(no subject)
Она лежала на песке. То есть, она про себя так не думала: «Она». Она вообще не знала, что такое «Я», «Она», «Он», «Они»… Но мы будем Ее так называть - ведь мы знаем, или нам так кажется?..
Она умела говорить сама с собой, смутно чувствуя, что раньше Она говорила еще с кем-то, с несколькими людьми, с многими, многие руки держали ее - но лишь в одних руках Она чувствовала свою силу. Силу, изливавшуюся в теплую силу этих единственных рук. Ей смутно вспоминался голос. Он говорил Ее другим людям, передавал Ее сущность миру, переводил на доступный человеку язык Ее сокровенные тайны, те, что Она могла подарить людям.
Теперь его нет. А Она лежит на песке. Вдали от силы тех рук Она забыла, чем была раньше.
Снаружи - там, где был весь мир, - часть Ее билась с ветром, трепетала, раскачивалась, размахивала, хлопала на ветру.
Она подумала: «Крылья… Я птица. Я сильная, крупная белая птица». С мощными бело-розовыми крыльями. С длинным и опасным для врагов Ее детей клювом. С клювом, в котором Она приносит детям рыбу, свежую, еще трепещущуюся. Ее дети… ради них в голодный месяц, когда реки пересохли и рыбы погибли… только ради них… Она изгибает длинную шею и острым клювом рассекает грудь. На белых перьях появляются алые, как закат над Евфратом, разводы… Они насытятся кровью. Я спасу их. Они будут жить. Моя смерть искупит их жизни, спасет их ради будущего…
Порыв ветра спутал Ее мысли. Она будто бы очнулась от чужого сна. Не Ее мысли, чужие сны, легенды, мечты, предсказания. Чужие мольбы к неведомому. Это не Она. Она лишь голос у которого есть тело. Не человеческое. Не тело животного - теперь она это поняла.
Она поняла, что скоро Ее не станет. Но она такая не одна. А скоро их станет еще больше. Через триста, четыреста, через пятьсот лет…
* * *
Мужчина лежал совсем близко от небольшого лесного ручья. Топот шагов многих людей, нескольких десятков, уже затихал. Шаги людей, которых он пришел обратить в Истинную Веру, теперь удалялись на вечернюю встречу с их жестокими и сильными звероподобными богами. Они шли к каменным статуям на холме.
А он лежал у ручья. Кровь струилась из раны на груди, сливаясь с ручьевой водой. Еще долго по лесу будет течь ярко розовый поток.
Она лежала рядом, на песке. Маленькая книга с двумя словами и с крестом на обложке.
Она умела говорить сама с собой, смутно чувствуя, что раньше Она говорила еще с кем-то, с несколькими людьми, с многими, многие руки держали ее - но лишь в одних руках Она чувствовала свою силу. Силу, изливавшуюся в теплую силу этих единственных рук. Ей смутно вспоминался голос. Он говорил Ее другим людям, передавал Ее сущность миру, переводил на доступный человеку язык Ее сокровенные тайны, те, что Она могла подарить людям.
Теперь его нет. А Она лежит на песке. Вдали от силы тех рук Она забыла, чем была раньше.
Снаружи - там, где был весь мир, - часть Ее билась с ветром, трепетала, раскачивалась, размахивала, хлопала на ветру.
Она подумала: «Крылья… Я птица. Я сильная, крупная белая птица». С мощными бело-розовыми крыльями. С длинным и опасным для врагов Ее детей клювом. С клювом, в котором Она приносит детям рыбу, свежую, еще трепещущуюся. Ее дети… ради них в голодный месяц, когда реки пересохли и рыбы погибли… только ради них… Она изгибает длинную шею и острым клювом рассекает грудь. На белых перьях появляются алые, как закат над Евфратом, разводы… Они насытятся кровью. Я спасу их. Они будут жить. Моя смерть искупит их жизни, спасет их ради будущего…
Порыв ветра спутал Ее мысли. Она будто бы очнулась от чужого сна. Не Ее мысли, чужие сны, легенды, мечты, предсказания. Чужие мольбы к неведомому. Это не Она. Она лишь голос у которого есть тело. Не человеческое. Не тело животного - теперь она это поняла.
Она поняла, что скоро Ее не станет. Но она такая не одна. А скоро их станет еще больше. Через триста, четыреста, через пятьсот лет…
* * *
Мужчина лежал совсем близко от небольшого лесного ручья. Топот шагов многих людей, нескольких десятков, уже затихал. Шаги людей, которых он пришел обратить в Истинную Веру, теперь удалялись на вечернюю встречу с их жестокими и сильными звероподобными богами. Они шли к каменным статуям на холме.
А он лежал у ручья. Кровь струилась из раны на груди, сливаясь с ручьевой водой. Еще долго по лесу будет течь ярко розовый поток.
Она лежала рядом, на песке. Маленькая книга с двумя словами и с крестом на обложке.