Память
В шестидесятых годах елочный базар находился на площади Богдана Хмельницкого, теперь Софиевская. Отчетливо помню, как мы с папой вышли из своего дома на Чкалова, 23 и повернули направо. Затем по Полины Осипенко, ныне Стретенская, по Стрелецкой и Рыльскому переулку. Идти там пять минут, но путь был долгим, как в замедленной съемке, потому что я глазел и впитывал каждую деталь. Снег под ногами, знакомые дворы, стена Софийского собора, сугробы, похожие на неподвижных драконов. Выбирали, покупали, несли домой. Папа давал мне подержать какую-нибудь ветку, вроде как я помогаю. Густой запах хвои. Нарядная елка в большой комнате, стол с тарелками и телевизор с крошечным экраном.
Елки и новогодние ритуалы сегодня совсем не волнуют. Интересует лишь вопрос, почему ничего не сохранилось, всё исчезает, как кубик рафинада в кипятке. Только стена собора выглядит в точности так же.
Елки и новогодние ритуалы сегодня совсем не волнуют. Интересует лишь вопрос, почему ничего не сохранилось, всё исчезает, как кубик рафинада в кипятке. Только стена собора выглядит в точности так же.