Даурия. Зима на Тореях.
Утро в даурской степи.
Время, оно будто ветер в степи - никуда от него не спрячешься и не укроешься, - остаётся терпеть и привыкать. Уже три года минуло, а ощущения, словно вчера всё было: и солнце, и снег, и степь, и ветер - куда же без него...
Если взглянуть на карту нашего Забайкалья, то в глаза бросаются два голубовато-белых пятна, расположившиеся у самой монгольской границы. Это Торейские озёра - восточное и западное, или, как их называют, Зун-Торей и Барун-Торей. В зависимости от климатических циклов, озёра эти то наполняются водой, то остаются без неё на длительный период, превращаясь в степь с пятнами грязевых солончаков.
С момента полного ухода воды дно озера начинает зарастать солеустойчивой растительностью.
Выстуженная, промороженная, иссечённая ветрами, спит озёрная чаша Зун-Торея. Не успеет высыпать снег, как тут же поднимается ветер. Нет преград ему на плоской равнине и белое покрывало рвётся и размётывается под частыми и резкими порывами. Снежная гладь превращается в плотные волнистые сугробы с острыми рёбрами на вершинах - застругами, своими тонкими остриями, указывающими преобладающее направление ветра.
Берег озера Зун-Торей.
Оголённое дно озера Зун-Торей.
Значительная часть озера оголяется, обнажив смёрзшееся песчано-илистое дно с белёсым налётом соли. В лучах низкого солнца она блестит и переливается точно вода. Вода... Когда-нибудь она вернётся, заполнит озёрную котловину, заплещет ветровым накатом в берег и разольются над ней тысячеголосым гомоном птичьи крики. А пока лишь разрозненные стада дзеренов, лошадей и верблюдов бродят через солончаки от берега к берегу, да летят-подпрыгивают, гонимые ветром, шары перекати-поля.
Заметив опасность, дзерены начинают удаляться от незнакомого объекта.
Двугорбые верблюды на Зун-Торее.
Проходя по старому берегу Зун-Торея, постоянно встречаешь многочисленные хорошо натоптанные тропки от сугроба к сугробу, или просто радиальные выходы в степь. Сами сугробы, расположенные в ветровой тени куртин кустарников, имеют по несколько выходных отверстий. Так выглядят поселения даурских пищух зимой. Там же, в гуще кустарников, наверное, располагаются и запасы сена, которых явно не хватает, и зверьки вынуждены регулярно, судя по следам, отправляться на дополнительную кормёжку.
Береговой вал озера.
Даурская пищуха.
Заяц-толай.
В тех же кустарниках находят себе убежища и зайцы-толаи. В степи вокруг озёр пасутся многочисленные стада монгольских антилоп - дзеренов. В поисках богатых зимних пастбищ они вынуждены ежегодно кочевать по степи, проходя сотни километров с юга на север и обратно.
Молодые дзерены на фоне оголённого дна озера.
Пасущиеся дзерены.
Вечерняя степь. Дзерены.
Тут же встречаются и разнообразные хищники, собирающие дань с пернатого и мохнатого населения.
Балобан - гроза птичьего населения степи.
После сытного перекуса мохноногий курганник отдыхает на излюбленной присаде, периодически разминая крылья.
Наклонив голову, ворон зорко оглядывает земную поверхность.
Не бывая ранее в зимней степи, я был приятно удивлён количеству зимующих птиц. И если в видовом разнообразии пернатых лес выигрывает, то количеством особей явно уступает степи. Сотенные стаи монгольских, рогатых и солончаковых жаворонков, лапландских подорожников и чечёток кормятся на выдувах и оголённом дне озёр.
Бородатая куропатка.
Рогатые жаворонки и лапландские подорожники находят пропитание в малоснежной степи.
Монгольские жаворонки.
Воздух буквально дрожит от несмолкаемого щебета пасущихся и пролетающих стаек. Тихим безветренным утром слух радуется звонким песням монгольских и рогатых жаворонков. В них слышится верная поступь весны, звон первой весенней капели и журчание говорливых ручейков.