"Плата за обман", часть 9
...
Лученко отметила, что во внешности Ладыгина была та мужская харизма, которая никуда не девалась даже в трудных обстоятельствах. На вид ему было под сорок, хотя во время открытия бутика своей дочери он выглядел моложе. Худощавый, но с широкой грудной клеткой, как у спортсмена-пловца. Среднего роста, с массивными надбровными дугами, правильными чертами лица и седыми, слегка вьющимися волосами. Широко расставленные глаза Марата напоминали кошачьи, завораживающие. Были они округлой формы и неуловимого желтовато-зеленого цвета. Вера любила сравнивать людей с животными, тогда яснее становился характер человека, его особенности. Ладыгин ей напомнил гепарда. Быстрый, стремительный зверь, по скорости ему нет равных в животном мире. И хотя Марат сейчас сидел в кресле, у Лученко было такое ощущение, словно этот человек постоянно движется.
Вера не стала дожидаться приглашения и заговорила. Она рассказала отцу девочки, как Мира почувствовала себя уставшей. Ото всех волнений презентации, от вопросов прессы, от всеобщего настырного внимания у девочки просто случился психологический срыв. Как они скрылись в примерочной и Вера, слово за словом, успокоила ее.
- Ну, это вполне естественно, при том напряженном темпе, в котором она живет и работает, - пробурчал отец.
- Нет, это не совсем естественно. Иногда, даже если человек занимается любимым делом...
- Вы на что намекаете? Мирославе в кайф быть дизайнером одежды! - накалялся бизнесмен.
Вера Лученко была сама терпение.
- Не сомневаюсь, что она очень любит рисовать. С этим никто не спорит. Но истерика у хорошей девочки со стабильной психикой, у ребенка, не испорченного «медными трубами» - не вполне нормальный все-таки сигнал.
Марат снова в явном раздражении смотрел на эту странную докторшу, говорившую о его дочери совершенно новые и неприятные вещи. Он и разговаривал-то с ней лишь потому, что она с Мирой общалась.
- И о чем этот самый сигнал говорит? Вообще, не понимаю, как вы за несколько минут могли столько о ней узнать.
- Я врач и могу узнавать о людях многое с первого взгляда. Но не в этом сейчас дело. Хотите, могу рассказать вам про тест, благодаря которому я узнала о Мире некоторые вещи.
- Значит, вы успели ее еще и протестировать, там, на открытии бутика? Ну вы и спринтер!
Вера словно не слышала издевательских реплик Ладыгина.
- Я ее спросила, кем бы она хотела быть, если взять, к примеру, мир животных? На что ваша дочь уточнила: «А можно из насекомых?»
- И что это нам дает? Мой ребенок хочет быть бабочкой! Ура! Да здравствует Фрейд! Что тут такого, ради Бога, объясните мне? - Недовольный Ладыгин стал постукивать пальцами по столу.
- Нет. Она хочет быть не бабочкой, а стрекозой, - хладнокровно ответила Лученко.
- Это что-то меняет? Хорошо. Пусть стрекозой. Какая на фиг разница? Теперь у нас открылся кружок юных натуралистов? Не понимаю. Ни черта не понимаю! Какая разница? Стрекоза, муравей, Крылов. Зачем вы грузите мне всей этой дребеденью? Вы можете сказать просто и прямо, что важного вы узнали о моей дочери?
- Могу. Я хотела объяснить, но это, видимо лишнее. - Вера вздохнула. Затем набрала побольше воздуха и выдохнула на одном дыхании. - Ваша дочь, Марат Артурович, хотела быть похищенной.
- Вы с ума сошли! - Ладыгин вскочил и завис над Верой, точно ястреб над добычей.
Однако Старостин взял своего шефа под локоть, отвел к большому, до пола окну, и стал что-то шептать ему на ухо. Марат посмотрел на гостью уже без прежней агрессии.
А Лученко сказала:
- Ваша дочь находится сейчас в дискомфортном психологическом состоянии. И поэтому я приехала к вам с предложением. Я хочу найти ее и вернуть домой.
Хозяин кабинета молчал и смотрел на собеседницу.
- Марат Артурович, повторяю свое предложение. Я хочу вернуть Миру. Ваш помощник наверняка уже что-то выяснил обо мне. Пусть подтвердит.
Помощник слегка поклонился.
- Сергей Старостин. Да, подтверждаю.
- Вы что, экстрасенс? - Марат не скрывал своего удивления.
Старостин опустился в кресло напротив Веры и, не стесняясь, принялся разглядывать гостью. Затем повернулся в Даше, тихонечко сидевшей у противоположной стены:
- Это правда, что Вера Алексеевна вытащила вас из неприятной истории с банкиром Потопаевым?
- Правда. А еще она спасла мой бизнес. И предвидела, что он погибнет одиннадцатого сентября в Нью-Йорке. - Дашин голос звучал спокойно. Наблюдая, как ее подруга разговаривает с олигархом, она позабыла свой страх.
- Скажите, Вера Алексеевна, вы действительно спасли Янно Пылдмаа и его команду от взрыва в ресторане «Кухня холостяка»?
- А вы неплохо информированы, - кивнула Вера. - Хотя это ваша работа.
- Да, работа обязывает. - Старостин потер свой шрам. Он снова чуть припекал, как всегда, когда Сергей Михайлович волновался.
Вера неожиданно протянула руку в направлении шрама. Подержала недолго и отняла. Поинтересовалась:
- Теперь не жжет?
Старостин решил не показывать своего удивления.
Лученко встала и принялась расхаживать по кабинету, словно была у себя дома.
- Пожалуйста, сосредоточьтесь и отбросьте все несущественное. - Ее голос звучал тихо, даже сочувственно, но проникал, казалось, прямо в мозг. - Самое главное - Мира, ваша дочь. Это случайность, что мы пересеклись там, в бутике, но случайность удачная. Я могу ее найти. И предлагаю вам свою помощь. Все эти мелкие выяснялки, кто я такая да откуда - потом, после.
Она говорила и говорила, спокойно, убедительно, немного напористо. Чувствовала все сразу: и недоверие Ладыгина, и удивление Даши - спасибо, что не показывает, и интерес охранника. Ощущала себя сейчас сильной, способной на глубокое вчувствование. Между хозяином и его помощником искрила какая-то смутная линия недоговоренности, и относилось это к похитителям. Значит, уже проявились, связались с отцом. А вот у Веры сомнения насчет похищения, неужели ошибается? Надо проверять. А для этого надо поскорей его уговорить сотрудничать, прорваться сквозь это бычье упрямство, привычную его бизнесовую настороженность.
Пока она говорила, несколько раз звонили телефоны. То сотовые, в карманах у мужчин, то телефон-факс на столе, один раз у Даши в сумочке заиграла музыка. Телефоны торопливо отключали и продолжали слушать Веру Лученко, а она не сбивалась.
