"Интерьер для убийцы", часть 14
...
Сегодня утром она сказала Андрею:
- Я знаю, кто убийца.
- Да ну? - обрадовался он и потер руки. - Так что, хватаем? Передаем в милицию?
Вера склонила голову набок, хитро прищурилась:
- Вот за что я тебя люблю! Любой другой сразу же спросил бы: «Кто?»
Андрей шутливо поклонился, приложив ладони к груди. Он так радовался, что его любимая вернулась к нормальной жизни, к самой-себе-прежней, что все остальное его интересовало как-то меньше. Ну, узнала - это хорошо, но главное, что между ними опять мир и взаимопонимание. Он ведь почему так жестко тогда с ней разговаривал? Решил специально рассердить, думал, острые переживания что-то там в душе перевернут, и Вера снова станет «чувствовать». Словом, подставился.
А Вера тихо радовалась, что у нее такой мужчина. Сильный не только физически, не просто защитник. Когда женщину заносит, когда она упрекает, сердится, плачет или скандалит - нужен мужчина, который не рассердится в ответ, не вспыхнет, не обидится из-за уязвленного самолюбия. Нужен вот такой: спокойный, улыбающийся, заранее прощающий любые внезапные вспышки, протягивающий руку помощи. Несравнимо с тобою уравновешенный и оттого бесконечно сильный.
Но все-таки, что теперь делать? В этом сложном деле самым трудным казалось понять, кто убийца. А теперь предстояла задача еще более сложная: заставить его обнаружить себя, проявить.
- Так ты говоришь, - задумчиво сказал Андрей, - что иначе никак?
- Никак. Никаких улик, даже косвенных. Только туманные догадки, больше ничего. Но я абсолютно уверена. Нельзя так все оставлять. А если это еще не конец и опять случится какая-нибудь трагедия? Может быть намного хуже.
- М-да. Значит, надо что-то придумать, чтобы выманить зверя из берлоги. Чтобы все его увидели.
Они помолчали.
- Задачка прямо как в классическом детективе, - сказала Вера. - Но я же не могу, как мой любимый литературный герой Пуаро, собрать вместе всех подозреваемых и сказать: господа, один из вас - убийца.
- Ага, и скомандовать ему: шаг вперед! - засмеялся Андрей.
- Видишь, тебе уже смешно. Комедия получается вместо детектива.
Андрей прошелся взад-вперед по комнате, заметил:
- Что делать, нынче классический детектив вместе с Агатой Кристи не в моде.
- Что-то надо придумать, - хмурилась Вера. - И поскорее. Человек чувствует себя безнаказанным, это плохо. Особенно в данном случае.
- Подожди, - встрепенулся Андрей. - Пуаро? А что, собственно, такого комедийного в идее объявить общий сбор, так сказать, фигурантов расследования?
- Шутишь?
- Нет, я серьезно! Ты их собираешь, чтобы объявить, кто убийца. Это театр, понимаешь? Игра в детектив.
Вера вспомнила телевизионную передачу с таким названием и усмехнулась.
- Да, - горячился Андрей, - отличная мысль! Они забеспокоятся, особенно убийца. Может, как-то проявит себя. Тут мы его и хватаем тепленького. И свидетелей в признании куча, не отвертится. А насчет сложности... Ты ж такие тренинги проводила, тебе не привыкать.
Вера задумалась. А ведь что-то в этом есть. Имя убийцы объявить, конечно, будет слишком просто, да и не театр все-таки, реальная жизнь. Но пусть они думают, что так я и поступлю.
- ...Ну хорошо, - проворчал Борис Половцев в своей обычной ленивой манере. - Вы попросили собраться, и мы собрались. Хотя это смешно, честное слово. Прямо как в плохом детективе.
Ну вот слово и прозвучало, подумала Вера. Подыграл.
- Людей убивают, чем вам не детектив? - не удержался Андрей, хотя подруга накануне просила его не вмешиваться в разговоры.
- А при чем тут тогда посторонние? - обратился Половцев-старший прямо к Лученко. На Боровицкого он избегал смотреть.
- Если б я была Эркюлем Пуаро, - насмешливо ответила Вера, - я бы напустила на себя таинственный вид и оставила ваш вопрос без внимания. Но я скажу, раз уж очевидное вам непонятно: у господина Боровицкого погибла дочь и...
- Но мы тут ни при чем! - поторопился вставить Борис. - Это несчастный...
- Если меня будут перебивать, процедура объяснения затянется очень надолго! - повысила голос Лученко. - Итак, с чего все началось? С того, что Нина Половцева пришла ко мне в кабинет и пожаловалась, что ее бизнес хотят погубить. А конкретно - от ее имени, с ее адреса электронной почты рассылались письма ее клиентам. И письма эти так хитро были составлены, чтобы на Половцеву, якобы автора писем, обязательно обиделись. Чтобы возмутились заключенным в тексте смыслом. Либо предлагалось нечто такое, что иначе как шантажом не назовешь.
- Откуда вы знаете? - иронично вставил Борис Половцев. - Она вам что, все вот так выложила?
- Не надо меня перебивать, а то можно подумать, что вы специально мешаете, - потому что рыльце в пушку. - Борис задохнулся от возмущения, а Вера продолжала: - Из рассказа Нины я сразу поняла, что очернить ее, подвести к краху всю ее работу пожелал кто-то из близких, из сотрудников фирмы. Но когда я спросила, кого она подозревает, Нина не захотела отвечать. Вопрос: почему? Логический ответ: покрывает кого-то из действительно близких. Я сразу подумала о сыне.
Дима перестал барабанить пальцами по краю стола и удивленно уставился на Лученко.
- Что за чушь! - выкрикнула Снежко. - Разве...
