Лоскутное шитье города
Если нет дома, его можно построить. А если не умеешь?
- Тогда нарисовать, - сказал воображаемый дом. - Рисовать же ты умеешь. Давай, рисуй скорее!
- Потише, воображаемый, - сказал человек.
Они с домом помолчали. Человеку нравилась в домах эта черта: молчаливость. Он так и представлял себе дом, который не мешает. Даже если скрипнет, то лишь от усердия не мешать, от тактичности.
- Значит, вот это стены, - рисовал художник, - вот окна и крыша...
Дом вздохнул.
- Что же я, совсем один? Больше никого не будет?
- А я? - спросил человек.
- Мне нужны другие дома, - сказал нарисованный дом. - У каждого человека должен быть дом, так?
- Ну да.
- И тогда у каждого дома должен быть...
- Человек?
- Нет, ты же и так есть! Должен быть соседний дом. И еще один. Тогда получится улица, понимаешь? На улицу можно смотреть.
Человек задумался. Если нет дома, его можно нарисовать. А если нет города?
Тогда он снова призвал на помощь свое воображение. Это, кстати, очень удобно: в воображении всегда чисто прибрано, все лежит на своих местах. И главное, тишина.
- Призывник по вашему зову явился! - отсалютовало воображение.
Они разложили лоскуты домов по диагонали, по цвету и по композиции. Потом мысленно сшили, чтобы лоскуты не взлетели от дыхания: там, в воображении, они очень воздушные. И уже совсем осторожно, не дыша, взялись за концы лоскутного одеяла, чтобы положить его на картину и пригладить сверху красками.
Вот так и получилось лоскутное шитье города.
Теперь картина висит перед человеком на стене. Странно: висит она спереди, а защищает со всех сторон.
Потом, когда он отдаст ее в добрые руки, она будет защищать их.
- Тогда нарисовать, - сказал воображаемый дом. - Рисовать же ты умеешь. Давай, рисуй скорее!
- Потише, воображаемый, - сказал человек.
Они с домом помолчали. Человеку нравилась в домах эта черта: молчаливость. Он так и представлял себе дом, который не мешает. Даже если скрипнет, то лишь от усердия не мешать, от тактичности.
- Значит, вот это стены, - рисовал художник, - вот окна и крыша...
Дом вздохнул.
- Что же я, совсем один? Больше никого не будет?
- А я? - спросил человек.
- Мне нужны другие дома, - сказал нарисованный дом. - У каждого человека должен быть дом, так?
- Ну да.
- И тогда у каждого дома должен быть...
- Человек?
- Нет, ты же и так есть! Должен быть соседний дом. И еще один. Тогда получится улица, понимаешь? На улицу можно смотреть.
Человек задумался. Если нет дома, его можно нарисовать. А если нет города?
Тогда он снова призвал на помощь свое воображение. Это, кстати, очень удобно: в воображении всегда чисто прибрано, все лежит на своих местах. И главное, тишина.
- Призывник по вашему зову явился! - отсалютовало воображение.
Они разложили лоскуты домов по диагонали, по цвету и по композиции. Потом мысленно сшили, чтобы лоскуты не взлетели от дыхания: там, в воображении, они очень воздушные. И уже совсем осторожно, не дыша, взялись за концы лоскутного одеяла, чтобы положить его на картину и пригладить сверху красками.
Вот так и получилось лоскутное шитье города.
Теперь картина висит перед человеком на стене. Странно: висит она спереди, а защищает со всех сторон.
Потом, когда он отдаст ее в добрые руки, она будет защищать их.