Утреннее
Я сижу на балконе, заросшем травой и деревьями в кадках. Здесъ есть две мертвые вишни, мертвая слива и одна живая яблонька. По стене начинает виться виноград.
Уже с ночи идёт дождь - размеренный, неторопливый, нежный. Мелкие светлые капельки стекают иногда по травинкам, но всё больше остаются на них и висят волшебным бисерным узором. По веткам скачут мокрые синички, в лесу поют соловьи. На ферме под окнами иногда недовольно блеют бараны.
Я в городе платанов и красных черепичных крыш. Здесь самая дождливая весна за последние несколько лет, террасы все в зелени и миллион людей. Мне хорошо. Я улыбаюсь, когда хожу по улицам. В Германии это проще - улыбаться прохожим незнакомцам. Это проще, потому что здесь ты всегда почти получаешь улыбку в ответ.
Раздирающие меня на две половины демоны хищно воют, предвкушая добычу. Я отдаю себя на их варварское пиршество, я пускаю всё на самотёк. Перефразируя высказывание одного знакомого мне классика, будь что будет - а там посмотрим, что должно делать.
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.
Уже с ночи идёт дождь - размеренный, неторопливый, нежный. Мелкие светлые капельки стекают иногда по травинкам, но всё больше остаются на них и висят волшебным бисерным узором. По веткам скачут мокрые синички, в лесу поют соловьи. На ферме под окнами иногда недовольно блеют бараны.
Я в городе платанов и красных черепичных крыш. Здесь самая дождливая весна за последние несколько лет, террасы все в зелени и миллион людей. Мне хорошо. Я улыбаюсь, когда хожу по улицам. В Германии это проще - улыбаться прохожим незнакомцам. Это проще, потому что здесь ты всегда почти получаешь улыбку в ответ.
Раздирающие меня на две половины демоны хищно воют, предвкушая добычу. Я отдаю себя на их варварское пиршество, я пускаю всё на самотёк. Перефразируя высказывание одного знакомого мне классика, будь что будет - а там посмотрим, что должно делать.
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.