- Только сотрудники фирмы имели доступ к компьютеру, - сказала Вера, не обращая на ее реплику внимания, - и Дима лучше всех умеет им пользоваться. Но это не имеет значения, мне объяснили знатоки, что такие письма могли рассылаться откуда угодно с поддельным адресом. Однако дело в том, что намерение Нину подставить, - это не единственная попытка причинить ей вред. Подчеркиваю: лично ей, а не просто ее работе.
- Да откуда вы можете это знать! - снова не выдержал Борис.
- Вы мне надоели. - Вера протянула в его сторону руку и щелкнула пальцами. - Теперь некоторое время вам вынужденно придется помолчать. Прошу прощения у присутствующих за этот слегка безнравственный, но вполне безвредный для здоровья фокус, иначе мы так никогда не закончим.
Борис побагровел, вскочил, открывая рот и силясь что-то сказать. Но слова не вылетали изо рта. Андрей надавил на его плечи и усадил обратно.
- Раз уж я вас тут собрала, то выскажу все, что хочу. А вы потерпите.
- Вы же психотерапевт! - с укоризной воскликнула Ирина Снежко. Остальные побоялись возражать.
Вера не рассердилась, а посмотрела на нее с интересом.
- Вот именно, - ответила она. - Считайте, что это один из подводных камней профессии. Кроме первого, когда психотерапевт становится слишком доверчив и боится оценивать. А еще в моей работе я вынуждена, к сожалению, доминировать, и можете считать, что это выливается в принцип «думаю, как хочу» и «говорю, как хочу». Вижу, возражений нет. Итак. Вторым, так сказать, ударом по Половцевой было отравление ее любимицы Ариадны, безобидной собачки. Только не надо меня спрашивать, откуда я знаю.
Все и так молчали, впечатленные внезапной насильственной немотой Бориса Половцева.
- Напрашивалась мысль об отравлении, да и Андрей как ветеринар подозревал яд. Только ведь Нина не отдала ему собачку для вскрытия. После ее смерти я вспомнила об этом и попросила работников ветеринарной клиники произвести аутопсию трупа собаки.
Двинятин кивнул и сказал:
- Барбитурат. Любое лекарство на основе барбитуратовой кислоты угнетает активность центральной нервной системы. От этого возникает глубокий сон, замедляется дыхание и деятельность сердца. А передозировка этих лекарств вообще может привести к смертельному исходу.
- Процедура подтвердила, - подхватила Вера, - что собака была отравлена: в тканях найдено большое количество барбитурата. И наконец, третий удар - это присылка гроба с венками.
Мрачный Боровицкий удивленно поднял брови. А Вера вела дальше:
- Только давайте расставим эти удары в хронологической последовательности. Вначале были письма. Это самая простая и сравнительно безопасная, хотя и отвратительная попытка воздействовать на Нину. Потому что в конце концов она могла с частью адресатов объясниться, оправдаться и доказать, что она ни при чем. Самые благоразумные бы поверили. Следующей психологической атакой стал присланный гроб. Но поскольку такие заказы выполняются не в один день, то результат атаки получился отложенным. И тогда недоброжелатель взялся за собачку... Кому же Нина так встала поперек дороги, что ее захотели опорочить, испугать, убили ее любимое животное и потом ее саму? Кому выгодна эта смерть?
Все молчали и ловили каждое слово Веры Лученко.
- Вариант с конкурентами был обдуман и отпал. И письма, и черная шутка в стиле Гоголя, и отравление говорят только о ближнем круге. Возьмем каждого из этого круга. Вернемся к сыну, Диме.
- Он не мог! - выкрикнула Снежко.
- Дмитрий Половцев, - не обратила на нее внимание Вера, - сын убитой, фотограф. Он вообще пошел не в мать, нелюдим, застенчив и весь в своих фантазиях - то музыкальных, то фотографических. Мать его совершенно не понимала, подавляла, считая, что заботится о нем, и не давала шагу ступить без того, чтобы не руководить им. От этого он уходил в себя еще больше. К тому же она, как и дядя, - кивок в сторону Бориса, - не понимала его приверженности вегетарианству. Можно представить, как тяжко жилось Диме в одном доме с мамой-диктатором и как он мечтал об уединении!
- Ну и что дает ему мамина смерть? - с непривычной серьезностью спросил Васильич.
- Хороший вопрос. Действительно, что? Всего-навсего недвижимость в наследство. Свой дом, где он мог бы жить наконец один и стучать по своим барабанам.
Вера сделала паузу, но все молчали. Она сказала:
- Теперь Ирина.
Снежко удивленно подняла голову, потом улыбнулась.
- Ирина Снежко, называемая важным словом арт-директор, на самом деле просто талантливый сценарист и организатор. Генератор идей, креативная девушка. Выгодна ли ей смерть Нины Игоревны? Да.
- Боженьки мои, - всплеснула руками Любаша, - какие глупости!
- Не такие уж глупости. С уходом Половцевой со сцены Ирина спокойно прибирает к рукам все управление фирмой, потому что оба потенциальных наследника, оба Половцева - старший и младший - абсолютно не способны заниматься делами.
Борис опять побагровел, но даже не сделал попытки раскрыть рот. Дима опустил голову и пальцами одной руки сжал другую, чтоб не выстукивать ритм. Однако коленка его подрагивала. Ирина Снежко сердито заблестела глазами-каштанами на Веру и нахмурилась.
- Собственно, - сказала Лученко, - вы и наблюдаете этот процесс прямо сейчас, на деле. Но перейдем от нее к Любаше.
Люба ахнула, закрыла лицо руками и заплакала. Васильич обнял ее за плечи, с упреком посмотрел на Лученко.
- С ней будет непросто.
- Потому что домработнице смерть хозяйки меньше всех нужна, - заявил Васильич.
