"Игра навылет", часть 7
Итак, три главы уже выложил. Каждый раз по половинке главы. Продолжаю под девизом "почитать", "уйти ненадолго куда-нибудь", "отвлечься".
Я тоже отвлекался и развлекался, когда сочинял. Но и вносил в текст всё накопившееся. Наблюдения за людьми, за городом. Мысли о жизни. Чтобы это был не просто детектив, а настоящая проза. Собственно, писать такое мы начали, когда увидели, что почитать хорошее детективное почти нечего, посмотреть тоже. Так и вышло: самому перечитывать интересно. Читаю и киваю. Эту главу, помню, написал от начала до конца, перевоплощаясь почти в каждого из персонажей; соавтор одобрила.
начало https://dinoza-yats.livejournal.com/1290508.html
часть 2 https://dinoza-yats.livejournal.com/1290782.html
часть 3 https://dinoza-yats.livejournal.com/1291574.html
часть 4 https://dinoza-yats.livejournal.com/1292372.html
часть 5 https://dinoza-yats.livejournal.com/1292758.html
часть 6 https://dinoza-yats.livejournal.com/1293530.html
Глава 4. Игры, в которых гибнут люди
Пять шагов вдоль ограды, пять обратно. Еще пять туда, еще пять обратно.
Крепко сбитый парень в черной футболке и черных джинсах тихонько вздохнул, украдкой посмотрел на напарника. Надоело считать часы. Вот ему, небось, не надоело. Он тут второй год охранником работает. А я четвертый месяц.
Но это ж надо, как строго проверяли! Будто в разведку, честное слово. Хорошо, что я в зал хожу, не опозорился... Он резко напряг и распустил мышцы. И тесты все прошел. Платят нормально. Надо, надо поскорее привыкать.
И вообще надо собраться. Тут не шутят...
Он вновь глянул на второго. Тот еле заметно кивнул: все в норме, мол. Сам знаю, что в норме. Мимо меня никто не прошмыгнет.
К приоткрытой калитке прогулочным неторопливым шагом приблизилась женщина. Из пляжников, что ли? Красивая. Ну-ка, проверим тебя, красивая.
Они быстро приблизились к ней.
- Здравствуйте, - поздоровались вежливо. Один раскрыл блокнот. - Ваша фамилия? Вы аккредитованы?
Женщина на миг замешкалась. Чего это? Ух, какие глаза синие, пронзительные. Аж дрожь пробирает.
- Добрый день. Я не журналистка.
Ишь ты, не журналистка. А чего пришла тогда? Из этих, из любопытных? Тогда не пройдешь. Но отвечать надо вежливо и бесстрастно:
- Извините. Вам сюда нельзя.
И напарник добавляет:
- Частные владения, спецмероприятия. Проходите, пожалуйста.
- Мне нужен Хромченко, начальник базы, - сказала синеглазая. - Сергей Юрьевич, кажется.
О, она знает, оказывается, нашего шефа. Начальник базы элитных развлечений для элитных граждан. Но он называет себя «директор острова». Вот смешно! Будто бы директор страны или континента. Но попробуй посмейся тут, живо вылетишь. А если это личная гостья директора острова?
- Вам назначено? Как вас представить?
- Вера Алексеевна Лученко. Психотерапевт, - сказала женщина с некоторой досадой.
- Минуточку.
Напарник отошел в сторону, заговорил негромко в петлицу рубашки: с директором связался. А она стоит, ждет. Все-таки симпатичная, лицо странно притягательное. О, а вот и игроки-артисты пожаловали. Женщина оглянулась на звуки труб. Полюбуйся, милая, на них, поудивляйся. Думаешь, фильм исторический снимают? Не, у нас еще натуральней все. Смотри-смотри, все равно на игру тебя не пропустят, наверное.
Всадники и пешие в средневековых костюмах шумели, хохотали, задирали пляжников и прохожих дачников. Кое-кто смеялся в ответ и смотрел с любопытством, другие отмахивались.
Подошел напарник, сказал:
- Вера Алексеевна, простите, но вам сюда нельзя. У нас свои доктора есть. Пройдите, пожалуйста. Извините.
Вера Алексеевна пожала плечами и отошла.