Наконец, не давая мужчинам опомниться, она спросила:
- Так что, берете вы меня в команду?
Марат посмотрел на помощника. Тот едва заметно кивнул. То, что Старик тут о ней нашептал, было похоже на сказку. Но, в конце концов, в том отчаянии, какое на него свалилось, самое время обратиться за помощью к волшебникам. Правда, он не совсем понял, что там за тесты она проводила, и что Мира сама хотела. Даже думать не хочется. Он уже решил. Но следовало проверить эту докторшу.
Марат достал из барсетки портмоне, извлек фотографию Миры и положил на стол перед Лученко.
- Здорова ли она? Все ли с ней в порядке? Где она находится? - спросил он.
Хватит ли у нее пороху ответить? Может, откажется? А вдруг скажет такое, чего ему не хочется знать? Ладыгин весь напрягся, хотя сидел спокойно.
Вера спокойно посмотрела на фото, не прикасаясь к нему, потом подняла глаза на Марата.
- Проверки на дорогах? Подозреваете шарлатанство? Хотя в вашем положении это простительно. Ну допустим, я бы сказала, что ваша дочь жива-здорова, что она где-то недалеко от Киева. Не дальше сотни километров. И что? Вы пуститесь в пляс? А если все наоборот - как вы проверите? Глупо это, вот что. Давайте серьезно разговаривать.
Ладыгин не нашелся, что сказать. Она права, но как нажимает! Как он сам на встречах с партнерами, где чувствует свою силу.
- Хорошо. Тогда к делу. Согласен, верните мне Мирославу. Что для этого нужно от меня?
- Первое: я должна побывать в доме, где девочка живет.
- В Москве? Это еще зачем?
- Теряем время, Марат Артурович. Не надо вам во все вникать. Я все равно буду делать то, что считаю нужным как специалист.
- Но... Постойте. - Ладыгин прищурился.
Вера посмотрела ему прямо в глаза так, что он невольно отодвинулся.
- Вот сейчас вы подумали: а сколько она возьмет за свою работу, - сказала она. - Успокойтесь. Когда ваша дочь найдется, сами определите, что вы мне должны. И если решите, что ничего - значит, так и будет.
Ладыгин пожал плечами. Вроде никакого подвоха. Но уж слишком она наседает.
- А второе?
- Мирослава исчезла в аэропорту?
- Да. Она пошла в туалет, и больше не появлялась.
Вера повернулась к Сергею Старостину.
- Наверняка у вас уже есть запись, сделанная с камеры наблюдения. Там же, в аэропорту, всюду понатыканы эти следящие устройства, так?
- Да, конечно.
- Вы дадите мне посмотреть запись.
- Хорошо, посмотрите! - нетерпеливо сказал Ладыгин. - Как только выйдете отсюда, Сергей Михайлович покажет вам запись. Есть еще третье?
- Да, - ответила Лученко, - есть третье и самое главное. Но это не совсем обычный шаг.
- Связанный с похищением? Вы что-то придумали? - спросил Старостин. Он своим сыщицким чутьем уловил, что сейчас Лученко скажет что-то совсем необычное.
- Предложите сумму в десять раз больше той, какую требовали от вас похитители. Ведь требовали?
Ладыгин и Старостин переглянулись. Бизнесмен нахмурился.
- Вы много себе позволяете! - рявкнул он сердито. - Может, вы и экстрасенс, но я вас еще не знаю! Требовали или не требовали - не ваше дело. И потом, кому предложить? Вам? Вы приходите, напрашиваетесь помогать. А оказывается, просто хотите получить десятикратный выкуп!
Пациент сопротивляется, подумала Вера. Впрочем, они всегда сопротивляются. Это понятно, это чисто рефлекторное. И ведь каждый раз в то самое место, которым оно упирается, нужно вколотить понимание, заботу и расположение, погладить по этим упрямым рожкам, отвлечь, развлечь - чтобы жестом иллюзиониста выхватить у него из кармана его собственное счастье и вручить ему, неверящему.
- А я считаю, это любопытный ход, - горячо вдруг заговорил Старостин. - За очень большие деньги Миру начнут искать все. Не только милиция и мы, ваша служба охраны, частные сыщики - а все. Похитителям в этой ситуации придется очень плохо. Они начнут волноваться, психовать, делать ошибки. И тогда Мира быстрее окажется свободна.
- Ты серьезно? - Марат прищурился на своего сотрудника. Нечасто ему случалось слышать от него возражения.
Вера вмешалась:
- Не только в этом дело. Марат Артурович, нужно назначить награду тому, кто приведет вам Мирославу Ладыгину живой и невредимой. Именно такими словами. И именно в десять раз больше, чем запросили похитители. Вам нужны объяснения? Пожалуйста. Я читаю на ваших лицах бессонную ночь, опасность, разочарование и смерть. Вы ездили на встречу и в стычке, наверное, потеряли кого-то. Не надо иронизировать, я по лицам читаю гораздо больше, чем даже могу сказать. И вы читаете, каждый человек немного физиономист, только недостаточно. А у меня работа такая. Мне, наоборот, надо сдерживаться, не показывать, что именно я вижу по лицу, чтобы не смущать людей. А хотите, не буду сдерживаться? Вскоре вы, господин Ладыгин, будете иметь неприятный разговор со своим помощником. - Лученко кивнула на Старостина, который стоял с непроницаемым видом. - И вам придется оправдываться. Что-то вы утаили, не знаю что, но вижу.
- Достаточно, - прервал ее Ладыгин.
- А еще вам скоро позвонят, - продолжала Вера, не слушая его. - И будут угрожать.
- Хватит! - крикнул бизнесмен.
- Вера Алексеевна, - хмыкнул Старостин, - при встрече с вами надо, пожалуй, маску надевать.
- Так поймите же! - Вера слегка повысила голос, но казалось, что она кричит им прямо в уши. - Включите мозги! Если вы предложите огромную, баснословную сумму за целость вашей дочери, то сами же похитители будут заинтересованы в ее безопасности! Вы хоть что-то знаете о киднэппинге? Статистику? Что выкуп почти никогда не гарантирует возвращения человека, которого держат в заложниках?
Марат смотрел на нее во все глаза.
- Вам же сто раз приходилось вести переговоры в условиях, когда на вас давят, сбивают цену. А вы сопротивлялись. Сопротивляйтесь и сейчас! Предложение награды в несколько миллионов - это бомба, это скандал, но такой поворот оградит Миру от любых посягательств! Жадные до денег неизвестные будут ее беречь, и вы можете не бояться их угроз. Вы поняли, наконец?
Марат хотел сказать, что понял. Но слишком уж все это было против правил, неожиданно.
- Я должен подумать, - сказал Ладыгин.
