Айя и Лале
В писательских Летних играх изменили правила и теперь задание будет давать не автор первого коммента, а один из тех, кто опубликует свой ответ до восьми вечера первого дня задания - выбирает рандомайзер.
Так что у клипа, который я отложила в потенциальные задания в избранное на ютубе, появился призрачный шанс, ахахах)))
(правда, я даже не уверена, что он еще в доступе, много воды с тех пор утекло))))
Но самое смешное вот что - мне самой больше всего хочется по нему зарисовку написать именно в рамках Игр, мне интересно, как не-роман его повернет в свою сторону (а ведь повернет))).
Кстати, одно из заданий Летних игр (вернее, два задания) внезапным образом обнаружили у меня в романе новую героиню - Айю. Образ еще нечеткий, но уже есть.
Отдельно подобралась к ней визуализация с пинтереста, но она пока еще не вполне бьется с образом в голове.
Под катом скомпонованный отрывок на два задания - одна сцена.
***
Я чуть было не ответила, что не умею танцевать восточные танцы. Ну то есть так, чтобы танцевать на сцене, перед публикой. Конечно, в клубах под утро - особенно в тот год, что я пыталась вылечить себя от Никитиной свадьбы - я что только уже ни танцевала, но там была другая, как бы это сказать помягче, аудитория и никто ни перед кем ни выступал, все просто дурачились, и я прежде всего.
А теперь эта явно стервозная брюнетка Айя с пухлыми губами и беспощадным взглядом (якобы моя старинная подруга) заявляет во всеуслышание, что мы, мол, с Лале (со мной, то бишь) сейчас покажем вам настоящую, древнюю школу восточного танца и вы поймете, что все эти ваши подергивания разными частями тела, которые вы почему-то танцем называете танцами, на самом деле не представляют из себя ничего.
Нет, ну она-то, может, и покажет. Она, похоже,еще и не то показать может. А я? Да еще в пику блестяще исполненной Настей арии? Я видела, каким завороженным взглядом смотрел на нее Кир - он никогда не признается, я не сомневаюсь, но это был все еще влюбленный взгляд, что бы он там не думал о своей хваленой решимости оставить их отношения в прошлом.
Айя наклоняется ко мне, шепчет в ухо:
- Мы покажем им “Кружение пустыни”, давай?
“Ты будешь знать и уметь все, что знала и умела Лале - потенциально, - сказал мне в машине Львиноголовый. - “Потенциально” означает, что нужные знания или умения могут не открыться твоему восприятию в тот или иной момент. По разным причинам. Поможет, если ты всегда будешь уверена, что наверняка обладаешь полной информацией о Лале и нужен только подходящий способ добраться до нужной именно сейчас. Как? Импровизируй”.
Мне показалось или во взгляде Айи сейчас мелькнула тревога. Я молчала и смотрела на нее пристально, как будто о чем-то раздумывала. На самом деле надеялась, что она скажет или сделает что-то, что хоть немного прояснит для меня, что за “Кружение пустыни” такое и что мне вообще делать. Похоже, этот примитивный прием сработал, она спросила так же шепотом, но уже с ноткой сомнения:
- Ты считаешь, что мы не должны? Считаешь, что… это недопустимо… здесь?
Недопустимо? Что там за танец, стриптиз, что ли? Конечно же, ей я этого не сказала. Только неопределенно пожала плечами. Мол, да, пожалуй, недопустимо. Или нет. Или да.
Айя прикусила верхнюю губу. На зубах остался едва заметный бархатисто красный след от помады.
- Знаешь, что… ты права, - продолжая покусывать губу, Айя кивнула. - Давай только начало покажем. Мне ужасно хочется заткнуть этих наглых здешних девок… да я вижу, что и тебе тоже, - усмехнулась она, - особенно одну, ага. Певичку эту, я права? Видела, как _твой_ на нее глаза проглядел.
- То есть у меня нет ни малейшего шанса прикинуться, что я не заметила, да? Раз даже ты…
Она прерывает меня:
- Лале! Мы прошли через такое… я знаю тебя, как облупленную. Даже если ты приложишь все усилия, возможные и невозможные, ты все равно не сможешь _сделать вид_, что не заметила. Может, ты решила остепениться тут и все такое, но… не обманывай себе. Ты хочешь стереть эту девку с лица земли. Давай я тебе помогу. Все забудут, что тут вообще кто-то есть, кроме нас.