- Да, - подозрительно легко согласилась Вера. - Но я знаю случаи, когда домработницы тихо ненавидели своих хозяев. В моем кабинете такие невероятные истории зависти и злобы звучат, что вы просто не поверите. Правда, убийствами они не заканчивались, спасибо и на том. Так вот, домработница Люба Палий. Абсолютно обыкновенная милая женщина, да? А сейчас внимание, будет как в бразильском сериале. Несколько лет назад Нина Половцева, управляя автомобилем, сбила Любиного племянника.
Марьяна ойкнула. Дима и Ирина удивленно посмотрели на Любашу. Та будто окаменела.
- Парень переходил дорогу в неположенном месте и сам был виноват, тем более что находился в состоянии алкогольного опьянения, говоря языком протокола. Так что вины Половцевой в трагедии вроде нет. Но мать покойного страшно переживала, сама начала выпивать и вскоре тоже умерла.
- Откуда вы знаете? - выкрикнул Дима и храбро добавил: - Можете и меня сделать немым, я не боюсь!
Вера усмехнулась.
- Да что ты, мальчик, никто никого не делал немым.
- Но...
Борис Половцев прокашлялся и сказал:
- Вот черт. Разыграли вы меня, что ли.
- Очень прошу вас, - серьезно и даже печально сказала Лученко, - постарайтесь сдерживать свои эмоции. А то мы никогда не закончим. Неужели так трудно? Не школьники же, в самом деле. Продолжаем. Люба, вы подтверждаете?
Любаша все так же сидела как каменная, только слезы текли по щекам.
- Хорошо. Кстати, все время звучащий вопрос: «Откуда вы знаете?», - глупый и лишний, не тратьте на него время. Когда мне что-то надо узнать, я прибегаю к услугам других людей, и мне предоставляют информацию. Итак, Люба, вы решили, что правосудие было подкуплено, а раз так, то надо убийце отомстить. За племянника и за сестру. Немного выждав, вы устроились к Половцевой на работу. Это оказалось нетрудно: хорошие домработницы всегда нужны. Тут в нашем сериале придется пропустить несколько серий. Запал мстительницы иссяк или нет? Убила она или простила? Можно только догадываться.
Тут Веру Лученко снова прервали, на этот раз Боровицкий.
- Что за загадки, екалы-моталы? Когда назовете? Вы же обещали мне.
- Наберитесь терпения, - сказала Вера. - Я свои обещания выполняю.
Никто ничего не понял, только Васильич нахмурился, заметив странность в этом диалоге. Действительно, если Лученко что-то пообещала Боровицкому, значит, его дочь тоже убили, а она вовсе не погибла в результате несчастного случая? Он не успел как следует обдумать в свою догадку: обличительница перенесла свое внимание на него.
- Васильич, теперь вы. Будете смеяться, но и о вас я кое-что знаю.
- Справки наводили, - хмыкнул Васильич.
- Тепаев Аркадий Васильевич, сейчас сторож и охранник в фирме «Праздник», профессия в прошлом значения не имеет. - Вера Лученко говорила тоном лектора в аудитории. - А что имеет? Любитель выпить. Редко, но сильно уходил в запои. Половцева его не увольняла, потому что он здорово с животными управляется, сильный мужик, грязной работы не боится.
- Но... - Васильич попытался было вставить что-то.
- Да-да, вы хотите повторить свой аргумент: что за выгода наемному работнику от смерти хозяйки. Никакого, скажете? Но, во-первых, Нина каждый раз, когда вы напивались, грозила сдать вас в ментовку. Потому что у вас нет документов, вы вообще нелегал, мордвин откуда-то из-под Пензы. Так?
На лбу Васильича вздулась вена, но в этот раз он промолчал.
- По той же причине Половцева платила вам очень мало. Вы от нее зависели. Могли вам надоесть эти постоянные угрозы? Могли, почему нет.
- Тьфу, - плюнул Васильич и сказал с горечью: - Давайте. Сдавайте меня ментам, они только и ждут. Так и скажут: «Напился и тюкнул топором по башке». И галочку поставят. Все будут довольны.
- Вы что, не поняли? - спросила Вера. - Я пока не обвиняю кого-то конкретно. Просто показываю, что все могли убить, и мотив какой-никакой имеется.
- Да что вы из себя Пуаро корчите! - не выдержал Борис. - Вернее, мисс Марпл. Что вы нам хотите...
- Пожалуй, надо скорей заканчивать, а то у кое-кого нервы не выдерживают, - спокойно сказала Вера. - Теперь Марьяна Глебова. Администратор вашей фирмы однажды присвоила некоторое количество денег.
Марьяна уронила чайную ложку и полезла за ней под стол, затем села обратно вся розовая.
- Да, знаю, дело вроде прошлое, - вела дальше Лученко. - Но это ведь только верхушка айсберга. Была и другая история. Однажды Марьяне понадобилось взять в банке кредит на какую-то серьезную покупку. Сейчас снова в десятый раз спросите, откуда я знаю? Узнала, есть способы. Для получения кредита в банке полагается предъявить справку о доходах. Но официальную, «белую» зарплату Марьяна получала мизерную, едва превышавшую минимум. Такую в справке не укажешь. Она пришла к шефине с просьбой указать в справке сумму покруглее, а Половцева ответила ей приблизительно так: зачем тебе справка и кредит под большие проценты, я тебе дам денег в кредит. И процентов возьму минимум. Марьяна согласилась, они все оформили. А дальше... Извините, но дальше снова сериал, как ни прискорбно. Неопытная Марьяна при покупке квартиры все деньги обналичила. Где-то - не важно где - у нее пачку долларов и вытащили из сумки. С тех пор администратор Глебова получала зарплату такую маленькую, что ей едва хватало на еду. Так?
