(no subject)
- Я всегда когда вниз смотрю, голова кружится, - и доверчиво так смотрит. Голову наклонил, щерится и щурится.
- Потому что у тебя или сердце слабое или вестибулярный аппарат плохой, - затянулся.
- Ветер такой классный, свежий, и небо глубокое, вот бы прыгнуть.
- Ага, высота, - сигаретный дымок медленно проплыл мимо первого.
Синь. Чайка хохочет, мимо пролетела.
- А у меня папа махорку курил, и беломорканал, и еще в красной пачке были. Клевый запах, я люблю.
- Ага.
- А вообще классно, что мы сюда залезли. Я люблю лазить везде, ходить.
- Ага.
- Мы с отцом когда в горы ходили, редко правда, барбарис собирали, потом залезем куда-нить, где повыше и смотрим, смотрим. Барбарис кислый, а отец говорит когда морозы он потом сладкий становится. Ты ел барбарис?
Первый вытащил из кроссовка приставшую соломинку, сунул в рот. Посмотрел вниз, сплюнул:
- Да-а, высоко..
С соседнего обрыва испуганно взлетела стайка птиц. Над морем расходился туман.
- Классное утро. Просто обалденное! Да же?
- Да, утро - обалденное..
- Так ты ел барбарис?
- Не-а, гляди! - ловко щелкнул окурок с ботинка вниз. Окурок ушел красивой дугой.
- Класс.
- Ага.
Второй откинулся на спину. Лежать было мягко и хорошо. И небо.
- Дай сигареты?
- Зачем?
- Ну дай. Понюхать.
- На.
Первый взял пачку обеими руками, вдохнул долго, глубоко. Запах родной. Уткнулся носом, глаза закрыл.
Шикарный все-таки вид, думал второй. Вода уходила за горизонт. Небо с легкой пеной облаков встречалось с ней там же. Ветерок. Посмотрел на часы, поболтал ногами над пропастью.
- Идем, к завтраку опоздаем, ждать не будут.
- Идем.
Второй отряхнулся, прыгнул со своего облака на соседнее, подождал первого, взял его за руку и пошел вверх. А потом влево.
- Потому что у тебя или сердце слабое или вестибулярный аппарат плохой, - затянулся.
- Ветер такой классный, свежий, и небо глубокое, вот бы прыгнуть.
- Ага, высота, - сигаретный дымок медленно проплыл мимо первого.
Синь. Чайка хохочет, мимо пролетела.
- А у меня папа махорку курил, и беломорканал, и еще в красной пачке были. Клевый запах, я люблю.
- Ага.
- А вообще классно, что мы сюда залезли. Я люблю лазить везде, ходить.
- Ага.
- Мы с отцом когда в горы ходили, редко правда, барбарис собирали, потом залезем куда-нить, где повыше и смотрим, смотрим. Барбарис кислый, а отец говорит когда морозы он потом сладкий становится. Ты ел барбарис?
Первый вытащил из кроссовка приставшую соломинку, сунул в рот. Посмотрел вниз, сплюнул:
- Да-а, высоко..
С соседнего обрыва испуганно взлетела стайка птиц. Над морем расходился туман.
- Классное утро. Просто обалденное! Да же?
- Да, утро - обалденное..
- Так ты ел барбарис?
- Не-а, гляди! - ловко щелкнул окурок с ботинка вниз. Окурок ушел красивой дугой.
- Класс.
- Ага.
Второй откинулся на спину. Лежать было мягко и хорошо. И небо.
- Дай сигареты?
- Зачем?
- Ну дай. Понюхать.
- На.
Первый взял пачку обеими руками, вдохнул долго, глубоко. Запах родной. Уткнулся носом, глаза закрыл.
Шикарный все-таки вид, думал второй. Вода уходила за горизонт. Небо с легкой пеной облаков встречалось с ней там же. Ветерок. Посмотрел на часы, поболтал ногами над пропастью.
- Идем, к завтраку опоздаем, ждать не будут.
- Идем.
Второй отряхнулся, прыгнул со своего облака на соседнее, подождал первого, взял его за руку и пошел вверх. А потом влево.