- Нас? - повторяю на автомате, и тут же ловлю в своем голосе не свои нотки. Стальные, как острым ножом полоснула по воздуху со всей силы.
Айя отшатывается. Буквально, отшатывается. Да я сама от себя едва не отшатнулась, жутковатые интонации.
- Лаль-льле, - голос ее становится таким сладковато-тягучим, - уж я-то никогда не была тебе соперницей, иначе бы меня здесь не было… и нигде… У меня свои резоны, у тебя свои. Я тоже хочу, чтобы кое-кто в этом зале увидел только меня, а все остальные поблекли. Мы всегда находили общий язык с тобой в этом, да?
- Понятия не имею, о чем ты, - сказала я прежде, чем успела себя остановить.
Но Айя истолковала мои слова на свой лад:
- Кто старое помянет… Просто призовем древних духов пустыни и пусть они закружат тех, кого должны закружить. Как всегда. Ну?
И она плавным, текучим движением сводит вместе ладони и мне удивительно, как это нежное движение может породить такой резкий, оглушающий звук. Хлопок ладонями. Еще один. Внутри меня зарождается ритм. Все другие звуки вокруг приглушаются, гаснут, утихают - и в конце концов исчезают.
Я где-то слышала этот ритм раньше. И это моя память, а не память Лале оживает под сплетающимися и расплетающимися руками Айи. Теперь она вычерчивает в воздухе странные неслучайные линии - и мне непонятно, если похлопываний больше нет, то откуда идет звук так, как будто и не прекращался. Расфокусированным взглядом скольжу по своим рукам - теперь мои ладони соединяются так же плавно, как и ее, и движение это поразительным образом порождает жесткий, неотступный, практически барабанный стук (ведь не может такого быть?)
Как будто вокруг меня неохватный взглядом простор, и все, что есть в этом просторе - во всей вселенной - только пульсирующий гул внутри, плавными изгибающимися линиями приводящий мое тело в движение.
“Восстань, восстань, великая драконесса”, - грозовым сумраком собирается в моей голове голос из далекого сна. Моего ли? Трудно понять. Ничего не хочется понимать. Ничего не нужно мне понимать сейчас. Только это кружение. Странные неслучайные линии и пульсация в глубине.
Все, что было важно еще минуту назад - исчезло. Ритм источал сияние, и в этом сиянии все окружающее растворялось, как в кислоте. Я знала, что где-то рядом в этом же ритме существует и Айя - мы двигаемся друг относительно друга сейчас, как светила на небе. Парад планет.
Дымчатый сумрак - и я, пробирающаяся сквозь этот сумрак всею собой. Кто-то еще. Кто-то, знающий этот ритм. Я сначала услышала их, а потом увидела. Они поднялись со своих мест, выражения их лиц изменилось - они как будто стали одним. Существом. Не-человеком. Их глаза в сумраке - одни тени темнее других теней. Головы чуть-чуть склонены. Левая рука прижата к груди, в области сердца, правая ладонь отстукивает по левой тот самый ритм.
“Восстань, восстань, великая драконеса. Древние демоны придут поклониться тебе”.
Пришли?
Айя в танце коснулась моего запястья - я вздрогнула, и она тут же отдернула руку, как будто бы ее током ударило (может быть, и ударило). И голос ее, слышный лишь мне одной - губы не двигаются, губы застыли в улыбке, слегка разведенные, неживые.
- Надо остановиться. Достаточно. Надо остановиться. Придут наги…
Как? Ка-ак? Я не знаю, что со мной происходит, но я знаю, что это происходило со мной много раз.
Лале знает. Я должна просто открыть себя памяти тела. Ее тела.
Ритм несуществующих барабанов усиливается. Кажется сам сумрак вокруг сотрясается - все сильней и сильнее. Я слышу море, оно смыкается прямо над моей головой. Надо остановиться. Надо. Остановиться. Демоны близко. Уже совсем близко. Что ты скажешь им, Лале? Зачем ты открываешь сейчас дверь в Дом за пустыней, что тебе нужно там, кто тебе нужен?
И простое, желанное, как глоток воды в жаркий день, отзывается во мне всхлипывающим, стонущим голосом Неллы после драконьего ритуала в Бастионе Львиноголового: "Дррр, друг, вввфф, волк, бррат, воооолк".
