небесный.
И лежавший у ног ее черный кот щурил глаз и заводил свою песню.
Трудно сказать, где водилось больше историй. Но примерно тысячу и одну возносило из сундука цветастое море.
Оно разливалось лужицами платков, покрывало весь дом лоскутными волнами.
Подушки, набитые пухом северных облаков, плыли как нильсовы гуси, и олелукойными снами цветными кружился тряпичный мир…
А глубоко на дне таился подводный камень.
Отчего-то холодно было рядом с ним. И страшно. Бабушка говорила, что страх - от лукавого. И мне представлялось горе луковое внутри, оно спит, свесив уши, и подобравшись в узел. Чтоб не облиться слезами, не трогай и не смотри.
Еще говорила бабушка - нет того узелка туже. Но время придет - развяжется сам, легко. Когда это будет - ведает Царь небесный.
И лежавший у ног ее черный кот щурил глаз и заводил свою песню.