Марьяна молчала. Тогда Вера продолжила:
- Зарплата ее шла в погашение кредита. Половцева наверняка не соглашалась как-то смягчить ситуацию, Марьяна же была вся в долгах, они ее тяготили. Могла она однажды не выдержать этого дикого давления и в припадке гнева зарубить хозяйку? Теоретически - могла. Но оставим ее и перейдем к самому, на мой взгляд, интересному персонажу нашей истории.
Половцев раскрыл было рот, но Вера так на него взглянула, что он только крякнул и предпочел уткнуться в свою чашку с кофе.
- Старший, но непутевый братец. Роль постоянно недооцененной омеги при активной альфе угнетала его с детства. Не обращайте внимания на мои специфические термины, кто не понимает - я потом объясню, если попросите. Сестра всегда была ярче, громогласней и заметнее, на нее больше обращали внимания. Поэтому Борис с детства вбил себе в голову, что родители ее больше любят. Это случается в каждой второй семье, между прочим. В таких случаях ребенок старается обратить на себя внимание, но ужасно неловко. Естественно, над Борисом пошучивали, а он был уверен - злобно насмехаются. Тут еще и Нинина бесцеремонность. Когда сестра хотела его удалить из своей компании, тем более, что он всюду совал нос, она как бы между прочим вспоминала случай...
Половцев вскочил.
- Вы... Вы...
- Когда пятилетний мальчик чего-то испугался ночью, и родители взяли его в свою постель, а он во сне обмочился.
Половцев, задыхаясь от злости, двинулся к двери. В дверях стоял Боровицкий, мимо которого протиснуться было бы трудно, и беглец замешкался.
- Борис Игоревич! - Верин окрик хлестнул его не больно, но сильно. - Все уже выслушали о себе неприятное, но никто не удрал. Остались вы один. Неужели даже на простой откровенный разговор у вас мужества не хватит?
- Нечего ворошить на людях, это самое! - Борис уже взял, видимо, себя в руки. - Вам это удовольствие доставляет?
- Абсолютно никакого. Наоборот. Но не будем обо мне, сосредоточимся на вас. Можно себе представить, как реагировали вы на такую жестокость сестры. Это вас травмировало довольно ощутимо. Но люди вообще жестоки. И не всегда намеренно. Когда ваши родители умерли, они оставили квартиру и все, что в ней было, дочери - с заранее обусловленной договоренностью, что Нина не даст Бореньке пропасть. Это было оправдано: институт Боренька бросил, постоянной работы не имел. Ничем, кроме своего туризма, не интересовался, с женами разводился. То есть оставлять Борису что-то значило это просто выбросить: не сберег бы. А Нина со своей бешеной энергией и полным отсутствием сентиментальности была на взлете карьеры. Квартиру она выгодно продала и получила стартовый капитал. Допустим, этого брат тоже не мог сестре простить. Кроме того, допустим, что Нина могла пару раз использовать тот же прием, рассказ про детский энурез, когда ей, с ее властностью, не нравился кто-нибудь из новых знакомых неразборчивого в связях братца. Мог Борис Половцев в конце концов не выдержать и в припадке гнева убить сестру? Мог. Тем более что и топорик туристский, найденный в крови рядом с трупом, - его, Бориса.
- Да плевать я хотел на эти рассказы! - выкрикнул Борис. - Мало ли кто в детстве обгаживался!
Вера устало вздохнула.
- Ну вот. Теперь вы видите, что Нину убить могли все. Теоретически. Только в обычной жизни, практически, мало кто на убийство способен. Это очень серьезно, это шаг, разрушающий психику нормального человека.
- И что, это все? - спросил Борис. - Это все ваши выводы? Зачем же тогда вы нас собрали?
Боровицкий нахмурился: наверное, он хотел сказать то же самое, а тут его опередили.
Вера покачала головой:
- Нет, еще не все. Мне нужна небольшая пауза, встретимся сегодня же, но чуть позже. Для полноты картины. для того чтобы сделать серьезные заявления, мне не хватает одного-двух штрихов.
Собравшиеся не скрывали своего разочарования. Только Любаша с облегчением вздохнула. Ирина Снежко подошла к Диме, но он сразу уткнулся в компьютер.
- Вот и хорошо. Тогда все свободны. - Вера помолчала и громко добавила. - Только ты, Дима, останься. Мне надо еще кое-что с тобой обсудить. Личное.
Возникла неловкая пауза, все удивились, но вздохнули облегченно. Любаша сразу убежала на кухню. Марьяна тоже куда-то ушла. Борис взял чашку и вышел. Желтый Боровицкий решил сесть на освободившийся диван. Еще не хватало, чтобы он начал приставать с расспросами. Вера поманила Диму, они прошли в соседнюю маленькую комнату под лестницей. Вера прикрыла дверь.
12. Дима и его проблемы
Ну что ж, начнем, подумала Вера и мысленно перекрестилась. Спектакль начинается. Актеры готовы, зрители на месте. Получится? Или... Стоп. Никаких сомнений. Все получится, не может не получиться. И все будет хорошо... даже если будет как-то иначе.
- Дима, - повторила Вера, - мне нужно с тобой поговорить.
В голове у Половцева-младшего была полная каша. Даже привычная музыка и барабаны почему-то замолчали, только обрывки мыслей метались по кругу. Что она задумала? К чему эти фокусы с общим сбором? Пообещала что-то прояснить в убийстве мамы, а сама только нападает на каждого... И его обвинила. А еще проницательной себя считает! Как же он может убить, если он даже комаров ладонью не прихлопывает. Лишить жизни живое существо, пусть и букашку безмозглую, для него невозможно. А тут же все-таки мама... Нет, эта Лученко явно запуталась. И главное, заявила во всеуслышание, чтобы он остался, и теперь каждый будет подозревать его. Мол, не зря же она с ним уединилась. Вот черт!