- Думайте. - Поднявшись, Вера перебросила длинный ремешок сумки через плечо и направилась к выходу из кабинета.
Старостин показал Лученко запись с видеокамеры, не надеясь, что она заметит что-то. Она молча просмотрела ее три раза.
Затем он проводил наружу ее и Сотникову, которая уже решила свои вопросы.
***
Следовало закончить устройство рыжей Сони, ведь она обещала. И Вера Лученко пригласила в свою квартиру на Подоле Лиду и Дашу с ее Александром. Пай чувствовал особое волнение от присутствия в доме гостей, радостно помахивал хвостом, улыбался и вертелся под ногами. Когда к чаепитию был подан Верин коронный яблочный пирог, источавший тончайший аромат яблок, ванили, корицы и свежей сдобы, все блаженно замерли. Прежде чем разрезать пирог, друзья полюбовались им, похвалили хозяйку, как и положено вежливым гостям.
Пай положил свою белую шелковистую мордаху на стол рядом с пирогом. Вера строго сказала Паю «фу», однако тот и ухом не повел. Он точно знал, что «фу» бывают разные и безошибочно угадывал, когда следует обращать внимание на них, а когда нет. Его хозяйка мама Вера хотя бы крошку пирога уж точно ему даст. Вера для порядка повздыхала, поворчала, что свежая сдоба собакам вредна, сообщила своему питомцу, что он юный манипулятор. Но все же сердце не камень - отломила Паю краешек пирога, и он с трофеем в зубах гордо удалился под диван. Тогда Вера нарезала вкусно пахнущий пирог на порционные куски и налила всем чаю в пузатые керамические чашки, напоминавшие своей формой и цветом маленькие тыквы.
Приступили к чаепитию.
- Я уже говорила, что взяла бы Соню, - хитро прищурившись, сказала Вера. - Но Пай?
Пай, услышав свое имя, вылез из-под дивана и устроился рядом с хозяйкой.
- Ну, давай мы с Дашей возьмем, - взволнованно предложил Романенко.
- Опять! Саша, ну почему ты всегда сперва говоришь, а потом думаешь? - устало упрекнула его Дарья.
- Что я не так сказал на этот раз? - обиженно надулся Александр.
- Какие это такие «мы с Дашей»? Мы пока еще не муж и жена. И потом, собака - это большая ответственность. Это все равно что ребенка завести, понимаешь? Ты готов завести сейчас ребенка?
- При чем здесь дети? - развел руками Романенко. - Ты все-таки объясни, почему мы не можем взять сеттера.
- Для особо непонятливых повторяю, - сказала Сотникова. - Мы с тобой живем на два дома, так?
- Ну, так, - растерянно констатировал ее друг, - и что? У Веры же тоже есть Пай.
- Но Вера и Андрей - свободные люди, понимаешь? Они могут завести хоть слона, хоть крокодила. Потому что Вера ушла от мужа, а Андрей вообще разведен. А мы с тобой люди не свободные. Ты - женат, у меня муж в длительной командировке.
- Но, Дашенька! Ты ведь сама говорила, что так пока лучше, - расстроился Романенко.
- Говорила, - словно эхо, повторила Даша уныло. - Никого здесь наши подробности не интересуют. Речь идет о собаке. Мы с тобой работаем, как в песне поется - «от зари до зари, от темна и до темна». Выводить гулять некому, кормить - некому. Мы не имеем права взять живое существо и обречь его на страдания. Или ты предлагаешь мне бросить агентство и сидеть дома?
Таких предложений у Романенко не было и быть не могло. Вся их жизнь, все самое интересное для них обоих происходило на работе. Они были совершенно неисправимыми трудоголиками. Поэтому он совсем сник под напором беспощадных Дарьиных аргументов.
- Ладно, хватит споров. А теперь - сюрприз! - объявила Вера.
Дверь распахнулась, и Андрей завел на поводке рыжего ирландского сеттера. Нужно признаться, что сюрприз был организован заранее, чтобы «раскочегарить» присутствующих. Красавица Соня с любопытством озиралась вокруг, ее рот растянулся в улыбке. Пай сперва заворчал и ринулся защищать свою территорию, но обнюхал гостью и, убедившись, что она барышня, стал заигрывать с нею, припадая на передние лапы.
Гости заахали и заохали. В квартире словно засияло рыжее солнце. Стройная изящная Соня подходила к каждому и разрешала себя погладить.
- Значит так, - сказал ветеринар. - Вначале характеристика породы ирландский сеттер: очень живой характер, привязчив, обладает пылким темпераментом, друг всей семьи. Никудышный сторож: любит всех на свете. Очень умен, ему можно спокойно доверить детей... Хотя вам это не понадобится. Учтите, для решения вопроса об устройстве Сони ее нужно лишь временно, максимум месяц подержать. Потом я через клуб окончательно подберу ей хороших хозяев, и она будет жить в нормальных условиях. На таких собак, как ирландский сеттер, в клубе очередь. Так что мы с Соней еще покочевряжимся, кто достоин такой красотки. У нас с ней будет проходить кастинг хозяев.
Андрей улыбнулся в усы, употребив слово из лексикона шоуменов. Вера подумала, что ведь и вправду он собирается очень строго подойти к вопросу выбора хозяев для рыжей красавицы. Чтобы больше ее никто никогда не бросал. Ради этого он готов был самым тщательным образом протестировать будущих претендентов на Сонино общество.
- Так это ведь совсем другое дело, - нежно протянула Лида. Она первой сориентировалась в изменившейся ситуации. И, как ей это было свойственно, вмиг переменила свою точку зрения. - Раз так, я первая беру Соню! На месяц я смогу подладиться и к репетициям, и к спектаклям.
Она уже представляла себя гуляющей с великолепной собакой по скверу, возле своего дома, в разных нарядах, а прохожие просто головы посворачивают, наблюдая за ней.
- Вот и договорились! - быстренько подытожила Вера.
Гости еще какое-то время поговорили на посторонние темы и разошлись. Романенко все-таки немного завидовал прыткой Лиде, успевшей перехватить рыжую Соню раньше. Он надеялся, что ему удастся уломать Дашу.
Двинятин вывел собаку во двор, к автомобилю актрисы. Отдал Завьяловой поводок и сказал Соне так, словно ничуть не сомневался, что она все понимает:
- Познакомься с подружкой, Сонечка, тебе не будет с ней скучно. Вы пойдете сейчас гулять!
Соня отреагировала, как и полагается умной собаке. При слове «гулять» у нее ходуном заходил хвост, а морда растянулась в улыбке. И она посмотрела на Лиду своими глубокими карими глазами, будто спрашивала: «Ну, что ж мы стоим? Пойдем скорее!»
Дома Вера хотела было убрать со стола и вымыть посуду, но Андрей запретил ей это делать и велел отдохнуть на диванчике.