Наряженные в старинное в этот момент замерли. Тот, что с трубой, издал особо громкий звук и торжественно прокричал:
- Слушайте! Слушайте! Слушайте! И не говорите после, что не слышали! - Здорово отрабатывает свое «герольд», молодец. Интересно, сколько ему платят? - Знатные сеньоры, рыцари и оруженосцы! Все вы, искатели счастья, уповающие на крепость оружия во имя милосердного Бога и Пресвятой Девы Марии, извещаетесь о великом турнире!
Вся группа сорвалась с места и понеслась вдоль забора. Вдалеке они снова остановились, и герольд продолжал выкрикивать заученный текст собравшимся любопытным.
Охранник в черном едва заметно пожал плечом. Зачем столько народу, столько шуму и размахивания перьями? Ну, сразились бы несколько пар, и все тут. Размяли б свои жирные зады, отсиженные в кабинетах. Способны ли они оценить ли они такую высококлассную постановку турнира?
Вот и синеглазая ушла за ними. Любопытная, как все. Скука. Вылинявшее небо, солнце палит сквозь раскаленную дымку. А мы тут стой, неси дежурство. Интересно, сколько я смогу вот так, на жаре? Я выносливый вообще-то, не сгораю никогда.
Напарник вздрогнул, его рация загнусавила голосом директора острова.
- К его дому, быстро! - скомандовал напарник.
Они пробежали к дому директора вправо, триста метров. Быстрее, он ждать не любит.
Черт, черт! Докторша-то прошла! Что теперь?! Опустить голову, ниже... Ничего, что это не мы виноваты, а его собственный пес. Надо повиниться. Начальство это любит.
А он улыбается своей широкой улыбкой, как всегда. Конечно, такая женщина. И не выгоняет, наоборот. Сейчас он ей расскажет обычные свои байки про пионеров. Когда ребятам рассказывал первый раз, все ухохотались. Он же тут вроде пионерлагерем заведовал. Директор острова со стажем. А по десятому разу уже не так смешно.
Ага, и мне задание перепало. Сопровождать докторшу всюду и рассказывать про остров. Так вот для чего нас заставляют учить этот текст! Ладно. Память у меня хорошая. Прошу, синеглазая, за мной. Я тебе устрою настоящую экскурсию.
Остров у нас красивый, это ты правильно заметила. Тут раньше пионерский лагерь был, детей отдыхать свозили со всего города. Свежего воздуха полно, а еще в рощах много подберезовиков, подосиновиков и лисичек. И рыбалка отличная, так как в остров врезаются затоки, заросшие камышом и осокой. А по периметру острова идет конная тропа. Тут у нас, кроме турниров, и скачки устраивают, во какие мы крутые.
Ччерт! Зачем я про эти бобровые хатки ляпнул. Она тут же про погибшего на скачках спрашивает. Все-таки врет, журналистка она. А я не отвечу. Только почему ее комары не кусают? Меня всего уже изглодали, заразы, шприцы летучие.
Пришли. Сейчас залюбуется разноцветными гербами. Здорово они полощутся по ветру на рыцарских знаменах. И нагрудники ярко блестят на закованных в броню рыцарях. Жаль, фотографировать нельзя. Некоторым журналюгам можно за отдельные деньги. Мы у них тогда разрешение проверяем. О, участники турнира уже надели на головы шлемы с бронзовым забралом в виде маски. Остальные держат их в руках, волоча по земле прикрепленные к макушке разноцветные перья.
- Откуда же ваши клиенты знают, как играть? - спросила подопечная. - С ними работают, обучают?
- Обязательно. - Что за наивные вопросы, мадам? - Специальные «мастера игры». А мы, обслуживающий персонал, подстраховываем и потому тоже разбираемся. Например, грангарда - металлическая пластина. Она защищает лицо, шею и грудную клетку бойца. - Ты у меня сейчас все о доспехах узнаешь, милая. И нечего морщить носик. - Манифер, он же «железная рука», защищает кисть в левой латной перчатке. В этой руке рыцарь держит щит или копье.
