эмоциклопедия: и если где-нибудь ты есть
У меня странное отношение к смерти, наверное - и уж точно (судя по количеству конфликтов, им вызванных) - не из общепринятого ряда.
Я не люблю кладбищ - не из страха, а потому что ездить "к любимым могилам" для меня имеет так же мало смысла, как возлагать цветы фонарному столбу. Эти люди ушли от меня - и единственное пространство, где они остались - память. Услужливая память, которая не требует камня, или искусственных цветов или огородов из настурций, астр, конфет и хлеба (у русских это жертвоприношение приобретает дикие формы).
Помимо псевдоофициальной буддистской позиции редакции (дхармы - и их беконечное течение, сосуд разбился - чай остался), у меня есть глубинное ощущение, что раз и навсегда я потерял людей, они ушли - ушли навсегда. И осталась только моя сильная, щедрая, сентиметальная память, где они - такие же. Где они,... - я помню.
Так. Не нужно уничтожать мою память камнями. крестами. костями.
Я - надгробный памятник. Только я.
Я не люблю кладбищ - не из страха, а потому что ездить "к любимым могилам" для меня имеет так же мало смысла, как возлагать цветы фонарному столбу. Эти люди ушли от меня - и единственное пространство, где они остались - память. Услужливая память, которая не требует камня, или искусственных цветов или огородов из настурций, астр, конфет и хлеба (у русских это жертвоприношение приобретает дикие формы).
Помимо псевдоофициальной буддистской позиции редакции (дхармы - и их беконечное течение, сосуд разбился - чай остался), у меня есть глубинное ощущение, что раз и навсегда я потерял людей, они ушли - ушли навсегда. И осталась только моя сильная, щедрая, сентиметальная память, где они - такие же. Где они,... - я помню.
Так. Не нужно уничтожать мою память камнями. крестами. костями.
Я - надгробный памятник. Только я.