«Подлизывается», - подумала Вера.
Они с тех пор так и не выясняли отношений.
Молчание затягивалось.
- Хочешь, признаюсь? - сказал Двинятин, не зная, о чем еще поговорить. - Я догадывался, что ты будешь сочувствовать Соне, вмешаешься и придумаешь, как ей помочь. Вот и попросил. А то самому бы пришлось напрягаться, искать варианты. Так что спасибо тебе.
- Пожалуйста. А ты хитрец, - сказала Вера. - Тогда и я могу признаться честно, что заранее знала, кому Соня достанется.
- Правда? - Андрей приостановил уборку.
- Правда. Соня и Лида, они друг другу нужны.
После этой загадочной фразы Вера ничего больше не объясняла, и Андрей, по опыту зная бесполезность расспросов, не стал допытываться.
***
Ладыгин едва дождался Старостина, вышедшего проводить Лученко и Сотникову.
- Ну? Я жду объяснений, - сказал он с нетерпением.
Старостин был готов.
- Не будем говорить о ее необычных способностях и экстрасенсорике, - сказал он. - Слишком это все фантастично и похоже на сказку. Но имеются свидетельства людей, которые в сказочки не верят и врать не станут, незачем. Рассказывать?
- Этого я и жду.
- Скажем, такой случай. Во время фестиваля анимационных фильмов во Львове убили знаменитого режиссера с мировым именем, Эдуард Ветров. Лученко оказалась там случайно. Ей понравился Ветров и очень не понравилась его насильственная смерть. Поэтому она начала вести свое собственное психологическое расследование. И в это же время в городе начались странные убийства, все были уверены, что орудует вампир, жителей захлестнула паника... Но Вера Алексеевна все же докопалась и вывела на чистую воду душегуба.
- И кто же вам поведал эту трогательную историю?
- Львовские коллеги. Они так прямо и сказали: если бы не Лученко, мы бы не смогли поймать маньяка.
- Много у нее таких «дел»?
- Еще рассказать? Здесь, в Киеве, было нашумевшее «музейное» дело. Там нашли вначале труп мента, потом во время съемок клипа грохнули режиссера. И даже подругу доктора Лученко, актрису, чуть не убили. И все это в одном и том же музее. Мои бывшие коллеги арестовывали совершенно не тех людей. А Лученко вычислила убийцу и предъявила им на тарелочке. Там еще оказались замешаны чиновники из министерства, но об этом мне лишь намекнули.
Марат Ладыгин потер переносицу, прикрыл глаза. Старостин подумал, что ему мало.
- Есть еще от крымских коллег информация, там тоже была история с несчастным случаем, который оказался убийством...
- Достаточно, - сказал Ладыгин. - Значит, мы в ней заинтересованы?
- Думаю, очень. Единственное, что меня удивляет...
- Что? Ну, говори.
- Видите ли, Марат Артурович, до сих пор всегда ее просили принять участие в расследовании. Уговаривали, потому что, в общем-то, это же не ее профессия, а так, нечто вроде хобби.
- Ну-да! Она, как мисс Марпл, собирает сплетни и вяжет шали?
- Нет. Лученко не вяжет - она шьет.
- Очень существенная информация. Полагаешь это нам поможет? - глубокий сарказм переполнял Ладыгина.
- А на этот раз она вдруг сама решила предложить свои услуги. Слишком большое везение для нас! Это несколько настораживает. - словно не слыша иронии шефа продолжал начальник службы охраны.
- Ничего удивительного. Она, как все люди, хочет заработать. Но у нее лучше, чем у большинства людей, развита интуиция, где этих денег много!
- Не думаю, что в этом дело, - упрямо сказал Старостин. «Это у тебя нюх на деньги, как у собаки, - подумал он. - Потому ты и миллионер. А она - психотерапевт».
Однако мысли его прервал телефонный звонок. Ладыгин посмотрел на монитор своего телефона и включил, как они договаривались, громкую связь. Старостин быстро врубил запись. Как и в прошлый раз, понять, кто говорит, мужчина или женщина, было невозможно.
- Ты нас обманул! Вместо денег подсунул резаную бумагу. За это, придурок, ты будешь наказан!
- Слушай, ты! Где моя дочь? Немедленно дай ей трубку, иначе вообще никаких денег не получишь! - голос Марата срывался от волнения.
- Когда получишь посылку, поговорим. Тебе ее вот-вот принесут. - Короткие гудки.
Ладыгин и Старостин мрачно уставились друг на друга.
Начальник службы безопасности был шокирован услышанным. Он никак не предполагал, что его шеф совершит такую явную глупость. Шутки с похитителями плохи! Любой необдуманный шаг чреват непоправимыми последствиями! А подсовывать им вместо денег бумагу - это вообще. Это значит приводить преступников в ярость. Что могут сделать негодяи? Старостину даже страшно стало, когда он представил себе, как они могут отыграться на девочке.
- Марат Артурович. Как я понял, вы вместо выкупа передали похитителям бумагу.
- Да. Ну и что? - Ладыгин выставил вперед подбородок, всем своим видом давая понять своему подчиненному: «Не тебе читать мне нравоучения».
- Мои люди рисковали из-за бумаги! - Все-таки Старостин рассердился на своего шефа.
- Из-за моей дочери рисковали, а не из-за бумаги!
- Но вы подвергли жизнь и здоровье вашей дочери большой опасности!
- Я был уверен, что твои люди схватят негодяев. А те скажут нам, где находится Мира. Вместо этого они не только упустили похитителей, но и подставились! Их банально положили, как каких-то салаг!
- Мои люди - хорошо тренированные бойцы.
- Оно и видно!
- И не их вина, что была применена неизвестная система боя.
- Незачем оправдываться! Мы проиграли первый тайм. В конце концов, я все оплачу! - в бешенстве закричал Марат. - Семьям погибших выплачу достойную пенсию! Да, я идиот, извини! Все, кончены разборки, давай делом заниматься. Не хочу ничего слушать! Надо действовать, а не языком трепать! Ты меня понял?
- Так точно. Разрешите идти?
Старостин думал, что разговор окончен. Но он ошибся.
В дверь постучали, и несколько мужчин ввалились в кабинет. Впереди шел, держа в руке коробку, подчиненный Старостина, за ним двое эсбэушников.
- Марат Артурович, на шлагбауме оставили посылку. Сказали, для вас.
Старостин молча указал на овальный стол для переговоров.
Парень положил на зеленое сукно белую картонную коробку, напоминавшую упаковку от дорогой парфюмерии. Нервы у Ладыгина сдали, и он шепотом попросил своего начальника охраны открыть коробку. Сергей осторожно сдвинул крышку.
На белой ватной подушке лежал маленький мизинец. На нем поблескивало любимое Мирино золотое колечко с маленьким изумрудом.