Сегодня утром она сказала Андрею:
- Я знаю, кто убийца.
- Да ну? - обрадовался он и потер руки. - Так что, хватаем? Передаем в милицию?
Вера склонила голову набок, хитро прищурилась:
- Вот за что я тебя люблю! Любой другой сразу же спросил бы: «Кто?»
Андрей шутливо поклонился, приложив ладони к груди. Он так радовался, что его любимая вернулась к нормальной жизни, к самой-себе-прежней, что все остальное его интересовало как-то меньше. Ну, узнала - это хорошо, но главное, что между ними опять мир и взаимопонимание. Он ведь почему так жестко тогда с ней разговаривал? Решил специально рассердить, думал, острые переживания что-то там в душе перевернут, и Вера снова станет «чувствовать». Словом, подставился.
А Вера тихо радовалась, что у нее такой мужчина. Сильный не только физически, не просто защитник. Когда женщину заносит, когда она упрекает, сердится, плачет или скандалит - нужен мужчина, который не рассердится в ответ, не вспыхнет, не обидится из-за уязвленного самолюбия. Нужен вот такой: спокойный, улыбающийся, заранее прощающий любые внезапные вспышки, протягивающий руку помощи. Несравнимо с тобою уравновешенный и оттого бесконечно сильный.
Но все-таки, что теперь делать? В этом сложном деле самым трудным казалось понять, кто убийца. А теперь предстояла задача еще более сложная: заставить его обнаружить себя, проявить.
- Так ты говоришь, - задумчиво сказал Андрей, - что иначе никак?
- Никак. Никаких улик, даже косвенных. Только туманные догадки, больше ничего. Но я абсолютно уверена. Нельзя так все оставлять. А если это еще не конец и опять случится какая-нибудь трагедия? Может быть намного хуже.
- М-да. Значит, надо что-то придумать, чтобы выманить зверя из берлоги. Чтобы все его увидели.
Они помолчали.
- Задачка прямо как в классическом детективе, - сказала Вера. - Но я же не могу, как мой любимый литературный герой Пуаро, собрать вместе всех подозреваемых и сказать: господа, один из вас - убийца.
- Ага, и скомандовать ему: шаг вперед! - засмеялся Андрей.
- Видишь, тебе уже смешно. Комедия получается вместо детектива.
Андрей прошелся взад-вперед по комнате, заметил:
- Что делать, нынче классический детектив вместе с Агатой Кристи не в моде.
- Что-то надо придумать, - хмурилась Вера. - И поскорее. Человек чувствует себя безнаказанным, это плохо. Особенно в данном случае.
- Подожди, - встрепенулся Андрей. - Пуаро? А что, собственно, такого комедийного в идее объявить общий сбор, так сказать, фигурантов расследования?
- Шутишь?
- Нет, я серьезно! Ты их собираешь, чтобы объявить, кто убийца. Это театр, понимаешь? Игра в детектив.
Вера вспомнила телевизионную передачу с таким названием и усмехнулась.
- Да, - горячился Андрей, - отличная мысль! Они забеспокоятся, особенно убийца. Может, как-то проявит себя. Тут мы его и хватаем тепленького. И свидетелей в признании куча, не отвертится. А насчет сложности... Ты ж такие тренинги проводила, тебе не привыкать.
Вера задумалась. А ведь что-то в этом есть. Имя убийцы объявить, конечно, будет слишком просто, да и не театр все-таки, реальная жизнь. Но пусть они думают, что так я и поступлю.
- ...Ну хорошо, - проворчал Борис Половцев в своей обычной ленивой манере. - Вы попросили собраться, и мы собрались. Хотя это смешно, честное слово. Прямо как в плохом детективе.
Ну вот слово и прозвучало, подумала Вера. Подыграл.
- Людей убивают, чем вам не детектив? - не удержался Андрей, хотя подруга накануне просила его не вмешиваться в разговоры.
- А при чем тут тогда посторонние? - обратился Половцев-старший прямо к Лученко. На Боровицкого он избегал смотреть.
- Если б я была Эркюлем Пуаро, - насмешливо ответила Вера, - я бы напустила на себя таинственный вид и оставила ваш вопрос без внимания. Но я скажу, раз уж очевидное вам непонятно: у господина Боровицкого погибла дочь и...
- Но мы тут ни при чем! - поторопился вставить Борис. - Это несчастный...
- Если меня будут перебивать, процедура объяснения затянется очень надолго! - повысила голос Лученко. - Итак, с чего все началось? С того, что Нина Половцева пришла ко мне в кабинет и пожаловалась, что ее бизнес хотят погубить. А конкретно - от ее имени, с ее адреса электронной почты рассылались письма ее клиентам. И письма эти так хитро были составлены, чтобы на Половцеву, якобы автора писем, обязательно обиделись. Чтобы возмутились заключенным в тексте смыслом. Либо предлагалось нечто такое, что иначе как шантажом не назовешь.
- Откуда вы знаете? - иронично вставил Борис Половцев. - Она вам что, все вот так выложила?
- Не надо меня перебивать, а то можно подумать, что вы специально мешаете, - потому что рыльце в пушку. - Борис задохнулся от возмущения, а Вера продолжала: - Из рассказа Нины я сразу поняла, что очернить ее, подвести к краху всю ее работу пожелал кто-то из близких, из сотрудников фирмы. Но когда я спросила, кого она подозревает, Нина не захотела отвечать. Вопрос: почему? Логический ответ: покрывает кого-то из действительно близких. Я сразу подумала о сыне.
Дима перестал барабанить пальцами по краю стола и удивленно уставился на Лученко.
- Что за чушь! - выкрикнула Снежко. - Разве...