Загудели трубы, и один из герольдов громко прокричал:
- Слушайте! Слушайте! Слушайте! Начинается великий турнир! Принять в нем участие может всякий, имеющий на это право знатности, храбрости и мужества. В первый день будет три боя: копьем и мечом, на коне и тупым оружием. Запрещается: горячить коня противника, наносить удары по лицу и бить лежачего. Наградой победителю будет золотой браслет с эмалью! Гербы участников размещены вокруг ристалища! А теперь - присяга. Господа, рыцари и оруженосцы! Не угодно ли вам поднять правую руку к небу и присягнуть верой и правдой, жизнью и смертью, что никто из вас на предстоящем турнире не ударит своего противника острием меча ниже пояса; а если у кого-нибудь упадет с головы шлем во время боя, то никто из противников не дотронется до этого рыцаря до тех пор, пока он не наденет свой шлем и не застегнет его. Не подчинившийся таким требованиям будет лишен своего вооружения и коня, и будет изгнан с турнира!
Речь герольда закончилась громкими аплодисментами и веселыми выкриками поддержки.
Можно теперь и продолжить ликбез.
- Турнирами назывались потешные бои между конными рыцарями, - заученно сказал охранник-экскурсовод. - И вообще они вначале проводились, ну, с двенадцатого века, как военные учения. Но потом учения стали пышными праздниками, где рыцари демонстрировали боевое искусство и мужество перед лицом монарха и знати. Поединок состоит в том, что два рыцаря верхом на конях сближаются и стараются поразить друг друга копьями. Вот... На нашем турнире сейчас будет проводиться «примерный бой».
- Что такое «примерный бой»?
- Он заключается в том, что одинаковое число рыцарей с каждой стороны будут биться друг с другом тупым оружием. То есть там копья с неострыми и закругленными концами, или затупленными мечами, так что удары не очень опасны.
- Это разумно. А то я уж волноваться начала, - иронично покивала синеглазая.
- У нас вообще все подчинено принципу наибольшей разумности. Даже кодекс турниров.
- Да что вы?
Смейся, смейся.
- А то. Его знают все участники. Во-первых: кто не представит свидетельства о своем воинском звании, не допускается в число участников турнира. Во-вторых: кто изобличен в вероломстве, тот со стыдом изгоняется с турнира, а гербы его бросаются и попираются ногами других участников турнира. В-третьих: кто действиями или даже только словами оскорбит честь дамы, тот будет побит и изгнан с турнира. В-четвертых: кто женится на простолюдинке, тот исключается из числа участников турнира.
- Лихо! - рассмеялась гостья. - «Свидетельства» вы сами, конечно, готовите типографским способом. А в вероломстве кого тут изобличать? Того, кто заплатил за участие в турнире? Ваших клиентов с их тягой к нестандартным развлечениям?
Не буду я тебе отвечать на наивные вопросы.
Опять задудели трубачи: турнир начался. Что-то она погрустнела. Глупая, сейчас же самое интересное! Э, куда ты сорвалась с места? Туда нельзя! Схватил за руку.
Взгляд синеглазой полоснул, обжег. Он отпустил ее руку и отошел, словно какая-то неизвестная сила гнала его прочь.
***
Маленький катерок, называемый старыми киевлянами «речной трамвай», неспешно переплывал через Днепр. Вера Лученко не захотела сидеть внизу. Она стояла на верхней палубе, облокотилась о поручень и оглядывала разлегшийся на своих холмах Киев. Берег поблескивал маковками золотых куполов в изумрудной зелени. Город был точно зеленый царь в сверкающих драгоценностях.
Город - отличная декорация для разнообразных историй. Муравейники домов, моргание окон... Что там внутри, за стеклами, происходит? Какие страсти зарождаются - слово за слово, жест за жестом? Последние поезда метро, пустые темные подворотни, заброшенные дома, торчащие скелеты новостроек. Подземные переходы со спертым воздухом. И люди, люди, потоки людей и автомобилей. Встречи, прощания, центробежная сила узких тропинок воображения... Одинаковые жесты: ладонь возле уха, в ней мобильный телефон - и человек отсутствует.
Нескончаемая река взглядов внутрь себя - на эскалаторах, в длинных утомительных пробках, в эпилептически дергающемся транспорте. В летних кафе за столиками заплетаются нити будущего, и загадки возникают уже сейчас: почему так сердито, с надсадным кашлем кричит в трубку этот седой мужчина? Почему отводит взгляд от своего парня эта девушка? Почему за ними наблюдает некто, и усмехается? Почему резко встал и ушел этот парень с фотоаппаратом? Почему эта женщина всем спокойно улыбается, но рука с чашкой кофе дрожит? Почему вот уже в третий раз прошел мимо столиков этот парнишка в желтой футболке? И старушка эта так суетливо трется у столиков.