Лученко отметила, что во внешности Ладыгина была та мужская харизма, которая никуда не девалась даже в трудных обстоятельствах. На вид ему было под сорок, хотя во время открытия бутика своей дочери он выглядел моложе. Худощавый, но с широкой грудной клеткой, как у спортсмена-пловца. Среднего роста, с массивными надбровными дугами, правильными чертами лица и седыми, слегка вьющимися волосами. Широко расставленные глаза Марата напоминали кошачьи, завораживающие. Были они округлой формы и неуловимого желтовато-зеленого цвета. Вера любила сравнивать людей с животными, тогда яснее становился характер человека, его особенности. Ладыгин ей напомнил гепарда. Быстрый, стремительный зверь, по скорости ему нет равных в животном мире. И хотя Марат сейчас сидел в кресле, у Лученко было такое ощущение, словно этот человек постоянно движется.
Вера не стала дожидаться приглашения и заговорила. Она рассказала отцу девочки, как Мира почувствовала себя уставшей. Ото всех волнений презентации, от вопросов прессы, от всеобщего настырного внимания у девочки просто случился психологический срыв. Как они скрылись в примерочной и Вера, слово за словом, успокоила ее.
- Ну, это вполне естественно, при том напряженном темпе, в котором она живет и работает, - пробурчал отец.
- Нет, это не совсем естественно. Иногда, даже если человек занимается любимым делом...
- Вы на что намекаете? Мирославе в кайф быть дизайнером одежды! - накалялся бизнесмен.
Вера Лученко была сама терпение.
- Не сомневаюсь, что она очень любит рисовать. С этим никто не спорит. Но истерика у хорошей девочки со стабильной психикой, у ребенка, не испорченного «медными трубами» - не вполне нормальный все-таки сигнал.
Марат снова в явном раздражении смотрел на эту странную докторшу, говорившую о его дочери совершенно новые и неприятные вещи. Он и разговаривал-то с ней лишь потому, что она с Мирой общалась.
- И о чем этот самый сигнал говорит? Вообще, не понимаю, как вы за несколько минут могли столько о ней узнать.
- Я врач и могу узнавать о людях многое с первого взгляда. Но не в этом сейчас дело. Хотите, могу рассказать вам про тест, благодаря которому я узнала о Мире некоторые вещи.
- Значит, вы успели ее еще и протестировать, там, на открытии бутика? Ну вы и спринтер!
Вера словно не слышала издевательских реплик Ладыгина.
- Я ее спросила, кем бы она хотела быть, если взять, к примеру, мир животных? На что ваша дочь уточнила: «А можно из насекомых?»
- И что это нам дает? Мой ребенок хочет быть бабочкой! Ура! Да здравствует Фрейд! Что тут такого, ради Бога, объясните мне? - Недовольный Ладыгин стал постукивать пальцами по столу.
- Нет. Она хочет быть не бабочкой, а стрекозой, - хладнокровно ответила Лученко.
- Это что-то меняет? Хорошо. Пусть стрекозой. Какая на фиг разница? Теперь у нас открылся кружок юных натуралистов? Не понимаю. Ни черта не понимаю! Какая разница? Стрекоза, муравей, Крылов. Зачем вы грузите мне всей этой дребеденью? Вы можете сказать просто и прямо, что важного вы узнали о моей дочери?
- Могу. Я хотела объяснить, но это, видимо лишнее. - Вера вздохнула. Затем набрала побольше воздуха и выдохнула на одном дыхании. - Ваша дочь, Марат Артурович, хотела быть похищенной.
- Вы с ума сошли! - Ладыгин вскочил и завис над Верой, точно ястреб над добычей.
Однако Старостин взял своего шефа под локоть, отвел к большому, до пола окну, и стал что-то шептать ему на ухо. Марат посмотрел на гостью уже без прежней агрессии.
А Лученко сказала:
- Ваша дочь находится сейчас в дискомфортном психологическом состоянии. И поэтому я приехала к вам с предложением. Я хочу найти ее и вернуть домой.
Хозяин кабинета молчал и смотрел на собеседницу.
- Марат Артурович, повторяю свое предложение. Я хочу вернуть Миру. Ваш помощник наверняка уже что-то выяснил обо мне. Пусть подтвердит.
Помощник слегка поклонился.
- Сергей Старостин. Да, подтверждаю.
- Вы что, экстрасенс? - Марат не скрывал своего удивления.
Старостин опустился в кресло напротив Веры и, не стесняясь, принялся разглядывать гостью. Затем повернулся в Даше, тихонечко сидевшей у противоположной стены:
- Это правда, что Вера Алексеевна вытащила вас из неприятной истории с банкиром Потопаевым?
- Правда. А еще она спасла мой бизнес. И предвидела, что он погибнет одиннадцатого сентября в Нью-Йорке. - Дашин голос звучал спокойно. Наблюдая, как ее подруга разговаривает с олигархом, она позабыла свой страх.
- Скажите, Вера Алексеевна, вы действительно спасли Янно Пылдмаа и его команду от взрыва в ресторане «Кухня холостяка»?
- А вы неплохо информированы, - кивнула Вера. - Хотя это ваша работа.
- Да, работа обязывает. - Старостин потер свой шрам. Он снова чуть припекал, как всегда, когда Сергей Михайлович волновался.
Вера неожиданно протянула руку в направлении шрама. Подержала недолго и отняла. Поинтересовалась:
- Теперь не жжет?
Старостин решил не показывать своего удивления.
Лученко встала и принялась расхаживать по кабинету, словно была у себя дома.
- Пожалуйста, сосредоточьтесь и отбросьте все несущественное. - Ее голос звучал тихо, даже сочувственно, но проникал, казалось, прямо в мозг. - Самое главное - Мира, ваша дочь. Это случайность, что мы пересеклись там, в бутике, но случайность удачная. Я могу ее найти. И предлагаю вам свою помощь. Все эти мелкие выяснялки, кто я такая да откуда - потом, после.
Она говорила и говорила, спокойно, убедительно, немного напористо. Чувствовала все сразу: и недоверие Ладыгина, и удивление Даши - спасибо, что не показывает, и интерес охранника. Ощущала себя сейчас сильной, способной на глубокое вчувствование. Между хозяином и его помощником искрила какая-то смутная линия недоговоренности, и относилось это к похитителям. Значит, уже проявились, связались с отцом. А вот у Веры сомнения насчет похищения, неужели ошибается? Надо проверять. А для этого надо поскорей его уговорить сотрудничать, прорваться сквозь это бычье упрямство, привычную его бизнесовую настороженность.
Пока она говорила, несколько раз звонили телефоны. То сотовые, в карманах у мужчин, то телефон-факс на столе, один раз у Даши в сумочке заиграла музыка. Телефоны торопливо отключали и продолжали слушать Веру Лученко, а она не сбивалась.