Движение в неохтватном просторе вокруг меня. Движение сквозь темные тени. Живой щит, встающий между летящим на меня зеленым огнем - смертельные для “горных демонов” искры. Их принимает на себя один брат и навсегда отправляет в бездну, из которой они появились, другой брат. И мои - не мои, Лале - слова, замершие на губах:
- Т`Шал, по-че-му?
И его, сказанное? Не сказанное?
- Потому что это еще не вся твоя история. Прощай, моя Лале.
Нет. Одна в темноте и никогда не будет больше вокруг нее света и надежды на свет. Только эта одна единственная последняя темнота.
Кружение вокруг меня замирает - мгновенно. Вместе с дыханием. Вместе с жизнью. Ноги меня не держат, но и земля не тянет меня упасть.
Все прекратилось, сумрак растаял. Я видела зал. Замершие лица людей - знакомых и незнакомых. Я знала, что этот танец произвел на них глубокое впечатление, хотя большинство даже не представляет себе, почему и что их так захватило. Однако те, кто подхватили ритм и только сейчас, словно опомнившись, отнимали ладони от сердца, - знали.
Один из них быстро подошел, схватил Айю за руку и что-то сказал ей на незнакомом мне языке. Я видела, что Айя слегка прикусила губу, как будто бы чувствует себя виноватой, но глаза ее горели. Она ответила ему нежно. Прежде чем покорно уйти за рассерженным мужчиной, она шепнула мне:
- Ночь будет жаркой. Наша сила все еще с нами, да?
Мужчина резко остановился и прикрикнул на Айю. На том же языке. Но на этот раз как будто что-то переключилось во мне и я поняла, что он сказал:
- Не позорь великих богов и их древние ритуалы, женщина.
Слова сложились сами собой, мои губы как будто скучали по ним, язык с желанным удовольствием прикасался к зубам и небу, вспоминая полузабытые звуки:
- _Та_ еще здесь. Ты говоришь сейчас не с женщиной, но с рэмой. Она не может опозорить ритуалы, созданные в честь нее. Во имя Волчьей Луны.
- Да хранит нас всех владычица “Дома за пустыней”, - он ответил мне положенной фразой, но его слова прозвучали одновременно и как молитва, и как ругательство.
Так что у клипа, который я отложила в потенциальные задания в избранное на ютубе, появился призрачный шанс, ахахах)))
(правда, я даже не уверена, что он еще в доступе, много воды с тех пор утекло))))
Но самое смешное вот что - мне самой больше всего хочется по нему зарисовку написать именно в рамках Игр, мне интересно, как не-роман его повернет в свою сторону (а ведь повернет))).
Кстати, одно из заданий Летних игр (вернее, два задания) внезапным образом обнаружили у меня в романе новую героиню - Айю. Образ еще нечеткий, но уже есть.
Отдельно подобралась к ней визуализация с пинтереста, но она пока еще не вполне бьется с образом в голове.
Под катом скомпонованный отрывок на два задания - одна сцена.
***
Я чуть было не ответила, что не умею танцевать восточные танцы. Ну то есть так, чтобы танцевать на сцене, перед публикой. Конечно, в клубах под утро - особенно в тот год, что я пыталась вылечить себя от Никитиной свадьбы - я что только уже ни танцевала, но там была другая, как бы это сказать помягче, аудитория и никто ни перед кем ни выступал, все просто дурачились, и я прежде всего.
А теперь эта явно стервозная брюнетка Айя с пухлыми губами и беспощадным взглядом (якобы моя старинная подруга) заявляет во всеуслышание, что мы, мол, с Лале (со мной, то бишь) сейчас покажем вам настоящую, древнюю школу восточного танца и вы поймете, что все эти ваши подергивания разными частями тела, которые вы почему-то танцем называете танцами, на самом деле не представляют из себя ничего.
Нет, ну она-то, может, и покажет. Она, похоже,еще и не то показать может. А я? Да еще в пику блестяще исполненной Настей арии? Я видела, каким завороженным взглядом смотрел на нее Кир - он никогда не признается, я не сомневаюсь, но это был все еще влюбленный взгляд, что бы он там не думал о своей хваленой решимости оставить их отношения в прошлом.
Айя наклоняется ко мне, шепчет в ухо:
- Мы покажем им “Кружение пустыни”, давай?