Счастливы в городе любители загадок: им предоставили огромную книгу с материалом, и отгадок в конце нет. Может произойти все, что угодно. В любой момент могут сдать нервы. В любую секунду люди, живые городские персонажи, могут показаться кому-то пустыми шахматными фигурками. Небрежной рукой их смешают, сбросят с доски, отщелкнут куда-то - и забудут навсегда.
Свой город привычен, как собственная, изученная до последнего гвоздика квартира. Как в детстве: теплота, забота родителей, родственников. Растворение без настороженности. Это приезжему надо быть самим собой, не теряя бдительности. Город его не сразу принимает: он пробует пришельца на зубок, крутит так и эдак. Пытается перестроить его по своему образу и подобию, поменять привычки, приспособить его устав к своему монастырю. Ваяет под себя, отсекая все лишнее - пока пришелец не перестанет натыкаться на острые углы, пока не впишется в ритм городского дыхания.
Киев Веры Лученко рос вместе с ней и внутри нее. Она познавала его, как познают в детстве себя, свое тело и собственное «я». Он вырастал в ней по частям. Как если б она оказалась в темной комнате: электричества нет, только за окном вспыхивает неоновая реклама, и с каждой вспышкой можно увидеть все больше, узнавая, где что находится. Ага, вот стул - можно сесть. Новая вспышка - виден буфет с посудой и прочая меблировка. Так и осваивалась. Вспышки соединились постепенно в цельную картину. И когда она начала понимать, что такое город, и в каком именно городе она родилась, - оказывается, они уже вросли друг в друга. Ездила по другим городам, неся Киев в себе. Он в ней, а она в нем. И никогда от него не избавиться, даже если уехать в другую страну навсегда.
Но вот теперь, после всего случившегося, город почему-то отстранился, насторожился. Казался временами чужим. Охватывал душным стоячим воздухом, провожал глазницами витрин. Ей чудилась невидимая темная вуаль, будто кем-то наброшенная на Киев. Ох, неспроста эта вуаль! Что-то здесь еще случится! Вуаль хотелось сдернуть, высветить лучом света, дать городу вдохнуть полной грудью. Это почему-то стало для нее очень важно. Киев - живой организм. У него есть настроение, он болеет, радуется, спит и развлекается. Как собственное тело, его не замечаешь. Пока не забеспокоит. И вот как раз сейчас здоровье где-то нарушено. Хорошо бы еще понять, где. И Вера должна восстановить прежнюю гармонию организма под названием Киев. Чтобы он снова стал ее сопровождением, дополнением и частью жизни.
Валерий Яремчук не стал провожать Веру на остров Ситцевый. Оказывается, он весь вчерашний день рыскал там, как ищейка, и решил пока больше не мелькать. Да и накануне, сопровождая Вадима Мартыныча, тоже достаточно там полазил. Ну конечно, Бегун его нагрузил. Дескать, он видел во время игры в красноармейцев странное. Якобы тот, который упал с лошади и убился, вовсе не убился, а его убили. Но хозяин был так ошеломлен, что уже сам не понимал, показалось ему или нет. Поэтому велел своему телохранителю пошустрить и разнюхать, стараясь не привлекать внимания. Чтобы на смех не подняли, если что. Тут ведь игры ставят, и все перепутано.
Телохранитель депутата искал по своим каналам, знакомым, крутился на этой развлекательной турбазе. Ничего не выяснил. Наслушался только баек всяких от обслуживающего персонала. Мол, остров окружен тайнами и легендами. Например, как вам понравится такая сказочка? Один бизнесмен, очень известный и богатый - а другие на элитную базу, кстати говоря, и не приезжают - сидел и тихонько удил себе рыбу. Рано утром. Сидел, значит, никого не трогал, и его утащил в реку крокодил. Причем сами рассказчики этого не видели. Еще бы: какие могут быть в нашей полосе крокодилы? Мы ведь живем не на Амазонке. Просто ходили слухи. Ну, пропал человек. Мало ли людей пропадает.
И вообще, с досадой признался Яремчук, вдова Вадима Мартыновича уже уволила его. Поспешила сократить и без того немаленький штат прислуги. Вот и все, он уже безработный, и ему надо о себе подумать. А если Вере Алексеевне понадобится его помощь, то он всегда готов. Ради покойного хозяина.