Наконец, не давая мужчинам опомниться, она спросила:
- Так что, берете вы меня в команду?
Марат посмотрел на помощника. Тот едва заметно кивнул. То, что Старик тут о ней нашептал, было похоже на сказку. Но, в конце концов, в том отчаянии, какое на него свалилось, самое время обратиться за помощью к волшебникам. Правда, он не совсем понял, что там за тесты она проводила, и что Мира сама хотела. Даже думать не хочется. Он уже решил. Но следовало проверить эту докторшу.
Марат достал из барсетки портмоне, извлек фотографию Миры и положил на стол перед Лученко.
- Здорова ли она? Все ли с ней в порядке? Где она находится? - спросил он.
Хватит ли у нее пороху ответить? Может, откажется? А вдруг скажет такое, чего ему не хочется знать? Ладыгин весь напрягся, хотя сидел спокойно.
Вера спокойно посмотрела на фото, не прикасаясь к нему, потом подняла глаза на Марата.
- Проверки на дорогах? Подозреваете шарлатанство? Хотя в вашем положении это простительно. Ну допустим, я бы сказала, что ваша дочь жива-здорова, что она где-то недалеко от Киева. Не дальше сотни километров. И что? Вы пуститесь в пляс? А если все наоборот - как вы проверите? Глупо это, вот что. Давайте серьезно разговаривать.
Ладыгин не нашелся, что сказать. Она права, но как нажимает! Как он сам на встречах с партнерами, где чувствует свою силу.
- Хорошо. Тогда к делу. Согласен, верните мне Мирославу. Что для этого нужно от меня?
- Первое: я должна побывать в доме, где девочка живет.
- В Москве? Это еще зачем?
- Теряем время, Марат Артурович. Не надо вам во все вникать. Я все равно буду делать то, что считаю нужным как специалист.
- Но... Постойте. - Ладыгин прищурился.
Вера посмотрела ему прямо в глаза так, что он невольно отодвинулся.
- Вот сейчас вы подумали: а сколько она возьмет за свою работу, - сказала она. - Успокойтесь. Когда ваша дочь найдется, сами определите, что вы мне должны. И если решите, что ничего - значит, так и будет.
Ладыгин пожал плечами. Вроде никакого подвоха. Но уж слишком она наседает.
- А второе?
- Мирослава исчезла в аэропорту?
- Да. Она пошла в туалет, и больше не появлялась.
Вера повернулась к Сергею Старостину.
- Наверняка у вас уже есть запись, сделанная с камеры наблюдения. Там же, в аэропорту, всюду понатыканы эти следящие устройства, так?
- Да, конечно.
- Вы дадите мне посмотреть запись.
- Хорошо, посмотрите! - нетерпеливо сказал Ладыгин. - Как только выйдете отсюда, Сергей Михайлович покажет вам запись. Есть еще третье?
- Да, - ответила Лученко, - есть третье и самое главное. Но это не совсем обычный шаг.
- Связанный с похищением? Вы что-то придумали? - спросил Старостин. Он своим сыщицким чутьем уловил, что сейчас Лученко скажет что-то совсем необычное.
- Предложите сумму в десять раз больше той, какую требовали от вас похитители. Ведь требовали?
Ладыгин и Старостин переглянулись. Бизнесмен нахмурился.
- Вы много себе позволяете! - рявкнул он сердито. - Может, вы и экстрасенс, но я вас еще не знаю! Требовали или не требовали - не ваше дело. И потом, кому предложить? Вам? Вы приходите, напрашиваетесь помогать. А оказывается, просто хотите получить десятикратный выкуп!
Пациент сопротивляется, подумала Вера. Впрочем, они всегда сопротивляются. Это понятно, это чисто рефлекторное. И ведь каждый раз в то самое место, которым оно упирается, нужно вколотить понимание, заботу и расположение, погладить по этим упрямым рожкам, отвлечь, развлечь - чтобы жестом иллюзиониста выхватить у него из кармана его собственное счастье и вручить ему, неверящему.
- А я считаю, это любопытный ход, - горячо вдруг заговорил Старостин. - За очень большие деньги Миру начнут искать все. Не только милиция и мы, ваша служба охраны, частные сыщики - а все. Похитителям в этой ситуации придется очень плохо. Они начнут волноваться, психовать, делать ошибки. И тогда Мира быстрее окажется свободна.
- Ты серьезно? - Марат прищурился на своего сотрудника. Нечасто ему случалось слышать от него возражения.
Вера вмешалась:
- Не только в этом дело. Марат Артурович, нужно назначить награду тому, кто приведет вам Мирославу Ладыгину живой и невредимой. Именно такими словами. И именно в десять раз больше, чем запросили похитители. Вам нужны объяснения? Пожалуйста. Я читаю на ваших лицах бессонную ночь, опасность, разочарование и смерть. Вы ездили на встречу и в стычке, наверное, потеряли кого-то. Не надо иронизировать, я по лицам читаю гораздо больше, чем даже могу сказать. И вы читаете, каждый человек немного физиономист, только недостаточно. А у меня работа такая. Мне, наоборот, надо сдерживаться, не показывать, что именно я вижу по лицу, чтобы не смущать людей. А хотите, не буду сдерживаться? Вскоре вы, господин Ладыгин, будете иметь неприятный разговор со своим помощником. - Лученко кивнула на Старостина, который стоял с непроницаемым видом. - И вам придется оправдываться. Что-то вы утаили, не знаю что, но вижу.
- Достаточно, - прервал ее Ладыгин.
- А еще вам скоро позвонят, - продолжала Вера, не слушая его. - И будут угрожать.
- Хватит! - крикнул бизнесмен.
- Вера Алексеевна, - хмыкнул Старостин, - при встрече с вами надо, пожалуй, маску надевать.
- Так поймите же! - Вера слегка повысила голос, но казалось, что она кричит им прямо в уши. - Включите мозги! Если вы предложите огромную, баснословную сумму за целость вашей дочери, то сами же похитители будут заинтересованы в ее безопасности! Вы хоть что-то знаете о киднэппинге? Статистику? Что выкуп почти никогда не гарантирует возвращения человека, которого держат в заложниках?
Марат смотрел на нее во все глаза.
- Вам же сто раз приходилось вести переговоры в условиях, когда на вас давят, сбивают цену. А вы сопротивлялись. Сопротивляйтесь и сейчас! Предложение награды в несколько миллионов - это бомба, это скандал, но такой поворот оградит Миру от любых посягательств! Жадные до денег неизвестные будут ее беречь, и вы можете не бояться их угроз. Вы поняли, наконец?
Марат хотел сказать, что понял. Но слишком уж все это было против правил, неожиданно.
- Я должен подумать, - сказал Ладыгин.