“Ты будешь знать и уметь все, что знала и умела Лале - потенциально, - сказал мне в машине Львиноголовый. - “Потенциально” означает, что нужные знания или умения могут не открыться твоему восприятию в тот или иной момент. По разным причинам. Поможет, если ты всегда будешь уверена, что наверняка обладаешь полной информацией о Лале и нужен только подходящий способ добраться до нужной именно сейчас. Как? Импровизируй”.
Мне показалось или во взгляде Айи сейчас мелькнула тревога. Я молчала и смотрела на нее пристально, как будто о чем-то раздумывала. На самом деле надеялась, что она скажет или сделает что-то, что хоть немного прояснит для меня, что за “Кружение пустыни” такое и что мне вообще делать. Похоже, этот примитивный прием сработал, она спросила так же шепотом, но уже с ноткой сомнения:
- Ты считаешь, что мы не должны? Считаешь, что… это недопустимо… здесь?
Недопустимо? Что там за танец, стриптиз, что ли? Конечно же, ей я этого не сказала. Только неопределенно пожала плечами. Мол, да, пожалуй, недопустимо. Или нет. Или да.
Айя прикусила верхнюю губу. На зубах остался едва заметный бархатисто красный след от помады.
- Знаешь, что… ты права, - продолжая покусывать губу, Айя кивнула. - Давай только начало покажем. Мне ужасно хочется заткнуть этих наглых здешних девок… да я вижу, что и тебе тоже, - усмехнулась она, - особенно одну, ага. Певичку эту, я права? Видела, как _твой_ на нее глаза проглядел.
- То есть у меня нет ни малейшего шанса прикинуться, что я не заметила, да? Раз даже ты…
Она прерывает меня:
- Лале! Мы прошли через такое… я знаю тебя, как облупленную. Даже если ты приложишь все усилия, возможные и невозможные, ты все равно не сможешь _сделать вид_, что не заметила. Может, ты решила остепениться тут и все такое, но… не обманывай себе. Ты хочешь стереть эту девку с лица земли. Давай я тебе помогу. Все забудут, что тут вообще кто-то есть, кроме нас.
- Нас? - повторяю на автомате, и тут же ловлю в своем голосе не свои нотки. Стальные, как острым ножом полоснула по воздуху со всей силы.
Айя отшатывается. Буквально, отшатывается. Да я сама от себя едва не отшатнулась, жутковатые интонации.
- Лаль-льле, - голос ее становится таким сладковато-тягучим, - уж я-то никогда не была тебе соперницей, иначе бы меня здесь не было… и нигде… У меня свои резоны, у тебя свои. Я тоже хочу, чтобы кое-кто в этом зале увидел только меня, а все остальные поблекли. Мы всегда находили общий язык с тобой в этом, да?
- Понятия не имею, о чем ты, - сказала я прежде, чем успела себя остановить.
Но Айя истолковала мои слова на свой лад:
- Кто старое помянет… Просто призовем древних духов пустыни и пусть они закружат тех, кого должны закружить. Как всегда. Ну?
И она плавным, текучим движением сводит вместе ладони и мне удивительно, как это нежное движение может породить такой резкий, оглушающий звук. Хлопок ладонями. Еще один. Внутри меня зарождается ритм. Все другие звуки вокруг приглушаются, гаснут, утихают - и в конце концов исчезают.
Я где-то слышала этот ритм раньше. И это моя память, а не память Лале оживает под сплетающимися и расплетающимися руками Айи. Теперь она вычерчивает в воздухе странные неслучайные линии - и мне непонятно, если похлопываний больше нет, то откуда идет звук так, как будто и не прекращался. Расфокусированным взглядом скольжу по своим рукам - теперь мои ладони соединяются так же плавно, как и ее, и движение это поразительным образом порождает жесткий, неотступный, практически барабанный стук (ведь не может такого быть?)
Как будто вокруг меня неохватный взглядом простор, и все, что есть в этом просторе - во всей вселенной - только пульсирующий гул внутри, плавными изгибающимися линиями приводящий мое тело в движение.
“Восстань, восстань, великая драконесса”, - грозовым сумраком собирается в моей голове голос из далекого сна. Моего ли? Трудно понять. Ничего не хочется понимать. Ничего не нужно мне понимать сейчас. Только это кружение. Странные неслучайные линии и пульсация в глубине.