(продолжение следует)
Я тоже отвлекался и развлекался, когда сочинял. Но и вносил в текст всё накопившееся. Наблюдения за людьми, за городом. Мысли о жизни. Чтобы это был не просто детектив, а настоящая проза. Собственно, писать такое мы начали, когда увидели, что почитать хорошее детективное почти нечего, посмотреть тоже. Так и вышло: самому перечитывать интересно. Читаю и киваю. Эту главу, помню, написал от начала до конца, перевоплощаясь почти в каждого из персонажей; соавтор одобрила.
начало https://dinoza-yats.livejournal.com/1290508.html
часть 2 https://dinoza-yats.livejournal.com/1290782.html
часть 3 https://dinoza-yats.livejournal.com/1291574.html
часть 4 https://dinoza-yats.livejournal.com/1292372.html
часть 5 https://dinoza-yats.livejournal.com/1292758.html
часть 6 https://dinoza-yats.livejournal.com/1293530.html
Глава 4. Игры, в которых гибнут люди
Пять шагов вдоль ограды, пять обратно. Еще пять туда, еще пять обратно.
Крепко сбитый парень в черной футболке и черных джинсах тихонько вздохнул, украдкой посмотрел на напарника. Надоело считать часы. Вот ему, небось, не надоело. Он тут второй год охранником работает. А я четвертый месяц.
Но это ж надо, как строго проверяли! Будто в разведку, честное слово. Хорошо, что я в зал хожу, не опозорился... Он резко напряг и распустил мышцы. И тесты все прошел. Платят нормально. Надо, надо поскорее привыкать.
И вообще надо собраться. Тут не шутят...
Он вновь глянул на второго. Тот еле заметно кивнул: все в норме, мол. Сам знаю, что в норме. Мимо меня никто не прошмыгнет.
К приоткрытой калитке прогулочным неторопливым шагом приблизилась женщина. Из пляжников, что ли? Красивая. Ну-ка, проверим тебя, красивая.
Они быстро приблизились к ней.
- Здравствуйте, - поздоровались вежливо. Один раскрыл блокнот. - Ваша фамилия? Вы аккредитованы?
Женщина на миг замешкалась. Чего это? Ух, какие глаза синие, пронзительные. Аж дрожь пробирает.
- Добрый день. Я не журналистка.
Ишь ты, не журналистка. А чего пришла тогда? Из этих, из любопытных? Тогда не пройдешь. Но отвечать надо вежливо и бесстрастно:
- Извините. Вам сюда нельзя.
И напарник добавляет:
- Частные владения, спецмероприятия. Проходите, пожалуйста.
- Мне нужен Хромченко, начальник базы, - сказала синеглазая. - Сергей Юрьевич, кажется.
О, она знает, оказывается, нашего шефа. Начальник базы элитных развлечений для элитных граждан. Но он называет себя «директор острова». Вот смешно! Будто бы директор страны или континента. Но попробуй посмейся тут, живо вылетишь. А если это личная гостья директора острова?
- Вам назначено? Как вас представить?
- Вера Алексеевна Лученко. Психотерапевт, - сказала женщина с некоторой досадой.
- Минуточку.
Напарник отошел в сторону, заговорил негромко в петлицу рубашки: с директором связался. А она стоит, ждет. Все-таки симпатичная, лицо странно притягательное. О, а вот и игроки-артисты пожаловали. Женщина оглянулась на звуки труб. Полюбуйся, милая, на них, поудивляйся. Думаешь, фильм исторический снимают? Не, у нас еще натуральней все. Смотри-смотри, все равно на игру тебя не пропустят, наверное.
Всадники и пешие в средневековых костюмах шумели, хохотали, задирали пляжников и прохожих дачников. Кое-кто смеялся в ответ и смотрел с любопытством, другие отмахивались.
Подошел напарник, сказал:
- Вера Алексеевна, простите, но вам сюда нельзя. У нас свои доктора есть. Пройдите, пожалуйста. Извините.
Вера Алексеевна пожала плечами и отошла.