- Думайте. - Поднявшись, Вера перебросила длинный ремешок сумки через плечо и направилась к выходу из кабинета.
Старостин показал Лученко запись с видеокамеры, не надеясь, что она заметит что-то. Она молча просмотрела ее три раза.
Затем он проводил наружу ее и Сотникову, которая уже решила свои вопросы.
***
Следовало закончить устройство рыжей Сони, ведь она обещала. И Вера Лученко пригласила в свою квартиру на Подоле Лиду и Дашу с ее Александром. Пай чувствовал особое волнение от присутствия в доме гостей, радостно помахивал хвостом, улыбался и вертелся под ногами. Когда к чаепитию был подан Верин коронный яблочный пирог, источавший тончайший аромат яблок, ванили, корицы и свежей сдобы, все блаженно замерли. Прежде чем разрезать пирог, друзья полюбовались им, похвалили хозяйку, как и положено вежливым гостям.
Пай положил свою белую шелковистую мордаху на стол рядом с пирогом. Вера строго сказала Паю «фу», однако тот и ухом не повел. Он точно знал, что «фу» бывают разные и безошибочно угадывал, когда следует обращать внимание на них, а когда нет. Его хозяйка мама Вера хотя бы крошку пирога уж точно ему даст. Вера для порядка повздыхала, поворчала, что свежая сдоба собакам вредна, сообщила своему питомцу, что он юный манипулятор. Но все же сердце не камень - отломила Паю краешек пирога, и он с трофеем в зубах гордо удалился под диван. Тогда Вера нарезала вкусно пахнущий пирог на порционные куски и налила всем чаю в пузатые керамические чашки, напоминавшие своей формой и цветом маленькие тыквы.
Приступили к чаепитию.
- Я уже говорила, что взяла бы Соню, - хитро прищурившись, сказала Вера. - Но Пай?
Пай, услышав свое имя, вылез из-под дивана и устроился рядом с хозяйкой.
- Ну, давай мы с Дашей возьмем, - взволнованно предложил Романенко.
- Опять! Саша, ну почему ты всегда сперва говоришь, а потом думаешь? - устало упрекнула его Дарья.
- Что я не так сказал на этот раз? - обиженно надулся Александр.
- Какие это такие «мы с Дашей»? Мы пока еще не муж и жена. И потом, собака - это большая ответственность. Это все равно что ребенка завести, понимаешь? Ты готов завести сейчас ребенка?
- При чем здесь дети? - развел руками Романенко. - Ты все-таки объясни, почему мы не можем взять сеттера.
- Для особо непонятливых повторяю, - сказала Сотникова. - Мы с тобой живем на два дома, так?
- Ну, так, - растерянно констатировал ее друг, - и что? У Веры же тоже есть Пай.
- Но Вера и Андрей - свободные люди, понимаешь? Они могут завести хоть слона, хоть крокодила. Потому что Вера ушла от мужа, а Андрей вообще разведен. А мы с тобой люди не свободные. Ты - женат, у меня муж в длительной командировке.
- Но, Дашенька! Ты ведь сама говорила, что так пока лучше, - расстроился Романенко.
- Говорила, - словно эхо, повторила Даша уныло. - Никого здесь наши подробности не интересуют. Речь идет о собаке. Мы с тобой работаем, как в песне поется - «от зари до зари, от темна и до темна». Выводить гулять некому, кормить - некому. Мы не имеем права взять живое существо и обречь его на страдания. Или ты предлагаешь мне бросить агентство и сидеть дома?
Таких предложений у Романенко не было и быть не могло. Вся их жизнь, все самое интересное для них обоих происходило на работе. Они были совершенно неисправимыми трудоголиками. Поэтому он совсем сник под напором беспощадных Дарьиных аргументов.
- Ладно, хватит споров. А теперь - сюрприз! - объявила Вера.
Дверь распахнулась, и Андрей завел на поводке рыжего ирландского сеттера. Нужно признаться, что сюрприз был организован заранее, чтобы «раскочегарить» присутствующих. Красавица Соня с любопытством озиралась вокруг, ее рот растянулся в улыбке. Пай сперва заворчал и ринулся защищать свою территорию, но обнюхал гостью и, убедившись, что она барышня, стал заигрывать с нею, припадая на передние лапы.
Гости заахали и заохали. В квартире словно засияло рыжее солнце. Стройная изящная Соня подходила к каждому и разрешала себя погладить.
- Значит так, - сказал ветеринар. - Вначале характеристика породы ирландский сеттер: очень живой характер, привязчив, обладает пылким темпераментом, друг всей семьи. Никудышный сторож: любит всех на свете. Очень умен, ему можно спокойно доверить детей... Хотя вам это не понадобится. Учтите, для решения вопроса об устройстве Сони ее нужно лишь временно, максимум месяц подержать. Потом я через клуб окончательно подберу ей хороших хозяев, и она будет жить в нормальных условиях. На таких собак, как ирландский сеттер, в клубе очередь. Так что мы с Соней еще покочевряжимся, кто достоин такой красотки. У нас с ней будет проходить кастинг хозяев.
Андрей улыбнулся в усы, употребив слово из лексикона шоуменов. Вера подумала, что ведь и вправду он собирается очень строго подойти к вопросу выбора хозяев для рыжей красавицы. Чтобы больше ее никто никогда не бросал. Ради этого он готов был самым тщательным образом протестировать будущих претендентов на Сонино общество.
- Так это ведь совсем другое дело, - нежно протянула Лида. Она первой сориентировалась в изменившейся ситуации. И, как ей это было свойственно, вмиг переменила свою точку зрения. - Раз так, я первая беру Соню! На месяц я смогу подладиться и к репетициям, и к спектаклям.
Она уже представляла себя гуляющей с великолепной собакой по скверу, возле своего дома, в разных нарядах, а прохожие просто головы посворачивают, наблюдая за ней.
- Вот и договорились! - быстренько подытожила Вера.
Гости еще какое-то время поговорили на посторонние темы и разошлись. Романенко все-таки немного завидовал прыткой Лиде, успевшей перехватить рыжую Соню раньше. Он надеялся, что ему удастся уломать Дашу.
Двинятин вывел собаку во двор, к автомобилю актрисы. Отдал Завьяловой поводок и сказал Соне так, словно ничуть не сомневался, что она все понимает:
- Познакомься с подружкой, Сонечка, тебе не будет с ней скучно. Вы пойдете сейчас гулять!
Соня отреагировала, как и полагается умной собаке. При слове «гулять» у нее ходуном заходил хвост, а морда растянулась в улыбке. И она посмотрела на Лиду своими глубокими карими глазами, будто спрашивала: «Ну, что ж мы стоим? Пойдем скорее!»
Дома Вера хотела было убрать со стола и вымыть посуду, но Андрей запретил ей это делать и велел отдохнуть на диванчике.