- Только сотрудники фирмы имели доступ к компьютеру, - сказала Вера, не обращая на ее реплику внимания, - и Дима лучше всех умеет им пользоваться. Но это не имеет значения, мне объяснили знатоки, что такие письма могли рассылаться откуда угодно с поддельным адресом. Однако дело в том, что намерение Нину подставить, - это не единственная попытка причинить ей вред. Подчеркиваю: лично ей, а не просто ее работе.
- Да откуда вы можете это знать! - снова не выдержал Борис.
- Вы мне надоели. - Вера протянула в его сторону руку и щелкнула пальцами. - Теперь некоторое время вам вынужденно придется помолчать. Прошу прощения у присутствующих за этот слегка безнравственный, но вполне безвредный для здоровья фокус, иначе мы так никогда не закончим.
Борис побагровел, вскочил, открывая рот и силясь что-то сказать. Но слова не вылетали изо рта. Андрей надавил на его плечи и усадил обратно.
- Раз уж я вас тут собрала, то выскажу все, что хочу. А вы потерпите.
- Вы же психотерапевт! - с укоризной воскликнула Ирина Снежко. Остальные побоялись возражать.
Вера не рассердилась, а посмотрела на нее с интересом.
- Вот именно, - ответила она. - Считайте, что это один из подводных камней профессии. Кроме первого, когда психотерапевт становится слишком доверчив и боится оценивать. А еще в моей работе я вынуждена, к сожалению, доминировать, и можете считать, что это выливается в принцип «думаю, как хочу» и «говорю, как хочу». Вижу, возражений нет. Итак. Вторым, так сказать, ударом по Половцевой было отравление ее любимицы Ариадны, безобидной собачки. Только не надо меня спрашивать, откуда я знаю.
Все и так молчали, впечатленные внезапной насильственной немотой Бориса Половцева.
- Напрашивалась мысль об отравлении, да и Андрей как ветеринар подозревал яд. Только ведь Нина не отдала ему собачку для вскрытия. После ее смерти я вспомнила об этом и попросила работников ветеринарной клиники произвести аутопсию трупа собаки.
Двинятин кивнул и сказал:
- Барбитурат. Любое лекарство на основе барбитуратовой кислоты угнетает активность центральной нервной системы. От этого возникает глубокий сон, замедляется дыхание и деятельность сердца. А передозировка этих лекарств вообще может привести к смертельному исходу.
- Процедура подтвердила, - подхватила Вера, - что собака была отравлена: в тканях найдено большое количество барбитурата. И наконец, третий удар - это присылка гроба с венками.
Мрачный Боровицкий удивленно поднял брови. А Вера вела дальше:
- Только давайте расставим эти удары в хронологической последовательности. Вначале были письма. Это самая простая и сравнительно безопасная, хотя и отвратительная попытка воздействовать на Нину. Потому что в конце концов она могла с частью адресатов объясниться, оправдаться и доказать, что она ни при чем. Самые благоразумные бы поверили. Следующей психологической атакой стал присланный гроб. Но поскольку такие заказы выполняются не в один день, то результат атаки получился отложенным. И тогда недоброжелатель взялся за собачку... Кому же Нина так встала поперек дороги, что ее захотели опорочить, испугать, убили ее любимое животное и потом ее саму? Кому выгодна эта смерть?
Все молчали и ловили каждое слово Веры Лученко.
- Вариант с конкурентами был обдуман и отпал. И письма, и черная шутка в стиле Гоголя, и отравление говорят только о ближнем круге. Возьмем каждого из этого круга. Вернемся к сыну, Диме.
- Он не мог! - выкрикнула Снежко.
- Дмитрий Половцев, - не обратила на нее внимание Вера, - сын убитой, фотограф. Он вообще пошел не в мать, нелюдим, застенчив и весь в своих фантазиях - то музыкальных, то фотографических. Мать его совершенно не понимала, подавляла, считая, что заботится о нем, и не давала шагу ступить без того, чтобы не руководить им. От этого он уходил в себя еще больше. К тому же она, как и дядя, - кивок в сторону Бориса, - не понимала его приверженности вегетарианству. Можно представить, как тяжко жилось Диме в одном доме с мамой-диктатором и как он мечтал об уединении!
- Ну и что дает ему мамина смерть? - с непривычной серьезностью спросил Васильич.
- Хороший вопрос. Действительно, что? Всего-навсего недвижимость в наследство. Свой дом, где он мог бы жить наконец один и стучать по своим барабанам.
Вера сделала паузу, но все молчали. Она сказала:
- Теперь Ирина.
Снежко удивленно подняла голову, потом улыбнулась.
- Ирина Снежко, называемая важным словом арт-директор, на самом деле просто талантливый сценарист и организатор. Генератор идей, креативная девушка. Выгодна ли ей смерть Нины Игоревны? Да.
- Боженьки мои, - всплеснула руками Любаша, - какие глупости!
- Не такие уж глупости. С уходом Половцевой со сцены Ирина спокойно прибирает к рукам все управление фирмой, потому что оба потенциальных наследника, оба Половцева - старший и младший - абсолютно не способны заниматься делами.
Борис опять побагровел, но даже не сделал попытки раскрыть рот. Дима опустил голову и пальцами одной руки сжал другую, чтоб не выстукивать ритм. Однако коленка его подрагивала. Ирина Снежко сердито заблестела глазами-каштанами на Веру и нахмурилась.
- Собственно, - сказала Лученко, - вы и наблюдаете этот процесс прямо сейчас, на деле. Но перейдем от нее к Любаше.
Люба ахнула, закрыла лицо руками и заплакала. Васильич обнял ее за плечи, с упреком посмотрел на Лученко.
- С ней будет непросто.
- Потому что домработнице смерть хозяйки меньше всех нужна, - заявил Васильич.