Наряженные в старинное в этот момент замерли. Тот, что с трубой, издал особо громкий звук и торжественно прокричал:
- Слушайте! Слушайте! Слушайте! И не говорите после, что не слышали! - Здорово отрабатывает свое «герольд», молодец. Интересно, сколько ему платят? - Знатные сеньоры, рыцари и оруженосцы! Все вы, искатели счастья, уповающие на крепость оружия во имя милосердного Бога и Пресвятой Девы Марии, извещаетесь о великом турнире!
Вся группа сорвалась с места и понеслась вдоль забора. Вдалеке они снова остановились, и герольд продолжал выкрикивать заученный текст собравшимся любопытным.
Охранник в черном едва заметно пожал плечом. Зачем столько народу, столько шуму и размахивания перьями? Ну, сразились бы несколько пар, и все тут. Размяли б свои жирные зады, отсиженные в кабинетах. Способны ли они оценить ли они такую высококлассную постановку турнира?
Вот и синеглазая ушла за ними. Любопытная, как все. Скука. Вылинявшее небо, солнце палит сквозь раскаленную дымку. А мы тут стой, неси дежурство. Интересно, сколько я смогу вот так, на жаре? Я выносливый вообще-то, не сгораю никогда.
Напарник вздрогнул, его рация загнусавила голосом директора острова.
- К его дому, быстро! - скомандовал напарник.
Они пробежали к дому директора вправо, триста метров. Быстрее, он ждать не любит.
Черт, черт! Докторша-то прошла! Что теперь?! Опустить голову, ниже... Ничего, что это не мы виноваты, а его собственный пес. Надо повиниться. Начальство это любит.
А он улыбается своей широкой улыбкой, как всегда. Конечно, такая женщина. И не выгоняет, наоборот. Сейчас он ей расскажет обычные свои байки про пионеров. Когда ребятам рассказывал первый раз, все ухохотались. Он же тут вроде пионерлагерем заведовал. Директор острова со стажем. А по десятому разу уже не так смешно.
Ага, и мне задание перепало. Сопровождать докторшу всюду и рассказывать про остров. Так вот для чего нас заставляют учить этот текст! Ладно. Память у меня хорошая. Прошу, синеглазая, за мной. Я тебе устрою настоящую экскурсию.
Остров у нас красивый, это ты правильно заметила. Тут раньше пионерский лагерь был, детей отдыхать свозили со всего города. Свежего воздуха полно, а еще в рощах много подберезовиков, подосиновиков и лисичек. И рыбалка отличная, так как в остров врезаются затоки, заросшие камышом и осокой. А по периметру острова идет конная тропа. Тут у нас, кроме турниров, и скачки устраивают, во какие мы крутые.
Ччерт! Зачем я про эти бобровые хатки ляпнул. Она тут же про погибшего на скачках спрашивает. Все-таки врет, журналистка она. А я не отвечу. Только почему ее комары не кусают? Меня всего уже изглодали, заразы, шприцы летучие.
Пришли. Сейчас залюбуется разноцветными гербами. Здорово они полощутся по ветру на рыцарских знаменах. И нагрудники ярко блестят на закованных в броню рыцарях. Жаль, фотографировать нельзя. Некоторым журналюгам можно за отдельные деньги. Мы у них тогда разрешение проверяем. О, участники турнира уже надели на головы шлемы с бронзовым забралом в виде маски. Остальные держат их в руках, волоча по земле прикрепленные к макушке разноцветные перья.
- Откуда же ваши клиенты знают, как играть? - спросила подопечная. - С ними работают, обучают?
- Обязательно. - Что за наивные вопросы, мадам? - Специальные «мастера игры». А мы, обслуживающий персонал, подстраховываем и потому тоже разбираемся. Например, грангарда - металлическая пластина. Она защищает лицо, шею и грудную клетку бойца. - Ты у меня сейчас все о доспехах узнаешь, милая. И нечего морщить носик. - Манифер, он же «железная рука», защищает кисть в левой латной перчатке. В этой руке рыцарь держит щит или копье.
Загудели трубы, и один из герольдов громко прокричал:
- Слушайте! Слушайте! Слушайте! Начинается великий турнир! Принять в нем участие может всякий, имеющий на это право знатности, храбрости и мужества. В первый день будет три боя: копьем и мечом, на коне и тупым оружием. Запрещается: горячить коня противника, наносить удары по лицу и бить лежачего. Наградой победителю будет золотой браслет с эмалью! Гербы участников размещены вокруг ристалища! А теперь - присяга. Господа, рыцари и оруженосцы! Не угодно ли вам поднять правую руку к небу и присягнуть верой и правдой, жизнью и смертью, что никто из вас на предстоящем турнире не ударит своего противника острием меча ниже пояса; а если у кого-нибудь упадет с головы шлем во время боя, то никто из противников не дотронется до этого рыцаря до тех пор, пока он не наденет свой шлем и не застегнет его. Не подчинившийся таким требованиям будет лишен своего вооружения и коня, и будет изгнан с турнира!