«Подлизывается», - подумала Вера.
Они с тех пор так и не выясняли отношений.
Молчание затягивалось.
- Хочешь, признаюсь? - сказал Двинятин, не зная, о чем еще поговорить. - Я догадывался, что ты будешь сочувствовать Соне, вмешаешься и придумаешь, как ей помочь. Вот и попросил. А то самому бы пришлось напрягаться, искать варианты. Так что спасибо тебе.
- Пожалуйста. А ты хитрец, - сказала Вера. - Тогда и я могу признаться честно, что заранее знала, кому Соня достанется.
- Правда? - Андрей приостановил уборку.
- Правда. Соня и Лида, они друг другу нужны.
После этой загадочной фразы Вера ничего больше не объясняла, и Андрей, по опыту зная бесполезность расспросов, не стал допытываться.
***
Ладыгин едва дождался Старостина, вышедшего проводить Лученко и Сотникову.
- Ну? Я жду объяснений, - сказал он с нетерпением.
Старостин был готов.
- Не будем говорить о ее необычных способностях и экстрасенсорике, - сказал он. - Слишком это все фантастично и похоже на сказку. Но имеются свидетельства людей, которые в сказочки не верят и врать не станут, незачем. Рассказывать?
- Этого я и жду.
- Скажем, такой случай. Во время фестиваля анимационных фильмов во Львове убили знаменитого режиссера с мировым именем, Эдуард Ветров. Лученко оказалась там случайно. Ей понравился Ветров и очень не понравилась его насильственная смерть. Поэтому она начала вести свое собственное психологическое расследование. И в это же время в городе начались странные убийства, все были уверены, что орудует вампир, жителей захлестнула паника... Но Вера Алексеевна все же докопалась и вывела на чистую воду душегуба.
- И кто же вам поведал эту трогательную историю?
- Львовские коллеги. Они так прямо и сказали: если бы не Лученко, мы бы не смогли поймать маньяка.
- Много у нее таких «дел»?
- Еще рассказать? Здесь, в Киеве, было нашумевшее «музейное» дело. Там нашли вначале труп мента, потом во время съемок клипа грохнули режиссера. И даже подругу доктора Лученко, актрису, чуть не убили. И все это в одном и том же музее. Мои бывшие коллеги арестовывали совершенно не тех людей. А Лученко вычислила убийцу и предъявила им на тарелочке. Там еще оказались замешаны чиновники из министерства, но об этом мне лишь намекнули.
Марат Ладыгин потер переносицу, прикрыл глаза. Старостин подумал, что ему мало.
- Есть еще от крымских коллег информация, там тоже была история с несчастным случаем, который оказался убийством...
- Достаточно, - сказал Ладыгин. - Значит, мы в ней заинтересованы?
- Думаю, очень. Единственное, что меня удивляет...
- Что? Ну, говори.
- Видите ли, Марат Артурович, до сих пор всегда ее просили принять участие в расследовании. Уговаривали, потому что, в общем-то, это же не ее профессия, а так, нечто вроде хобби.
- Ну-да! Она, как мисс Марпл, собирает сплетни и вяжет шали?
- Нет. Лученко не вяжет - она шьет.
- Очень существенная информация. Полагаешь это нам поможет? - глубокий сарказм переполнял Ладыгина.
- А на этот раз она вдруг сама решила предложить свои услуги. Слишком большое везение для нас! Это несколько настораживает. - словно не слыша иронии шефа продолжал начальник службы охраны.
- Ничего удивительного. Она, как все люди, хочет заработать. Но у нее лучше, чем у большинства людей, развита интуиция, где этих денег много!
- Не думаю, что в этом дело, - упрямо сказал Старостин. «Это у тебя нюх на деньги, как у собаки, - подумал он. - Потому ты и миллионер. А она - психотерапевт».
Однако мысли его прервал телефонный звонок. Ладыгин посмотрел на монитор своего телефона и включил, как они договаривались, громкую связь. Старостин быстро врубил запись. Как и в прошлый раз, понять, кто говорит, мужчина или женщина, было невозможно.
- Ты нас обманул! Вместо денег подсунул резаную бумагу. За это, придурок, ты будешь наказан!
- Слушай, ты! Где моя дочь? Немедленно дай ей трубку, иначе вообще никаких денег не получишь! - голос Марата срывался от волнения.
- Когда получишь посылку, поговорим. Тебе ее вот-вот принесут. - Короткие гудки.
Ладыгин и Старостин мрачно уставились друг на друга.
Начальник службы безопасности был шокирован услышанным. Он никак не предполагал, что его шеф совершит такую явную глупость. Шутки с похитителями плохи! Любой необдуманный шаг чреват непоправимыми последствиями! А подсовывать им вместо денег бумагу - это вообще. Это значит приводить преступников в ярость. Что могут сделать негодяи? Старостину даже страшно стало, когда он представил себе, как они могут отыграться на девочке.
- Марат Артурович. Как я понял, вы вместо выкупа передали похитителям бумагу.
- Да. Ну и что? - Ладыгин выставил вперед подбородок, всем своим видом давая понять своему подчиненному: «Не тебе читать мне нравоучения».
- Мои люди рисковали из-за бумаги! - Все-таки Старостин рассердился на своего шефа.
- Из-за моей дочери рисковали, а не из-за бумаги!
- Но вы подвергли жизнь и здоровье вашей дочери большой опасности!
- Я был уверен, что твои люди схватят негодяев. А те скажут нам, где находится Мира. Вместо этого они не только упустили похитителей, но и подставились! Их банально положили, как каких-то салаг!
- Мои люди - хорошо тренированные бойцы.
- Оно и видно!
- И не их вина, что была применена неизвестная система боя.
- Незачем оправдываться! Мы проиграли первый тайм. В конце концов, я все оплачу! - в бешенстве закричал Марат. - Семьям погибших выплачу достойную пенсию! Да, я идиот, извини! Все, кончены разборки, давай делом заниматься. Не хочу ничего слушать! Надо действовать, а не языком трепать! Ты меня понял?
- Так точно. Разрешите идти?
Старостин думал, что разговор окончен. Но он ошибся.
В дверь постучали, и несколько мужчин ввалились в кабинет. Впереди шел, держа в руке коробку, подчиненный Старостина, за ним двое эсбэушников.
- Марат Артурович, на шлагбауме оставили посылку. Сказали, для вас.
Старостин молча указал на овальный стол для переговоров.
Парень положил на зеленое сукно белую картонную коробку, напоминавшую упаковку от дорогой парфюмерии. Нервы у Ладыгина сдали, и он шепотом попросил своего начальника охраны открыть коробку. Сергей осторожно сдвинул крышку.
На белой ватной подушке лежал маленький мизинец. На нем поблескивало любимое Мирино золотое колечко с маленьким изумрудом.