Из полевого дневника 2016 года
1.
«…Оканчивается третий день марта. Весь день вьюжит и видимости почти нет. Утром, когда лёгкий снежок вальсировал в воздухе, было ощущение скорого завершения непогоды. Чтобы не терять день впустую, отправился в маршрут - на ближайшем хребте летом установлена фотоловушка, нужно заменить на ней карту памяти.
2.
Захватив рюкзак с чаем и лёгким перекусом, надел лыжи, взял в руки проверенный дорожный посох и отправился по узкому ущелью к перевалу. Спустя полчаса снежок начал густеть. Белыми призраками из белёсой мглы проявлялись зайцы-беляки и так же незаметно растворялись в ней. В зарослях кустарников, ютящихся по щебнистым подножиям откосов, кормились стайки зимующих птиц. Чаще всего белые куропатки и чечётки, но иногда встречались и большие чечевицы.
3.
Вскоре кустарники остались позади, заснеженные склоны ущелья, прорезанные серыми росчерками скал, сходились практически вплотную, оставляя для ручейка лишь самое дно ущелья, засыпанного, по случаю зимы, толстым слоем снега. Ближе к перевалу его перина истончилась и проступили голые камни. Оставив лыжи под приметной скалой, нацепил кошки и отправился дальше.
4.
На перевале дул ветер, понижая температуру воздуха и превращая снегопад в метель. Ловушку ставил не я, поэтому и не предполагал, что «тропа» поведёт меня дальше по хребту через вершину-трёхтысячник. Облака плотно облепили склоны, сгустившаяся мгла сузила видимость до сотни-другой метров. Выбравшись на вершину, я так и не увидел синего неба в разрывах туч, хоть и лелеял надежду, выходя из лагеря. Вокруг меня, меняя очертания, клубились туманные вихри.
5.
Снег то усиливался, то прекращался. В бесснежные мгновения становились видными уступы скал, ниспадающие куда-то в глубину соседнего ущелья. Гребень неровным зубчатым лезвием сузился до пары-другой метров. По «блудомеру» до фотоловушки оставалось 200 метров… Разорванный скальными выходами и заметённый снегом, хребет выглядел страшно и величественно.
6.
Спускался по серии каменных ступеней, высеченных природой под шаг великанов. Пару раз пришлось особенно туго, но основной сброс я преодолел и идти стало легче. Направо - скалы и пропасть, налево - снежный карниз и лавинные надувы. Осторожно обходя по основанию карнизов непроходы, я наконец-то подошёл к фотоловушке. Сделав пару кадров на память, коченеющими руками поменял флешку и упаковал рюкзак.
7.
Идти обратно той же тропой не было возможности - не хотелось в такую погоду искать обходы. Решил спуститься вниз от фотоловушки и траверсом выйти к перевалу. Снежные поля склона, рассекаемые скальными выходами, терялись в туманной мгле. По такому «гребню» я и отправился вниз. Видимость временами сокращалась до десяти метров, ветер становился сильнее, а заряды снега участились. В какой-то момент каменный гребень окончился и передо мной раскинулся обширный заснеженный склон. Над ним громоздились утёсы вершины, что же находилось ниже рассмотреть не получалось.
8.
Подниматься обратно теперь уже поздно, выбрав кратчайшее расстояние, я решил пересечь снежное поле, стараясь держаться ближе к скалам. Метель не ослабевала. Снег становился мельче и суше, заметно холодало. Но распаренный постоянным движением, я не ощущал холода. Плотный снег под ногами вселял надежду, что вскоре я окажусь на другой стороне, но он перестал держать мой вес и я стал проваливаться - то по колено, то по пояс. Движение сильно замедлилось и силы уходили на бесполезные барахтанья.
9.
Сделав очередной шаг, вдруг ощутил ногами еле уловимый толчок, глухой стон разорвав пространство, достиг слуха. Казалось его издавали сами горы… В тоже мгновение обнаружил себя лежащим в снегу и сползающего куда-то вниз. Снежное поле пришло в движение, я оказался в ловушке. Кое-как удалось перевернуться на бок и выдернуть посох, но полностью выбраться из движущейся массы лавины не получалось - усталость дала о себе знать.
10.
Снежный пласт разломился крупными кусками, они тёрлись друг о друга с лёгким шелестом. Набирая скорость, лавина двигалась вниз, ударяясь в нижележащую каменную гряду и, перевалив через неё, обрушивалась в ущелье. Мне несказанно повезло - я попал в самое основание лавинного поля - часть «моего» снежного пласта, так и не набравшего скорость, остановилась у самой гряды. Выбравшись на поверхность, я осторожно преодолел начинающий твердеть снег, стараясь как можно скорее добраться до гряды камней, так удачно оказавшихся на пути лавины.
11.
Ощутив надёжную твердь под ногами, дал волю нервам и уселся передохнуть. По-прежнему мело и видимости не было. Больше не проглядывали из мглы утёсы гребня и не понятно насколько далеко меня стащило вниз по склону и на какой высоте находится перевал.
12.
Время уже перевалило за полдень, надо было постараться вернуться к оставленным лыжам до темноты. Потому я продолжил путь, придерживаясь каменных гряд, огибая очередные снежные поля и пересекая спрессованные до асфальтовой твёрдости сошедшие лавины. Видимость сократилась до пяти метров, я оказался в белом крошеве горной пурги. Ветер налетал с удвоенной силой и старался сбить с ног. В такие моменты начинаешь ценить качественное снаряжение. Мембранный костюм не продувался ветром, а кошки помогали крепко держаться на ногах. Главное не сдаваться, твердил я себе и упрямо шёл вперёд, туда, где за перевалом остались мои лыжи.
13.
Оказавшись ниже седловины, теперь приходилось подниматься против силы неиствующей пурги. Ветер сёк снегом, вскоре моё лицо обросло снежной коркой. Стоило моргнуть и ресницы тут же слипались. Шаг за шагом, не торопясь, чтобы не растратить оставшиеся силы, я медленно брёл вверх. Иногда сквозь пелену пурги проглядывали камни и фрагменты склона. На перевале ветер хлестал особенно зверски. Не помогала даже маска, давно уже превратившаяся вместе с шапкой в подобие ледяного шлема с узкой прорезью для глаз.
14.
Вот и спуск. Преодолеваю почти вслепую ещё пару сотен метров, появляются очертания знакомой скалы. Лыжи на месте. Уставший, скидываю рюкзак и, кое-как спрятавшись от ветра, сажусь пить чай. Теперь можно расслабиться, впереди осталось лишь 3,5 км спуска по ущелью.
15.
Отдохнув, допиваю чай, одеваю рюкзак, беру лыжи (они медленно катятся за мной на верёвочке) и спускаюсь до тех пор, пока снег не перестаёт меня держать. Тогда меняю кошки на лыжи и скатываюсь вниз. Видимость чуть улучшается, порывы ветра стихают и редеют. Ущелье местами перегорожено лавинными выносами, а от моей лыжни не осталось и следа, приходится топтать свежевыпавший снег. Но вниз не вверх! В густеющих сумерках дохожу до лагеря. Взмыленный и мокрый насквозь, скидываю рюкзак, залезаю в палатку и переодеваюсь. Теперь можно расслабиться окончательно…»
16.