Речь герольда закончилась громкими аплодисментами и веселыми выкриками поддержки.
Можно теперь и продолжить ликбез.
- Турнирами назывались потешные бои между конными рыцарями, - заученно сказал охранник-экскурсовод. - И вообще они вначале проводились, ну, с двенадцатого века, как военные учения. Но потом учения стали пышными праздниками, где рыцари демонстрировали боевое искусство и мужество перед лицом монарха и знати. Поединок состоит в том, что два рыцаря верхом на конях сближаются и стараются поразить друг друга копьями. Вот... На нашем турнире сейчас будет проводиться «примерный бой».
- Что такое «примерный бой»?
- Он заключается в том, что одинаковое число рыцарей с каждой стороны будут биться друг с другом тупым оружием. То есть там копья с неострыми и закругленными концами, или затупленными мечами, так что удары не очень опасны.
- Это разумно. А то я уж волноваться начала, - иронично покивала синеглазая.
- У нас вообще все подчинено принципу наибольшей разумности. Даже кодекс турниров.
- Да что вы?
Смейся, смейся.
- А то. Его знают все участники. Во-первых: кто не представит свидетельства о своем воинском звании, не допускается в число участников турнира. Во-вторых: кто изобличен в вероломстве, тот со стыдом изгоняется с турнира, а гербы его бросаются и попираются ногами других участников турнира. В-третьих: кто действиями или даже только словами оскорбит честь дамы, тот будет побит и изгнан с турнира. В-четвертых: кто женится на простолюдинке, тот исключается из числа участников турнира.
- Лихо! - рассмеялась гостья. - «Свидетельства» вы сами, конечно, готовите типографским способом. А в вероломстве кого тут изобличать? Того, кто заплатил за участие в турнире? Ваших клиентов с их тягой к нестандартным развлечениям?
Не буду я тебе отвечать на наивные вопросы.
Опять задудели трубачи: турнир начался. Что-то она погрустнела. Глупая, сейчас же самое интересное! Э, куда ты сорвалась с места? Туда нельзя! Схватил за руку.
Взгляд синеглазой полоснул, обжег. Он отпустил ее руку и отошел, словно какая-то неизвестная сила гнала его прочь.
***
Маленький катерок, называемый старыми киевлянами «речной трамвай», неспешно переплывал через Днепр. Вера Лученко не захотела сидеть внизу. Она стояла на верхней палубе, облокотилась о поручень и оглядывала разлегшийся на своих холмах Киев. Берег поблескивал маковками золотых куполов в изумрудной зелени. Город был точно зеленый царь в сверкающих драгоценностях.
Город - отличная декорация для разнообразных историй. Муравейники домов, моргание окон... Что там внутри, за стеклами, происходит? Какие страсти зарождаются - слово за слово, жест за жестом? Последние поезда метро, пустые темные подворотни, заброшенные дома, торчащие скелеты новостроек. Подземные переходы со спертым воздухом. И люди, люди, потоки людей и автомобилей. Встречи, прощания, центробежная сила узких тропинок воображения... Одинаковые жесты: ладонь возле уха, в ней мобильный телефон - и человек отсутствует.
Нескончаемая река взглядов внутрь себя - на эскалаторах, в длинных утомительных пробках, в эпилептически дергающемся транспорте. В летних кафе за столиками заплетаются нити будущего, и загадки возникают уже сейчас: почему так сердито, с надсадным кашлем кричит в трубку этот седой мужчина? Почему отводит взгляд от своего парня эта девушка? Почему за ними наблюдает некто, и усмехается? Почему резко встал и ушел этот парень с фотоаппаратом? Почему эта женщина всем спокойно улыбается, но рука с чашкой кофе дрожит? Почему вот уже в третий раз прошел мимо столиков этот парнишка в желтой футболке? И старушка эта так суетливо трется у столиков.