Все, что было важно еще минуту назад - исчезло. Ритм источал сияние, и в этом сиянии все окружающее растворялось, как в кислоте. Я знала, что где-то рядом в этом же ритме существует и Айя - мы двигаемся друг относительно друга сейчас, как светила на небе. Парад планет.
Дымчатый сумрак - и я, пробирающаяся сквозь этот сумрак всею собой. Кто-то еще. Кто-то, знающий этот ритм. Я сначала услышала их, а потом увидела. Они поднялись со своих мест, выражения их лиц изменилось - они как будто стали одним. Существом. Не-человеком. Их глаза в сумраке - одни тени темнее других теней. Головы чуть-чуть склонены. Левая рука прижата к груди, в области сердца, правая ладонь отстукивает по левой тот самый ритм.
“Восстань, восстань, великая драконеса. Древние демоны придут поклониться тебе”.
Пришли?
Айя в танце коснулась моего запястья - я вздрогнула, и она тут же отдернула руку, как будто бы ее током ударило (может быть, и ударило). И голос ее, слышный лишь мне одной - губы не двигаются, губы застыли в улыбке, слегка разведенные, неживые.
- Надо остановиться. Достаточно. Надо остановиться. Придут наги…
Как? Ка-ак? Я не знаю, что со мной происходит, но я знаю, что это происходило со мной много раз.
Лале знает. Я должна просто открыть себя памяти тела. Ее тела.
Ритм несуществующих барабанов усиливается. Кажется сам сумрак вокруг сотрясается - все сильней и сильнее. Я слышу море, оно смыкается прямо над моей головой. Надо остановиться. Надо. Остановиться. Демоны близко. Уже совсем близко. Что ты скажешь им, Лале? Зачем ты открываешь сейчас дверь в Дом за пустыней, что тебе нужно там, кто тебе нужен?
И простое, желанное, как глоток воды в жаркий день, отзывается во мне всхлипывающим, стонущим голосом Неллы после драконьего ритуала в Бастионе Львиноголового: "Дррр, друг, вввфф, волк, бррат, воооолк".
Движение в неохтватном просторе вокруг меня. Движение сквозь темные тени. Живой щит, встающий между летящим на меня зеленым огнем - смертельные для “горных демонов” искры. Их принимает на себя один брат и навсегда отправляет в бездну, из которой они появились, другой брат. И мои - не мои, Лале - слова, замершие на губах:
- Т`Шал, по-че-му?
И его, сказанное? Не сказанное?
- Потому что это еще не вся твоя история. Прощай, моя Лале.
Нет. Одна в темноте и никогда не будет больше вокруг нее света и надежды на свет. Только эта одна единственная последняя темнота.
Кружение вокруг меня замирает - мгновенно. Вместе с дыханием. Вместе с жизнью. Ноги меня не держат, но и земля не тянет меня упасть.
Все прекратилось, сумрак растаял. Я видела зал. Замершие лица людей - знакомых и незнакомых. Я знала, что этот танец произвел на них глубокое впечатление, хотя большинство даже не представляет себе, почему и что их так захватило. Однако те, кто подхватили ритм и только сейчас, словно опомнившись, отнимали ладони от сердца, - знали.
Один из них быстро подошел, схватил Айю за руку и что-то сказал ей на незнакомом мне языке. Я видела, что Айя слегка прикусила губу, как будто бы чувствует себя виноватой, но глаза ее горели. Она ответила ему нежно. Прежде чем покорно уйти за рассерженным мужчиной, она шепнула мне:
- Ночь будет жаркой. Наша сила все еще с нами, да?
Мужчина резко остановился и прикрикнул на Айю. На том же языке. Но на этот раз как будто что-то переключилось во мне и я поняла, что он сказал:
- Не позорь великих богов и их древние ритуалы, женщина.
Слова сложились сами собой, мои губы как будто скучали по ним, язык с желанным удовольствием прикасался к зубам и небу, вспоминая полузабытые звуки:
- _Та_ еще здесь. Ты говоришь сейчас не с женщиной, но с рэмой. Она не может опозорить ритуалы, созданные в честь нее. Во имя Волчьей Луны.
- Да хранит нас всех владычица “Дома за пустыней”, - он ответил мне положенной фразой, но его слова прозвучали одновременно и как молитва, и как ругательство.