- Да, - подозрительно легко согласилась Вера. - Но я знаю случаи, когда домработницы тихо ненавидели своих хозяев. В моем кабинете такие невероятные истории зависти и злобы звучат, что вы просто не поверите. Правда, убийствами они не заканчивались, спасибо и на том. Так вот, домработница Люба Палий. Абсолютно обыкновенная милая женщина, да? А сейчас внимание, будет как в бразильском сериале. Несколько лет назад Нина Половцева, управляя автомобилем, сбила Любиного племянника.
Марьяна ойкнула. Дима и Ирина удивленно посмотрели на Любашу. Та будто окаменела.
- Парень переходил дорогу в неположенном месте и сам был виноват, тем более что находился в состоянии алкогольного опьянения, говоря языком протокола. Так что вины Половцевой в трагедии вроде нет. Но мать покойного страшно переживала, сама начала выпивать и вскоре тоже умерла.
- Откуда вы знаете? - выкрикнул Дима и храбро добавил: - Можете и меня сделать немым, я не боюсь!
Вера усмехнулась.
- Да что ты, мальчик, никто никого не делал немым.
- Но...
Борис Половцев прокашлялся и сказал:
- Вот черт. Разыграли вы меня, что ли.
- Очень прошу вас, - серьезно и даже печально сказала Лученко, - постарайтесь сдерживать свои эмоции. А то мы никогда не закончим. Неужели так трудно? Не школьники же, в самом деле. Продолжаем. Люба, вы подтверждаете?
Любаша все так же сидела как каменная, только слезы текли по щекам.
- Хорошо. Кстати, все время звучащий вопрос: «Откуда вы знаете?», - глупый и лишний, не тратьте на него время. Когда мне что-то надо узнать, я прибегаю к услугам других людей, и мне предоставляют информацию. Итак, Люба, вы решили, что правосудие было подкуплено, а раз так, то надо убийце отомстить. За племянника и за сестру. Немного выждав, вы устроились к Половцевой на работу. Это оказалось нетрудно: хорошие домработницы всегда нужны. Тут в нашем сериале придется пропустить несколько серий. Запал мстительницы иссяк или нет? Убила она или простила? Можно только догадываться.
Тут Веру Лученко снова прервали, на этот раз Боровицкий.
- Что за загадки, екалы-моталы? Когда назовете? Вы же обещали мне.
- Наберитесь терпения, - сказала Вера. - Я свои обещания выполняю.
Никто ничего не понял, только Васильич нахмурился, заметив странность в этом диалоге. Действительно, если Лученко что-то пообещала Боровицкому, значит, его дочь тоже убили, а она вовсе не погибла в результате несчастного случая? Он не успел как следует обдумать в свою догадку: обличительница перенесла свое внимание на него.
- Васильич, теперь вы. Будете смеяться, но и о вас я кое-что знаю.
- Справки наводили, - хмыкнул Васильич.
- Тепаев Аркадий Васильевич, сейчас сторож и охранник в фирме «Праздник», профессия в прошлом значения не имеет. - Вера Лученко говорила тоном лектора в аудитории. - А что имеет? Любитель выпить. Редко, но сильно уходил в запои. Половцева его не увольняла, потому что он здорово с животными управляется, сильный мужик, грязной работы не боится.
- Но... - Васильич попытался было вставить что-то.
- Да-да, вы хотите повторить свой аргумент: что за выгода наемному работнику от смерти хозяйки. Никакого, скажете? Но, во-первых, Нина каждый раз, когда вы напивались, грозила сдать вас в ментовку. Потому что у вас нет документов, вы вообще нелегал, мордвин откуда-то из-под Пензы. Так?
На лбу Васильича вздулась вена, но в этот раз он промолчал.
- По той же причине Половцева платила вам очень мало. Вы от нее зависели. Могли вам надоесть эти постоянные угрозы? Могли, почему нет.
- Тьфу, - плюнул Васильич и сказал с горечью: - Давайте. Сдавайте меня ментам, они только и ждут. Так и скажут: «Напился и тюкнул топором по башке». И галочку поставят. Все будут довольны.
- Вы что, не поняли? - спросила Вера. - Я пока не обвиняю кого-то конкретно. Просто показываю, что все могли убить, и мотив какой-никакой имеется.
- Да что вы из себя Пуаро корчите! - не выдержал Борис. - Вернее, мисс Марпл. Что вы нам хотите...
- Пожалуй, надо скорей заканчивать, а то у кое-кого нервы не выдерживают, - спокойно сказала Вера. - Теперь Марьяна Глебова. Администратор вашей фирмы однажды присвоила некоторое количество денег.
Марьяна уронила чайную ложку и полезла за ней под стол, затем села обратно вся розовая.
- Да, знаю, дело вроде прошлое, - вела дальше Лученко. - Но это ведь только верхушка айсберга. Была и другая история. Однажды Марьяне понадобилось взять в банке кредит на какую-то серьезную покупку. Сейчас снова в десятый раз спросите, откуда я знаю? Узнала, есть способы. Для получения кредита в банке полагается предъявить справку о доходах. Но официальную, «белую» зарплату Марьяна получала мизерную, едва превышавшую минимум. Такую в справке не укажешь. Она пришла к шефине с просьбой указать в справке сумму покруглее, а Половцева ответила ей приблизительно так: зачем тебе справка и кредит под большие проценты, я тебе дам денег в кредит. И процентов возьму минимум. Марьяна согласилась, они все оформили. А дальше... Извините, но дальше снова сериал, как ни прискорбно. Неопытная Марьяна при покупке квартиры все деньги обналичила. Где-то - не важно где - у нее пачку долларов и вытащили из сумки. С тех пор администратор Глебова получала зарплату такую маленькую, что ей едва хватало на еду. Так?