Счастливы в городе любители загадок: им предоставили огромную книгу с материалом, и отгадок в конце нет. Может произойти все, что угодно. В любой момент могут сдать нервы. В любую секунду люди, живые городские персонажи, могут показаться кому-то пустыми шахматными фигурками. Небрежной рукой их смешают, сбросят с доски, отщелкнут куда-то - и забудут навсегда.
Свой город привычен, как собственная, изученная до последнего гвоздика квартира. Как в детстве: теплота, забота родителей, родственников. Растворение без настороженности. Это приезжему надо быть самим собой, не теряя бдительности. Город его не сразу принимает: он пробует пришельца на зубок, крутит так и эдак. Пытается перестроить его по своему образу и подобию, поменять привычки, приспособить его устав к своему монастырю. Ваяет под себя, отсекая все лишнее - пока пришелец не перестанет натыкаться на острые углы, пока не впишется в ритм городского дыхания.
Киев Веры Лученко рос вместе с ней и внутри нее. Она познавала его, как познают в детстве себя, свое тело и собственное «я». Он вырастал в ней по частям. Как если б она оказалась в темной комнате: электричества нет, только за окном вспыхивает неоновая реклама, и с каждой вспышкой можно увидеть все больше, узнавая, где что находится. Ага, вот стул - можно сесть. Новая вспышка - виден буфет с посудой и прочая меблировка. Так и осваивалась. Вспышки соединились постепенно в цельную картину. И когда она начала понимать, что такое город, и в каком именно городе она родилась, - оказывается, они уже вросли друг в друга. Ездила по другим городам, неся Киев в себе. Он в ней, а она в нем. И никогда от него не избавиться, даже если уехать в другую страну навсегда.
Но вот теперь, после всего случившегося, город почему-то отстранился, насторожился. Казался временами чужим. Охватывал душным стоячим воздухом, провожал глазницами витрин. Ей чудилась невидимая темная вуаль, будто кем-то наброшенная на Киев. Ох, неспроста эта вуаль! Что-то здесь еще случится! Вуаль хотелось сдернуть, высветить лучом света, дать городу вдохнуть полной грудью. Это почему-то стало для нее очень важно. Киев - живой организм. У него есть настроение, он болеет, радуется, спит и развлекается. Как собственное тело, его не замечаешь. Пока не забеспокоит. И вот как раз сейчас здоровье где-то нарушено. Хорошо бы еще понять, где. И Вера должна восстановить прежнюю гармонию организма под названием Киев. Чтобы он снова стал ее сопровождением, дополнением и частью жизни.
Валерий Яремчук не стал провожать Веру на остров Ситцевый. Оказывается, он весь вчерашний день рыскал там, как ищейка, и решил пока больше не мелькать. Да и накануне, сопровождая Вадима Мартыныча, тоже достаточно там полазил. Ну конечно, Бегун его нагрузил. Дескать, он видел во время игры в красноармейцев странное. Якобы тот, который упал с лошади и убился, вовсе не убился, а его убили. Но хозяин был так ошеломлен, что уже сам не понимал, показалось ему или нет. Поэтому велел своему телохранителю пошустрить и разнюхать, стараясь не привлекать внимания. Чтобы на смех не подняли, если что. Тут ведь игры ставят, и все перепутано.
Телохранитель депутата искал по своим каналам, знакомым, крутился на этой развлекательной турбазе. Ничего не выяснил. Наслушался только баек всяких от обслуживающего персонала. Мол, остров окружен тайнами и легендами. Например, как вам понравится такая сказочка? Один бизнесмен, очень известный и богатый - а другие на элитную базу, кстати говоря, и не приезжают - сидел и тихонько удил себе рыбу. Рано утром. Сидел, значит, никого не трогал, и его утащил в реку крокодил. Причем сами рассказчики этого не видели. Еще бы: какие могут быть в нашей полосе крокодилы? Мы ведь живем не на Амазонке. Просто ходили слухи. Ну, пропал человек. Мало ли людей пропадает.
И вообще, с досадой признался Яремчук, вдова Вадима Мартыновича уже уволила его. Поспешила сократить и без того немаленький штат прислуги. Вот и все, он уже безработный, и ему надо о себе подумать. А если Вере Алексеевне понадобится его помощь, то он всегда готов. Ради покойного хозяина.
(продолжение следует)