Марьяна молчала. Тогда Вера продолжила:
- Зарплата ее шла в погашение кредита. Половцева наверняка не соглашалась как-то смягчить ситуацию, Марьяна же была вся в долгах, они ее тяготили. Могла она однажды не выдержать этого дикого давления и в припадке гнева зарубить хозяйку? Теоретически - могла. Но оставим ее и перейдем к самому, на мой взгляд, интересному персонажу нашей истории.
Половцев раскрыл было рот, но Вера так на него взглянула, что он только крякнул и предпочел уткнуться в свою чашку с кофе.
- Старший, но непутевый братец. Роль постоянно недооцененной омеги при активной альфе угнетала его с детства. Не обращайте внимания на мои специфические термины, кто не понимает - я потом объясню, если попросите. Сестра всегда была ярче, громогласней и заметнее, на нее больше обращали внимания. Поэтому Борис с детства вбил себе в голову, что родители ее больше любят. Это случается в каждой второй семье, между прочим. В таких случаях ребенок старается обратить на себя внимание, но ужасно неловко. Естественно, над Борисом пошучивали, а он был уверен - злобно насмехаются. Тут еще и Нинина бесцеремонность. Когда сестра хотела его удалить из своей компании, тем более, что он всюду совал нос, она как бы между прочим вспоминала случай...
Половцев вскочил.
- Вы... Вы...
- Когда пятилетний мальчик чего-то испугался ночью, и родители взяли его в свою постель, а он во сне обмочился.
Половцев, задыхаясь от злости, двинулся к двери. В дверях стоял Боровицкий, мимо которого протиснуться было бы трудно, и беглец замешкался.
- Борис Игоревич! - Верин окрик хлестнул его не больно, но сильно. - Все уже выслушали о себе неприятное, но никто не удрал. Остались вы один. Неужели даже на простой откровенный разговор у вас мужества не хватит?
- Нечего ворошить на людях, это самое! - Борис уже взял, видимо, себя в руки. - Вам это удовольствие доставляет?
- Абсолютно никакого. Наоборот. Но не будем обо мне, сосредоточимся на вас. Можно себе представить, как реагировали вы на такую жестокость сестры. Это вас травмировало довольно ощутимо. Но люди вообще жестоки. И не всегда намеренно. Когда ваши родители умерли, они оставили квартиру и все, что в ней было, дочери - с заранее обусловленной договоренностью, что Нина не даст Бореньке пропасть. Это было оправдано: институт Боренька бросил, постоянной работы не имел. Ничем, кроме своего туризма, не интересовался, с женами разводился. То есть оставлять Борису что-то значило это просто выбросить: не сберег бы. А Нина со своей бешеной энергией и полным отсутствием сентиментальности была на взлете карьеры. Квартиру она выгодно продала и получила стартовый капитал. Допустим, этого брат тоже не мог сестре простить. Кроме того, допустим, что Нина могла пару раз использовать тот же прием, рассказ про детский энурез, когда ей, с ее властностью, не нравился кто-нибудь из новых знакомых неразборчивого в связях братца. Мог Борис Половцев в конце концов не выдержать и в припадке гнева убить сестру? Мог. Тем более что и топорик туристский, найденный в крови рядом с трупом, - его, Бориса.
- Да плевать я хотел на эти рассказы! - выкрикнул Борис. - Мало ли кто в детстве обгаживался!
Вера устало вздохнула.
- Ну вот. Теперь вы видите, что Нину убить могли все. Теоретически. Только в обычной жизни, практически, мало кто на убийство способен. Это очень серьезно, это шаг, разрушающий психику нормального человека.
- И что, это все? - спросил Борис. - Это все ваши выводы? Зачем же тогда вы нас собрали?
Боровицкий нахмурился: наверное, он хотел сказать то же самое, а тут его опередили.
Вера покачала головой:
- Нет, еще не все. Мне нужна небольшая пауза, встретимся сегодня же, но чуть позже. Для полноты картины. для того чтобы сделать серьезные заявления, мне не хватает одного-двух штрихов.
Собравшиеся не скрывали своего разочарования. Только Любаша с облегчением вздохнула. Ирина Снежко подошла к Диме, но он сразу уткнулся в компьютер.
- Вот и хорошо. Тогда все свободны. - Вера помолчала и громко добавила. - Только ты, Дима, останься. Мне надо еще кое-что с тобой обсудить. Личное.
Возникла неловкая пауза, все удивились, но вздохнули облегченно. Любаша сразу убежала на кухню. Марьяна тоже куда-то ушла. Борис взял чашку и вышел. Желтый Боровицкий решил сесть на освободившийся диван. Еще не хватало, чтобы он начал приставать с расспросами. Вера поманила Диму, они прошли в соседнюю маленькую комнату под лестницей. Вера прикрыла дверь.
12. Дима и его проблемы
Ну что ж, начнем, подумала Вера и мысленно перекрестилась. Спектакль начинается. Актеры готовы, зрители на месте. Получится? Или... Стоп. Никаких сомнений. Все получится, не может не получиться. И все будет хорошо... даже если будет как-то иначе.
- Дима, - повторила Вера, - мне нужно с тобой поговорить.
В голове у Половцева-младшего была полная каша. Даже привычная музыка и барабаны почему-то замолчали, только обрывки мыслей метались по кругу. Что она задумала? К чему эти фокусы с общим сбором? Пообещала что-то прояснить в убийстве мамы, а сама только нападает на каждого... И его обвинила. А еще проницательной себя считает! Как же он может убить, если он даже комаров ладонью не прихлопывает. Лишить жизни живое существо, пусть и букашку безмозглую, для него невозможно. А тут же все-таки мама... Нет, эта Лученко явно запуталась. И главное, заявила во всеуслышание, чтобы он остался, и теперь каждый будет подозревать его. Мол, не зря же она с ним уединилась. Вот черт!